— Что, простите? — переспросила Аннализа.

— Сейчас четыре часа пополудни. Я весь день работала, а вы распаковывали вещи. На улице тридцать пять градусов. Нам не чай нужен, а хороший джин с тоником.

Через несколько минут Инид уже рассказывала Аннализе о бывшей владелице пентхауса.

— Мужа Луиза не любила, — говорила она. — Рэндольф Хотон был негодяй. Но именно из-за этого брака они сюда и переехали. Луиза справедливо рассудила, что дважды разведенная женщина не будет принята в Верхнем Ист-Сайде, и убедила Рэндольфа перебраться на Пятую авеню. Это сочли очень богемным и оригинальным и сразу забыли, что Рэндольф — ее третий муж.

— А почему его считали негодяем? — вежливо поинтересовалась Аннализа.

— О, по самым классическим причинам, — улыбнулась Инид и допила коктейль. — Он пил и изменял. Конечно, и с такими мужьями всю жизнь живут, но Рэндольф был невыносим — грубый, высокомерный, не удивлюсь, если он давал волю рукам. Между ними случались ужасные ссоры. Мне кажется, он ее избивал. Точно не знаю — их слуги как в рот воды набрали…

— Отчего же она с ним не развелась?

— Не пришлось. Луизе повезло — Рэндольф умер.

— Понятно.

— В то время лекарств было куда меньше, чем сейчас, — продолжала Инид. — Он умер от сепсиса. Поехал в Южную Африку, чтобы влезть в бизнес по добыче алмазов, и, верите ли, порезал палец. По дороге в Штаты в порез попала инфекция. Домой его привезли еще живым, но через несколько дней здесь были похороны.

— Разве можно умереть от царапины на пальце?

Инид улыбнулась:

— Стафилококк смертельно опасен. У нас в доме когда-то была вспышка стафилококковой инфекции — много лет назад, от чьей-то ручной черепашки. Водные твари не должны содержаться в многоквартирных домах… В общем, Луиза получила роскошную квартиру и все деньги Рэндольфа и остаток жизни прожила свободной от брачных уз. В те времена брак считался для женщин чем-то вроде испытания. Если нашей сестре выпадало жить независимо, без матримониальных осложнений, это считалось подлинным благословением.

Вечером Аннализа купила бутылку вина и пиццу и устроила мужу пир на одноразовых тарелках.

— У меня был невероятно насыщенный день, — оживленно говорила она, сидя по-турецки в столовой на недавно покрытом новым лаком паркетном полу. В лучах заходящего солнца деревянные плашки отсвечивали глубоким алым цветом, словно тлеющие в камине угли. — Я познакомилась с Инид Мерль — она пригласила меня на чай.

— Она что-нибудь знает о парковке?

— Мы до этого дойдем, а пока давай по порядку. — Аннализа взяла кусок пиццы. — Сперва мы пили чай, потом джин с тоником. Оказывается, между Инид и Минди Гуч давно пробежала черная кошка. По словам Инид, чете Гуч удалось сюда пробраться только благодаря кризису на рынке недвижимости в начале девяностых. Тогда домовый комитет принял решение продать шесть маленьких комнат на первом этаже, где раньше располагались гардероб, комнаты для прислуги и чулан для хранения багажа — ведь это бывшая гостиница. Так вот, если бы не чужие чемоданы, даже духу семьи Гуч здесь бы не было, — сказала Аннализа, подражая голосу Инид Мерль. — Жаль, ты ее не видел, — очень интересная женщина.

— Кто? — спросил Пол.

— Инид Мерль! Пол, ты хоть пять минут меня внимательно послушай!

Пол покорно оторвался от пиццы и заметил:

— Все они интересные, а потом начинают вставлять нам палки в колеса.

— Зачем ей нам мешать?

— А зачем другим лезть в наши дела? Внизу меня подстерегла Минди Гуч и заявила, что мы не имеем права устанавливать внутристенные кондиционеры.

— Не имеем права? Чепуха, — усмехнулась Аннализа. — Но она хотя бы разговаривала вежливо?

— Что значит — вежливо?

Аннализа собрала грязные тарелки.

— Ты с ней не ссорься. Инид предупреждала, что с ней бывает трудно. Но достучаться до нее можно через сына, Сэма. Он компьютерный дока — налаживает компьютеры всему дому. Напишу-ка я ему е-мейл…

— Нет, — отрезал Пол. — Я не позволю какому-то мальчишке шарить в моем компьютере. Ты хоть знаешь, что у меня хранится на жестком диске? Финансовая информация ценой в миллиарды долларов! Это все равно что рисковать судьбой маленькой страны!

Аннализа обернулась и, нагнувшись, поцеловала мужа в лоб.

— Как же мальчишки любят играть в шпионов, — усмехнулась она. — Но я говорила не о твоем компьютере, милый, а о своем.

С этими словами она ушла в кухню. Пол чуть повысил голос:

— А нельзя решить проблему старым дедовским способом? Неужели в этом здании некому сунуть?

— Нет, Пол, — твердо сказала Аннализа. — Этого мы делать не станем. Мы не вправе ожидать особого отношения. Давай последуем совету Инид. Мы здесь новички и должны уважать сложившиеся правила.

На первом этаже, в маленькой душной кухоньке Минди Гуч резала овощи.

— Пол Райс послал меня в задницу, — пожаловалась она мужу.

— Вот прямо так и сказал — «Иди в задницу»? — поразился Джеймс.

— Нет, но надо было видеть его мину, когда я отказала ему в разрешении на установку внутристенных кондиционеров. Весь его вид безмолвно говорил: «Пошла ты в задницу!»

— Минди, у тебя развивается паранойя, — вздохнул Джеймс.

— Ничего подобного! — обиделась Минди. Скиппи, новый обитатель квартиры, поднялся на задние лапки, передними теребя хозяйкину ногу. Минди дала ему ломтик моркови.

— Нельзя давать собаке еду с нашего стола, — сделал замечание Джеймс.

— Морковь полезна, от нее никто не заболеет. — Минди подхватила щенка и нежно прижала к груди.

— Ты сама настояла на продаже триплекса Райсам, — напомнил Джеймс. — Вся ответственность за последствия ложится на тебя.

— Не смеши людей, — резко сказала Минди, отнесла собачку к двери и выставила на бетонную плиту их символического внутреннего дворика. Скиппи обнюхал края плиты, присел, раскорячась, и помочился. — Моя лапочка! — умиленно воскликнула Минди. — Джеймс, ты видел? Всего три дня у нас прожил — и уже не гадит в доме, умница моя!

— Кстати, ты полностью несешь ответственность и за Скиппи. Я не могу тратить время на прогулки с собакой, когда вот-вот выйдет моя книга. — Джеймс еще не определился в своем отношении к щенку. Его родители считали, что только в деревне держат животных в доме.

— Слушай, Джеймс, а можно, у меня будет что-нибудь свое? — вспылила Минди. — Пусть даже совсем маленькое? И чтобы ты не лез с критикой?

— Да пожалуйста, — махнул рукой мистер Гуч.

Щенок стрелой кинулся из кухни в гостиную. Джеймс пошел за ним.

— Скиппи! — строго прикрикнул он. — Ко мне!

Щенок не обратил на него внимания и прошмыгнул в комнату Сэма, где с разбегу прыгнул на кровать.