Горбачев набрал номер домашнего телефона. Раиса Максимовна сразу подняла трубку.

– Погиб Раджив Ганди, – коротко сообщил он.

– Какой ужас! Как это погиб?

– Его убили. Пока не знаем подробностей. Звонил Бессмертных, потом Фалин, Шахназаров. Все подтвердили.

– Бедная Соня Ганди! Такая прекрасная семья, такие милые люди… Ты только подумай, насколько сильна бывает человеческая ненависть! И его мать так же трагически погибла…

– Да, – согласился он, – вообще трагическая семья. Сначала убили Индиру Ганди, а теперь ее сына.

– Нужно передать наши соболезнования в Дели, – предложила Раиса Максимовна. – И вообще, пусть узнают, чем мы можем помочь. Кому понадобилось его убивать? Они ведь его так любили, так уважали эту семью.

– Всегда есть люди, которые нас ненавидят, – пробормотал он.

– Приезжай сегодня домой пораньше, – попросила Раиса Максимовна, – и пусть мне покажут телеграмму, которую отправят от нашего имени. Я обязательно хочу посмотреть.

– Скажу Валере Болдину, он тебе позвонит, – пообещал Горбачев.

Он предупредил Болдина, что телеграмма от их имени должны быть согласована с Раисой Максимовной. Затем позвонил министру иностранных дел.

– Узнали подробности?

– Его взорвали во время митинга, – сообщил Бессмертных. – Мы все время на связи с нашим послом.

Горбачев положил трубку, не прощаясь, и связался со своим советником Шахназаровым. Тот в течение нескольких лет был помощником Генерального секретаря, а теперь стал советником президента. Ему было уже много лет, и он считался политическим «динозавром», сумевшим остаться в ЦК КПСС, несмотря на свой возраст. В этом году ему исполнилось шестьдесят семь. Обычно в отделах людей в таком возрасте не держали, если это были не секретари ЦК и члены Политбюро, на которых возрастные ограничения вообще не распространялись.

Он родился в Баку, и Горбачев часто советовался с ним по проблемам Нагорного Карабаха. Когда Шахназаров вошел в кабинет, Горбачев пожал ему руку, приглашая садиться.

– Такая трагедия, – мрачно произнес он. – Я сейчас разговаривал с Раисой Максимовной, она тоже потрясена случившейся бедой.

Шахназаров деликатно промолчал. Он знал, что тема отношений Горбачева с супругой была настоящим табу для всего окружения президента. Тот, не стесняясь, звонил супруге в течение дня несколько раз, иногда советуясь с ней по тому или иному вопросу. Если он был занят и не звонил, она сама проявляла инициативу, и это было гораздо чаще.

– Я сейчас говорил с Бессмертных, – продолжил Горбачев, – нужно проанализировать ситуацию в Индии и дать подробный анализ случившегося. Как ты считаешь, Георгий Хосроевич, кто там может победить на выборах?

– Теперь гарантированно победит партия Раджива Ганди, – сказал Шахназаров, – на волне этой трагедии они наберут нужные голоса. У них позиции и так были достаточно крепкие.

– А кто тогда возглавит партию? – поинтересовался Горбачев. – У Раджива Ганди сын совсем еще подросток.

– Я думаю, что его жена, – ответил Шахназаров.

– Она ведь итальянка, – удивился Горбачев, – мы с Раисой Максимовной ее хорошо знаем. Соня Ганди – итальянка, – снова подчеркнул он.

– Это Восток, – напомнил Шахназаров, – там свои особенности. Легитимность определяется степенью близости к ушедшим. Индира Ганди был матерью Раджива, а он был мужем Сони Ганди. Я думаю, что реальным кандидатом будет Соня Ганди. Традиции этой семьи таковы, что там могут быть и женщины. Сначала премьером был дед Раджива – Джавахарлар Неру, затем его мать. Теперь может быть жена.

– И она станет премьер-министром? – уточнил Горбачев.

– Не думаю, – осторожно ответил Шахназаров, – у нее много толковых помощников. Некоторых мы с вами знаем. Ей обязательно подскажут, она не пойдет в премьеры, но их партия обязательно победит.

– Там ничего не может случиться? Я имею в виду распад страны, или же какие-то отдельные штаты выйдут из состава Индии.

– Осложнения возможны, но не обязательны, – пояснил Шахназаров. – Мы пранализируем ситуацию. Пока слишком мало фактов. Важно, кто организовал этот террористический акт. Когда в Индии узнали, что Индиру Ганди убили ее телохранители-сикхи, по всей стране прокатились погромы сикхов. Нужно уточнить, кто именно стоял за террористическим актом.

– Сделай подробный анализ, – согласился Горбачев. – Значит, Индии не грозит раскол?

– Не думаю. Хотя некоторые тенденции есть, кое-какие штаты уже давно пытаются добиться большей самостоятельности.

– Прямо как у нас, – невесело заметил Горбачев. – Не знаю, что случилось с Борисом Николаевичем, но он решил меня поздравить с Первым мая. Наверное хочет скорректировать свою позицию перед выборами.

– Он должен понимать, что есть некий предел их требований, – сказал Шахназаров, – иначе наша страна просто расколется на части. Россия не может выйти из Союза, как и Союз немыслим без России. Я сейчас готовлю одну статью, нашел очень интересную фразу из Библии: «Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то. И если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот».

Горбачев заинтересованно уточнил:

– Когда выйдет статья?

– Через два дня.

– Пусть мне ее обязательно передадут. И еще, нужно продумать тезисы моего выступления в Норвегии. Я тогда не сумел поехать в Осло, чтобы получить Нобелевскую премию мира, а сейчас отказываться неудобно. Тем более что у нас скоро выборы российского президента.

– Мы все подготовим, – заверил его советник, – с учетом ваших пожеланий и замечаний.

– Это должно выглядеть, как послание к нашей цивилизации, – задумчиво произнес Горбачев.

Шахназаров поднялся.

– Я сам вам ее принесу. Я могу идти? – по привычке опытного партийного работника спросил он.

– Да, спасибо, – кивнул в знак прощания Горбачев.

Как правильно сказано в Библии, подумал он. А с другой стороны, значит, произошли изменения, если бывший партийный работник Шахназаров, который столько лет провел в Центральном комитете, решился в присутствии Генерального секретаря процитировать отрывок из Библии, и они необратимы. Если, конечно, Ельцин после своего избрания пойдет на сотрудничество. Самое главное – это отношения союзного и российского правительств, двух президентов – союзного и российского. Горбачев знал реальную статистику, которую ему докладывали. На самом деле только три республики могли полностью себя обеспечивать – Россия, Украина, Азербайджан. Остальные были дотационными, и большая часть дотаций уходила из российского бюджета. Понятно, что с отколовшейся Эстонией или взбунтовавшейся Молдавией гораздо легче договориться, чем с Россией. Если Ельцин будет готов на сотрудничество, снова подумал он.

Его поздравительная телеграмма – очень хороший знак. Может, он действительно способен измениться к лучшему, стать более ответственным политиком, отбросить прежние обиды. В конце концов, он становится руководителем самой большой республики Союза, президентом страны, вокруг которой все и объединялось. И теперь в Москве будут два президента. Горбачев невесело усмехнулся. Раньше не было ни одного, а теперь даже два.