— Если ты желаешь, чтобы я терпел твои прикосновения, ты должна приказать мне это.

И затем он отпустил ее руку так резко, словно она была сделана из железа. Кайя дрожала: она чувствовала себя слишком испуганной, чтобы заплакать, и слишком ничтожной, чтобы заговорить.

Шип смотрел на нее широко раскрытыми глазами, и голос его звучал ровно, будто он пытался объяснить что-то помешанной.

— Ладно, Кайя, скажи ему, что он может уйти. Он обещал, что не будет держать зла, — это щедрый жест с его стороны.

— Нет, — ответила девушка, громче, чем намеревалась.

Все с изумлением уставились на нее, а глаза Ройбена потемнели.

Она должна была объясниться. Кайя повернулась к Ройбену, следя за тем, чтобы не коснуться его.

— Пойдем в дом. Там ты сможешь промыть свои раны. Я просто хочу объяснить. Вечером ты сможешь уйти.

В глазах рыцаря теперь горел гнев. В какой-то миг Кайя решила, что он убьет ее, прежде чем она успеет выкрикнуть его имя. Затем подумала, что сейчас он развернется и пойдет прочь, и пусть только она посмеет его остановить. Но Ройбен не сделал ни того ни другого.

— Как скажете, госпожа моя. Я бы предпочел, чтобы никто более не узнал, как меня называть.

Слова, слетавшие с его языка, ранили девушку куда сильнее, чем она ожидала.

Шип, моргая, смотрел на Зимнего рыцаря, не в силах сдержать дрожь. Люти наблюдала за ними, укрывшись на ветке вяза.

— Ведьма Чертополоха должна будет знать, что случилось сегодня ночью, — медленно промолвил Шип.

— Идемте, — сказала Кайя. — Мы поговорим об этом попозже.

Она достала запасной ключ, лежавший под пустой бутылкой из-под отбеливателя, и, стараясь действовать как можно осторожнее, отперла дверь. В доме царила тишина.

Ройбен вслед за Кайей вошел в кухню. Он осторожно прикрыл дверь, а потом налил в грязный стакан воды из-под крана и начал жадно пить, сильно запрокинув голову назад, так, что на шее выступили сухожилия. Зрелище это было настолько… неожиданным, что Кайя замерла и уставилась на него. Должно быть, он почувствовал взгляд девушки, потому что, допив воду, повернул к ней голову.

— Прошу прощения, — произнес рыцарь.

— Да нет, пей. Я просто собиралась сделать кофе. А ванная комната вон там, — указала пальцем Кайя.

— У тебя есть соль? — спросил Ройбен.

— Соль?

— Для раны на ноге. Я не знаю, что можно сделать с плечом.

Кайя пошарила в бабушкином шкафчике со всякими специями и протянула рыцарю банку с английской солью.

— А не лучше будет залить йодом или чем-нибудь вроде этого?

Ройбен лишь угрюмо покачал головой и направился в ванную.

Через несколько минут он вернулся, создав себе более человеческий ореол. Как и раньше, волосы его теперь были скорее белыми, нежели серебристыми, черты лица стали менее угловатыми, а уши не такими острыми. Рубашку он снял, и Кайя в замешательстве рассматривала сплетения шрамов на его груди. Должно быть, Ройбен нашел бинты — под штаниной на раненой ноге выступали очертания повязки.

Кайя дрожащими руками разлила кофе в две кружки. Положив в одну из кружек сахар, она вопросительно посмотрела на Ройбена. Тот кивнул и кивнул еще раз, когда Кайя предложила молока.

— Когда я впервые встретила тебя, я не знала, что я фейри, — выговорила девушка.

Рыцарь приподнял бровь.

— Я полагал, ты знала, что ты не человек, когда выманила у меня поцелуй.

Кайя ощутила, как лицо заливает краска, и молча кивнула.

— Вопрос, конечно же, в том, действительно ли ты помогла мне в лесу только ради того, чтобы узнать мое имя?

Кайя пошатнулась, неприятные ощущения в желудке усилились. Если он думал именно так, то неудивительно, что он был в такой ярости.

— Я никак не могла знать, что ты собираешься мне предложить. Я просто хотела прогнать тебя тогда из закусочной… и… я знала, что фейри не любят выдавать свои истинные имена.

— В один прекрасный день кто-нибудь отрежет тебе чересчур острый и умный язычок, — хмыкнул Ройбен.

Кайя прикусила нижнюю губу, стараясь сделать себе как можно больнее. А чего она ожидала — признания в любви? После одного-единственного наполовину искреннего поцелуя?

Девушка устремила взгляд на стоящую перед ней кружку с горячим кофе. Она знала, что если сделает хоть глоток, то ее стошнит.

Ей нужна сигарета. На спинке стула висела куртка Эллен, и Кайя пошарила в карманах куртки, ища сигареты и зажигалку. Не обращая внимания на изумленный взгляд Ройбена, девушка зажгла сигарету и глубоко затянулась.

Дым обжег ее легкие подобно пламени. Кайя неожиданно упала на колени на грязный кухонный пол, отчаянно кашляя и задыхаясь. Сигарета, выпавшая из рук, прожгла линолеум.

Ройбен придавил сигарету подошвой сапога и подался вперед, наклонившись над Кайей.

— Что это ты делаешь?

— Я хотела покурить, — ответила она, сев на пол.

Глаза Кайи увлажнились от судорожного кашля, и девушка больше не могла сдерживать слезы. Это было глупо — так лишиться душевного равновесия, однако Кайя сидела, рыдала и чувствовала себя ужасно. Она еще никогда так не плакала.

— Это яд, — скептически заметил Ройбен. — Даже Железнобокие от него умирают.

— Я знаю.

Кайя уткнулась лицом в собственные колени, вытирая мокрые щеки о платье и жалея, что не отпустила Ройбена, когда он об этом попросил.

— Ты устала, — произнес рыцарь с тяжким вздохом, выражавшим, должно быть, раздражение. — Где ты спишь? Тебе следовало бы подумать об ореоле. — Лицо его было бесстрастным, на нем не отражалась ни одна эмоция.

Окончательно размазав слезы по щекам, Кайя кивнула.

— А ты тоже устал?

— Вымотался. — Ройбен не улыбнулся, но лицо его стало чуть менее напряженным.

Они тихонько поднялись по лестнице. Новая острота чувств была для Кайи совершенно непривычной. Она слышала, как мать во сне посвистывает носом и как негромко, приглушенно дышит бабушка. Наверху пахло крысами, из ванной несло всякой бытовой химией, в основном мылом и освежителем воздуха. Кайя чувствовала даже запах жирной пыли, покрывавшей почти все поверхности в доме. И каждый запах улавливался отдельно от остальных; такого Кайя никогда еще не испытывала.

«Не обращай внимания», — сказала она сама себе. Все было точно так же, как в прошлый раз, когда она сняла с себя плотный ореол. Это лишь дополнение к тому, что она не может коснуться половины металлических предметов в этом доме, а одна затяжка сигаретой едва не заставила ее вывернуться наизнанку.

Они вошли в ее спальню, и Кайя повернула в замке старомодный ключ, запирая дверь. Она никак бы не смогла объяснить бабушке присутствие Ройбена, не важно, носит ли он ореол или нет.