– И где вы такое берете? – вырвалось у него.

Шрек пожал плечами:

– А что тут хитрого? На складах. Давай бабки и забирай, что надо, хоть гранатометы, можно даже ПЗРК…

– Это еще что такое? – нахмурился «законник».

– Ракеты такие. Самолеты сбивать, – пояснил Шрек. И добавил: – Из «Скорпиона» лучше вблизи работать, АКСУ – метров на сто пятьдесят, не больше. С гранатами обращаться умеете?

– Поучи свою бабу щи варить! – буркнул Бескозырка и наткнулся на невыразительный взгляд маленьких глаз-пуговок.

И хотя он находился на своей территории, в окружении своих людей, хотя он многое повидал в насыщенной событиями воровской жизни, хотя знал, что бывший мент безоружен, – все-таки ему стало не по себе.

– Она и так хорошо готовит, – спокойно сказал Шрек и улыбнулся одними губами. – А цыпленка знаешь как жарит?

Блатные отчетливо поняли: с такой же улыбкой и так же спокойно он может перебить их всех. Непонятно, как он это сделает – безоружный против вооруженных, но сделает, если захочет. Поэтому его лучше не злить.

– Ладно, что-то мы заболтались, – Бескозырка подчеркнуто медленно достал из-под телогрейки пачку стодолларовых купюр, положил на верстак, рядом с гранатами.

Шрек спрятал деньги во внутренний карман пальто и пытливо заглянул вору в глаза.

– Все правильно? По чесноку?

– Нормально, – ответил тот.

– Предложения, замечания, претензии есть?

– Бывай здоров, – глядя в сторону, сказал Бескозырка.

– Заведите специалиста-оружейника, чтобы держал все это в порядке. Приятного отдыха.

Сопровождаемый, мягко говоря, недружественными взглядами и застегивая на ходу пальто, Шрек, не оглядываясь, прошел к выходу из склада. Гулко хлопнула калитка, потом затрещал мотор «Москвича».

– Чувствую, я поздно родился! – сказал Бескозырка. Вроде хотел с издевкой, а прозвучали горькие нотки сожаления. – Сейчас все можно! «Новые» что хотят, то и делают, ничего не боятся. Если так дальше пойдет, то они над блатными верх возьмут!

– Ну, это ты уже перегнул, – сказал Серафим.

– Хорошо, если так, – хмуро буркнул Бескозырка. И, встряхнувшись, рявкнул: – А сейчас давай ко мне Жердя, Филата, Урала!

Когда бригадиры собрались, он коротко поставил задачу:

– Займитесь этими приезжими, немедленно! Найдите, где они живут, а еще лучше, где отдыхают. Там все расслабляются и забывают о безопасности. Мы им такую «ответку» закатим…

* * *

Чем ближе к пятнице, тем сильнее «колотунчики» колотили Говорова. Потому что пока его план оставался пустой фантазией. Но когда он получит ключи, все изменится. Надо вскрывать сейф, забирать деньги, идти к Ираклию и пускаться в такую аферу, в которую он не пускался никогда в жизни. Да что «не пускался»! Даже подумать о таком он не мог. Но что делать? Жизнь заставляет… Недавно он сводил Лену в кафе-кондитерскую. Пирожные, шампанское… Ему самому вечер показался вполне шикарным, но по некоторым штрихам в поведении девушки он понял, что она ожидала большего.

– Ты чем-то озабочен? – спросила она.

И Андрей оценил такую проницательность: значит, она чувствует, что происходит в его душе!

– Да так… Текущие проблемы, – сказал он и перевел разговор на что-то другое.

Действительно, не обсуждать же с девушкой обстоятельства предстоящей кражи. Пусть даже временной.

В попытке получить моральную поддержку он отправился к родителям. Говоровы-старшие по-прежне-му жили в коммуналке, хотя городские власти уже давно перестали обещать их расселить и доложили вышестоящему начальству, что тиходонцы счастливо живут в отдельных квартирах и собственных домах.

И это отчасти было правдой, потому что все руководители действительно улучшили свои жилищные условия до предела, а поскольку они были тиходонцами, то с чистой совестью и отчитывались от их имени. Правда, мнение отставного подполковника Ивана Сергеевича Говорова при этом не учитывалось. А он с супругой, хотя и не жаловался, обитая в комнате площадью восемнадцать метров, но не очень радовался тому, что вторую комнату, поменьше, занимал сосед Саша, пенсионер, ранее работавший на «Сельхозмаше».

Иван Сергеевич был дома один: мать отправилась на базар. Увидев Андрея, он обрадовался:

– Проходи, сынок, проходи! Редко заглядываешь, мы скучаем.

Говоров обратил внимание, что отец похудел, морщин прибавилось, голова стала совсем седой. А ведь ему всего пятьдесят два! Сердце защемило от жалости. Что он видел, кроме казенных квартир военных городков и испытательных полигонов?

– Сейчас чайку попьем, я только заварил. Посиди пока, я на кухню…

В комнате, как всегда, был порядок: старый раздвижной диван, стол, стулья, отжившее свой век потрепанное мягкое кресло, набитый под завязку книжный шкаф, на стенах самодельные резные полки с незатейливыми статуэтками, репродукции Шишкина и Айвазовского, фото в рамках – сын в разном возрасте, в буфете штампованный хрусталь массового производства… Обстановка за много лет практически не изменилась, можно было подумать, что сейчас восьмилетний Андрей пришел из школы в городке № 27 под Ленинградом.

– Ну, рассказывай, сынок, как живешь, – сказал Иван Сергеевич, разливая чай. – Так и работаешь рядовым электриком?

– Недавно старшим назначили…

– Кем?

– Старшим электриком.

– А-а-а, вон у вас как. У нас на комплексе другие должностя были… – Отец вздохнул. – Сейчас все с ног на голову встало. Ты хоть понимаешь, что происходит? Я – нет!

Андрей отхлебнул крепкий душистый чай.

– И я не особенно.

– Вот зачем меня в сорок пять на пенсию выперли? Я двенадцать лет ракетным дивизионом командовал, до этого замом шесть лет, – Иван Сергеевич загибал пальцы. – А начинал с оператора-наводчика, все ступени прошел. А они кого поставят? Сейчас такие офицера приходят – азимут цели определить не могут! Тот чей-то сын, тот – племянник… А если заваруха какая случится? Куда наши птички полетят?

– Не бери в голову, папа! Пусть другие об этом думают.

Отец махнул рукой:

– Да о чем они думают? Ни о чем! Вот сейчас представители приходили – заводские акции скупать. А Сашка свои давно разорвал и в окошко выбросил! Вот о чем он думал? Ты, кстати, не продал свои-то?

– Пока нет, – ответил Говоров. – Но подумываю. Деньги-то нужны. А где их взять?

– Деньги, деньги…. Помешались все на деньгах! Раньше жили, и о них никто не думал! И не талдычили целыми днями: деньги, деньги… Кому твои деньги нужны? Это же бумажки!

– Ох, папа, папа! Раньше одна жизнь была, а теперь совсем другая! – Андрей отставил чашку. – Я вот с девушкой познакомился, с Леной. Надо ее в кафе сводить, цветы купить…