Я села в «Ситроен» и поехала домой. По дороге меня настойчиво одолевали мысли… об угоне. С одной стороны, Ирине действительно не повезло – она попала в число автовладельцев, лишившихся личной тачки. Но, с другой стороны, мало кому из них посчастливилось заполучить обратно угнанную машину. В этом смысле Рудковой повезло, чего нельзя было сказать о человеке, купившем у автоугонщиков ее «Ауди». Ему, по всей видимости, пришлось расстаться и с деньгами, и с тачкой…

Припарковавшись около продуктового супермаркета, я достала мобильник и позвонила Мельникову. Тот упорно не хотел отвечать, но я не сдавалась и ждала, когда у него лопнет терпение.

– Да, слушаю тебя, – наконец полушепотом ответил подполковник.

– Андрей, мне нужна информация об одном угоне.

– Я сейчас на совещании, – так же тихо проговорил он. – Сбрось все данные эсэмэской.

Я написала Мельникову, что меня интересует любая информация по угнанной «Ауди», принадлежавшей Ирине Рудковой, и поехала домой, догадавшись, что сегодня Андрей, скорее всего, не будет заниматься этим вопросом.

* * *

Дома я заглянула в распечатку мобильных звонков Ирины. Если в пятницу, десятого августа, ни ей никто не звонил, ни она ни с кем не связывалась, то в предыдущие дни ее телефонная активность была высокой. Знакомый номер был только один – черпаковский. Периодически, через два-три дня, шиномонтажник позванивал Рудковой. Их разговоры были короткими – длились не дольше минуты. Сама же Ирина за две недели ни разу не набирала номер Петра, то есть инициатива целиком и полностью исходила от Черпакова. Шиномонтажник сказал мне, что он сделал Ирине предложение. Поначалу у меня не было оснований ему не доверять, точнее были основания ему поверить, ведь это не противоречило словам Натальи. Этой девушке показалось со стороны, что отношения Ирины и Петра носят романтический характер. А вот Саша Терешин имел свое мнение на этот счет. Он назвал парня, несколько раз встречавшего Рудкову около риелторской конторы, подозрительным типом. А еще он слышал, как Ира сказала Петру: «Не приходи сюда больше никогда. Я тебе ничего не должна».

Но можно ли верить Терешину? Например, его начальница, поразмыслив над таинственным исчезновением Рудковой, заподозрила Александра в том, что он мог избавиться от ненужной свидетельницы, и даже посоветовала ему заранее придумать, что мне сказать. А что, если записи в блокнотике, который риелтор доставал из кармана, велись не в режиме реального времени, а были наспех состряпаны после общения с Ларисой Михайловной?

Итак, Черпаков против Терешина. Перед тем как устроить своеобразный поединок между этими молодыми людьми, я решила прерваться на кофейную паузу. Выпив пару чашек «Арабики», я приготовила поле для предстоящей битвы – взяла чистый лист бумаги и разделила его вертикальной чертой на две части. Сверху слева я написала «Петя», а справа – «Саша». Первый раунд был посвящен возможным мотивам. Оба молодых человека не дождались от красавицы Ирины взаимности, поэтому могли затаить на нее зло. Осознав это, я поставила по плюсику в каждой колонке. Затем добавила в правую колонку еще один, так как Александр мог опасаться разоблачения со стороны Рудковой. Но после некоторых раздумий я пририсовала второй плюсик и в левую колонку. Не исключено, что Ирина действительно была что-то должна Петру, но не собиралась возвращать ему долг. Устав ждать, Черпаков мог замыслить проучить должницу. Итак, первый раунд закончился ничьей.

Во втором раунде сравнила алиби двух соперников. В то время когда Рудкову предположительно столкнули с моста в Парамоновке, шиномонтажник был на работе… Стоп! Пока что мне доподлинно известно, что его мобильник подавал сигнал с Шелковичной улицы. А вдруг Черпаков забыл или сознательно оставил его на работе, а сам поехал в Парамоновку? До начала тщательной проверки алиби Петра я поставила в его колонке минус, а затем уравновесила шансы его и его противника, ведь пока что я поверила Саше на слово. Результатом второго раунда стала пусть не боевая, но все-таки – опять же ничья.

В третьем раунде я сопоставила соответствие слова Пети и Саши другим свидетельским показаниям. Петр был выше Александра сантиметров на десять. Но, поскольку Сологубова – низкого роста, они оба могли показаться ей высокими. В каждом столбце я поставила по плюсику. Впрочем, не стоило полагаться только на показания полоумной тетки. Были еще и другие свидетели, вполне вменяемые, и они утверждали, что до белой «Ауди» в деревню приехала темная «семерка». Вероятно, именно в ней и сидел злодей. У риелтора совсем другая машина, но он мог взять «семерку» у своего приятеля! Есть ли тачка у шиномонтажника и какая, я пока что не знала. Но он тоже мог одолжить у кого-нибудь «колеса». Так что пришлось и в той, и в другой колонке поставить по минусу. По окончании третьего раунда ситуация не изменилась – по-прежнему была ничья.

Пришлось провести дополнительный раунд. Для сравнения позиций обоих я задала себе вопрос: «Кто из этих двоих мог заранее узнать, что Рудкова собирается в пятницу поехать в Парамоновку?» Терешин мог услышать об этом в конторе. Черпаков же в четверг общался с Ириной, по крайней мере по телефону, и она, ни о чем не подозревая, могла поделиться с ним своими планами на следующий день. Так что «силы» обоих соперников были по-прежнему равными. Неужели назначать пенальти?

Я не стала этого делать, напротив, решила отвлечься от вопросов расследования, включила телевизор и сразу же попала на рекламу косметической маски, способствующей тому, чтобы кожа лица стала гладкой и сияющей. Маска! А вдруг Антонина и Варвара неправильно поняли Маньку, которая трогала свое лицо, описывая мужчину, столкнувшего девушку с моста? Может, она имела в виду, что у него было словно побитое оспой лицо, а вовсе не то, что оно было скрыто под какой-то маской? Я взяла листок бумаги и поставила маленький плюсик в первой колонке. В результате шиномонтажник опередил риелтора….

На следующий день я тщательно проверю алиби Петра!

Я едва успела закончить завтрак, как зазвонил мой мобильник. Ну вот, опять забыла отключить его на ночь!

– Алло! – ответила я.

– Здравствуйте, Татьяна Александровна! Я не отвлекаю вас от работы? – извиняющимся голосом поинтересовалась Рудкова.

– Нет-нет, все нормально. Как ваши дела?

– Как мои дела? – безрадостно переспросила Ирина. – Это трудно описать. У меня в голове какой-то сумбур. Вроде начинаю что-то вспоминать, но… ошибаюсь.

– В смысле?

– Понимаете, Татьяна Александровна, вчера вечером мне показалось, что я вспомнила, где живу. Я еле дождалась утра, чтобы поехать к своим родным. Правда, я не знала, как туда добраться, поэтому решила вызвать такси. Диспетчер спросила, куда я собираюсь ехать, я назвала улицу и номер дома, но в ответ она обругала меня так, что я даже повторить вам ее слова не решаюсь! Я подумала, что та женщина дежурила всю ночь, общалась с самыми разными клиентами, не выспалась, вот и сорвалась на мне. Тогда я нашла в газете номер телефона другой фирмы и позвонила туда. Девушка-диспетчер, разумеется, спросила меня, откуда и куда мне надо ехать. Я сказала, что хочу попасть с проспекта Строителей на улицу имени Рихарда Зорге. Она немного замешкалась, а потом, извинившись, попросила объяснить, в каком районе находится эта улица. Если бы я это знала! – вздохнула Ирина. – Татьяна Александровна, скажите, в Тарасове есть улица Зорге?