— Надеешься устроиться посыльным, чтобы успевать бегать на свидания⁈ — Глаза Дамиана опасно блеснули, а лицо разом помрачнело.

— Ты мыслишь однобоко! — парировал Этьен. — Сейчас важнее побольше разузнать обо всём, что творится в твоей стране, а сбегать на свидание мне и армия не помешает. И хватит уже сверлить меня взглядом, тебе так и не пришёл ответ?

Дорогой букет и нелепая записка, которой Дамиан придавал особое значение, несмотря на все попытки Этьена отговорить его от столь банального шага, были отправлены уже больше трёх дней назад. Однако, кроме сведений посыльного, что всё доставлено леди лично в руки, больше ничего узнать не удалось. Дамиан всё больше нервничал и, кажется, терял всякую способность мыслить здраво, тогда как Этьен видел в поведении Нэйдж лишь типичное женское коварство, присущее каждой кокетке.

— Нет! — гневно отрезал Дамиан, и самообладание окончательно покинуло его: — И, видимо, уже не получу! Можешь праздновать свою очередную победу и продолжать бегать на свидания за моей спиной, пока я вынужден исполнять свои обязанности и верно служить королю!

— Я с ней не виделся! — устраиваясь на свежем тюфяке, возразил Этьен, желая сохранить с другом хоть какую-то дистанцию. В узкой комнате и без того было не развернуться, а если уж Дамиан начинал бушевать, то начинал неистово метаться, а стоило даже ненароком столкнуться лбами, как друг вспыхивал ещё сильнее. Дважды им только благодаря проницательности Этьена удавалось избежать глупых потасовок. Вот и сейчас он попытался в очередной раз достучаться до разума Дамиана. — Я ведь тебя предупреждал, что записка была плохой идеей!

— Конечно, плохая, кому, как ни тебе это знать! — насупившись, с сарказмом выдавил тот. — Но что поделать, ни честь, ни работа не позволяют мне ошиваться возле её ворот в надежде обратить внимание!

Этьен устало закатил глаза. Вот же ревнивый упрямец, и как с таким быть⁈ Любое слово, будь оно хоть одобрением или извинением, воспринималось в штыки и обещало лишь усугубить возникшее противостояние и сильнее ранить. Этьен вновь воззвал к своему благоразумию и сдержал крутящиеся на языке колкости. Возникшее молчание подействовало на Дамиана отрезвляюще. Минутный гнев сменился болезненным осознанием.

— Прости, — прошептал Дамиан. — Я опять вспылил! — Он неловко присел рядом и беспомощно вздохнул: — Это ожидание сведёт меня с ума! Как ты только справляешься?

— Я нахожу в этом особое удовольствие, — подмигнув, выдал Этьен.

— Извращенец! — хмыкнул Дамиан, откинувшись на спину. Он уставился в потолок и снова принялся озвучивать свои теории: — И всё же это родство с её дядей… пожалуй, слишком дальнее. Он молод, богат, красив и имеет хорошее положение, а она так безрассудна…

— Что способна влюбиться даже в королевского стража! — закончил за него Этьен, за что тут же получил локтём в бок. Несильный, но довольно ощутимый удар кулаком вызвал невольный ответ. Этьен инстинктивно толкнул друга, не грубо, а, скорее, шутливо, за что опять был награждён болезненным тычком. Это раззадоривало. Этьен вновь постарался отпихнуть Дамиана, но в итоге не рассчитал и повалился на тюфяк, придавив собой друга. Тот зарычал и спешно заработал кулаками. Завязалась шутливая борьба, в которой Этьен и Дамиан вертелись и перекатывались по тюфяку, словно два сцепившихся в беззлобной игре пса. Похоже им давно пора было обменяться парой тумаков, чтобы избавиться от лишнего напряжения. Во всяком случае, Этьен явно испытывал некое облегчение, словив ещё пару ощутимых ударов под дых, и намеривался уже броситься в контратаку, как дверь в комнату открылась, и на пороге появился Марселу.

— Эй! Вы что творите⁈

Его голос заставил Дамиана тут же остановиться. Кулак, нацеленный в живот Этьена, резко опустился в тюфяк, обозначая конец битвы.

— Совсем уже свихнулись? — пожурил их Марселу, подходя ближе.

Уже приподнимаясь, Этьен приметил в его руках красный конверт, слишком красивый для обычного послания. Да неужели ответила? Дамиан, увидев письмо, мигом подскочил, в секунду оказавшись рядом с Марселу. Выхватив заветный конверт, он спешно вскрыл незнакомую печать и впился взглядом в содержимое. Улыбка медленно начала расползаться по его лицу. Этьен неохотно поднялся и подошёл ближе. Встав за спиной друга, он скосил взгляд на послание и едва не рассмеялся.

Спасибо за букет. Как и обещала, приглашаю вас на ужин, в День Филина на закате.

Нэйдж

Столь нелепо и безвкусно составленную записку способна была начеркать даже малютка Кэрина. Признаться, от юной леди ожидалось большей искусности и тайного смысла. Здесь же, при всём желании фантазии негде было разгуляться, однако Дамиан на все эти условности даже не обратил внимания. Он был просто счастлив, причём настолько, что, казалось, позабыл обо всём на свете. Словно опьяневший, Дамиан, прижав письмо к груди, допрыгал до окна. Затем наградил конверт поцелуем, прежде чем установил послание на узкой полоске подоконника, так что теперь каждому входящему сразу была видна главная реликвия. Влюблёнными глазами Дамиан то и дело взирал на записку, как на святыню. Трепетно, благоговейно, с замиранием сердца. И, по всей видимости, только Этьен по достоинству оценил иронию небрежного ответа. Кокетка Нэйдж пригласила их на ужин аккурат накануне бала! Уж не потому ли, чтобы иметь благопристойный повод для отказа? Или же всё дело в банальном стечении обстоятельств? Впрочем, в последнее Этьену верилось с трудом. Что бы кокетка Нэйдж не задумывала, она явно выжидала время. И в этом, безусловно, была своя прелесть. Этьен тоже ждал и не мог не отметить, что затянувшаяся пауза в отношениях лишь подогревала интерес. Причём настолько, что в день ужина даже он чувствовал себя на взводе.

* * *

Нэйдж встретила их у ворот лично. Она была в летящем платье цвета пепельной фуксии прекрасно демонстрирующем все достоинства точёной фигуры. Тончайшие кружева украшали роскошную грудь, плотный кожаный корсет подчёркивал тонкую талию, а воздушные шелестящие юбки так и притягивали взор. Лорд Торик явно не поскупился одеть племянницу, одарив её не только нарядами из своих рейсов (столь фривольное платье едва ли можно было отыскать и в королевском дворце Каэра), но и осыпав драгоценностями. Шею Нэйдж украшало колье из редкого розового жемчуга, ажурной нагской работы, в ушах блестели дорогие серьги, а на запястьях звенели браслеты. Глядя на это преображение, Этьен готов был переменить своё мнение относительно довольно низкого происхождения девушки. И не только из-за того, что она не путала приборы за столом, тут вполне могли сказаться и спешно проведённые уроки Торика или его прислуги, а, скорее, из-за непревзойдённой манеры держать себя. Казалось даже, что в этом деле была замешана какая-то магия: стоило Нэйдж хоть немного спрятать своё природное