Дрожащей рукой она нажала на кнопку, прервав связь, и уставилась на экран телефона, нервно поглаживая кнопки большим пальцем.

– О, черт, – пробормотала она. – Это так плохо… так плохо…

– Что я могу сделать?

– Мне нужно… лететь. Мне пора. Сегодня вечером. О боже…

Телефон выскользнул у нее из рук, но я поймал его до того, как он упал в ее чашку кофе.

– Тихо, тихо, – пробормотал я, открывая приложение Гугл. – Мы отправим тебя домой. В какой аэропорт тебе нужно лететь? Линкольна?

– В Омаху, – ответила она, запуская пальцы в волосы.

– Ясно.

Я вбил информацию в ее телефон.

– Трэвис сказал, что у папы уже несколько дней были боли в груди, но он отказывался идти к врачу. Не хотел пропускать ни одного дня работы, чтобы не потерять деньги…

Я оторвался от таблицы с расписанием рейсов и посмотрел Отем в глаза. Быстро, решительно кивнул, чтобы она увидела: я ее понял. Я понимал, как страх потери работы и денег может управлять жизнью человека.

– Все будет хорошо, – заверил я ее.

– Мне нужно к папе, Уэстон. Мне нужно его увидеть.

– Знаю. Мы отправим тебя домой, обещаю. Вот. Прямой рейс до Омахи. Вылет в восемь вечера.

Она потянулась за своим телефоном.

– Сколько? – У нее на глазах выступили слезы. – Боже, это больше пятисот долларов. Я не могу…

– Знаю, знаю. Срочный рейс.

Она посмотрела на меня.

– У меня нет столько денег. Даже если я возьму все свои накопления, мне не хватит на билет.

Я тоже не располагал такой суммой. Свою стипендию я использовал для ежемесячных выплат за обучение и сейчас был практически на мели.

«Гори все синим пламенем».

– Где Эдмон? – Отем огляделась. – Может быть, он согласится выплатить мне аванс.

– Он вышел. – Я вскочил, бросился к двери и выбежал на улицу. Огляделся, но поющего пекаря нигде не было видно.

«Ты идиот. Эдмон нам не поможет. Нам поможет Коннор. Он обо всем позаботится».

– Его здесь нет, – сказал я, быстрым шагом возвращаясь обратно к столику Отем. Вытащил из кармана свой мобильный и большим пальцем ткнул в нужный номер.

– Что ты делаешь? – спросила Отем.

– Звоню Коннору.

Отем уже качала головой.

– Зачем?.. Нет. Я не могу попросить у него пятьсот долларов.

– Ты и не просишь. Я прошу.

– Нет, это слишком.

Я проигнорировал ее возражения. В трубке зазвучали гудки.

– Идем со мной, – велел я Отем. – Бери свою сумку. Пойдем.

– Но я не могу…

– Это план Б.

Я поддержал ее, помог подняться. От Отем пахло корицей и яблоками, она была мягкая и маленькая. Я подвел ее к своей припаркованной возле пекарни машине и открыл дверь со стороны пассажирского сиденья.

– Привет, – сказал в трубке Коннор, когда я помогал Отем сесть в машину.

– Ты дома?

– Ага. А что случилось?

– Я с Отем. Ее отец болен. Ей нужен билет на самолет до Небраски, и нужно добраться до аэропорта Логан.

– Ее папа болен?

– Сердечный приступ. Его сейчас оперируют.

– Господи боже. Погоди, я возьму свой ноутбук.

Я сел за руль, нащупал свободной рукой ремень безопасности, а другой держал мобильный.

Отем еле слышно выдохнула:

– Уэстон…

– Все будет хорошо, – сказал я и завел мотор.

Каким-то чудом автомобиль завелся с первой попытки.

Отем отвернулась от меня, уперлась локтем в оконное стекло, а ладонь прижала ко лбу. Нелегкий выбор между гордостью и болью. Такую же борьбу с собой я вел всякий раз, когда Дрейки выручали мою мать то из одной катастрофы, то из другой.

Я отъехал от пекарни, и тут у Отем снова зазвонил телефон.

– О боже, это моя мать. Алло? Мама? Как он, что происходит?

«Только бы не было слишком поздно, – взмолился я, надеясь, что Бог меня услышит. – Прошу, она должна увидеть своего отца».

– Правда? Хорошо. Да, я вылетаю сегодня вечером. Прямо сейчас. – Она быстро взглянула на меня. – Мне помогает друг. Я уже в пути. Да. Я тебя люблю. Скоро увидимся.

Я вздохнул с облегчением, когда мне перезвонил Коннор. Я сказал ему номер найденного мною рейса. К тому моменту, как мы подъехали к нашему дому, Коннор уже забронировал билет и ждал снаружи, держа в руках куртку и ключи, а рядом стоял «Хэллкет». Отем выскочила из моей машины, почти бегом бросилась к Коннору, тот шагнул ей навстречу, обнял, и они замерли.

Я тяжело вздохнул, заглушил мотор и вышел из машины.

– Слушай, все хорошо. – Коннор погладил Отем по голове, а она уткнулась лицом ему в грудь, ее плечи вздрагивали. – Все будет в порядке. Через несколько часов ты будешь дома. Ты будешь рядом с отцом. Все хорошо.

Поверх головы Отем он посмотрел на меня и повторил:

– Все хорошо.

Неловкость, стоявшая между нами целую неделю, разом исчезла.

– Я потом верну тебе деньги, – проговорила Отем.

– Черт возьми, только попробуй, – проворчал Коннор. – Не волнуйся об этом. Все, проехали.

– Спасибо. – Отем отстранилась от него, вытерла глаза и посмотрела на часы. – Боже, уже пять тридцать. Мы успеем вовремя в аэропорт Логан?

– Успеем, – сказал Коннор, за руку ведя девушку к своей машине. – Я доставлю тебя туда, обещаю.

– Мне никогда тебя не отблагодарить.

Коннор открыл дверь со стороны пассажирского сиденья, и Отем уже занесла ногу, чтобы сесть, а потом вдруг резко повернулась и побежала обратно.

Ко мне.

Она подпрыгнула, обняла меня за шею, так что ее ноги на секунду оторвались от земли. Она не обнимала меня из чувства благодарности, а что-то у меня забирала.

– Я буду сильной, как ты, – прошептала она, уткнувшись лицом мне в шею. – Мне нужно к папе.

– Точно, – ответил я и крепко ее обнял, наслаждаясь этим мгновением. – И ты успеешь.

– Спасибо, – прошептала она. Потом высвободилась и побежала обратно к ждущему возле машины Коннору.

Около восьми вечера Коннор прислал мне сообщение, писал, что Отем успела на самолет. Я уже лежал в постели, читал и отдыхал перед завтрашними соревнованиями. Прочитав сообщение, я должен был уснуть, но вместо этого лежал и ждал возвращения Коннора.

В десять пятнадцать щелкнул замок входной двери – вошел Коннор, и я встретил его в гостиной.