Марина

То, что с Лиром творится что-то нехорошее, я поняла не сразу. Довольная его ответным интересом, позволила себе немного пошалить. Раскинула руки, чтобы ткань сильнее прильнула к коже.

Тихо рыкнув, Лир сипло выдохнул:

— Марина! — Быстро оказался рядом и, обдавая ледяным дыханием, склонился к моим губам.

Злой поцелуй ошеломил. Захватывал, подчинял, покорял, не давая шанса на сопротивление или испуг. Секунда, и меня, цепко схватив за плечи, дернули на себя, жестко зафиксировав руки за спиной. Почувствовав желание мужчины, я прильнула ближе. Непривычно, неудобно, но так заводит. Невыносимый холод и волна изменений прижавшегося ко мне тела пришли одновременно.

Напор жестких губ стал почти болезненным.

Дрожь озноба прокатилась по мышцам, и я едва удержалась на плаву. Мои запястья отпустили, руки упали на потеплевшие плечи Иллира, ладони которого легли на мою грудь, когти царапнули кожу сквозь тонкую ткань. Голова закружилась от нахлынувших эмоций. Прикосновения вызвали бурный отклик. Хотелось, чтобы он не останавливался.

Новая волна холода немного остудила разбушевавшиеся гормоны Лира. Поцелуй стал мягче, осторожней. Его пальцы больше не терзали грудь, а медленно поглаживали, успокаивая и вызывая волны жара внизу живота. Голова кружилась. Кажется, не только от прикосновений, но и от банальной усталости.

Лицо иераклинца расплылось, уши заложило, ноги и руки стали ватными.

— Лир! Я сейчас потеряю сознание!

Я вцепилась в плечи «спрута», мотнула головой, прерывая затянувшийся поцелуй. Уткнувшись лбом в голую грудь Лира, просипела:

— Если тебе лучше, скажи что-нибудь! Потому что я сейчас отключусь…

И отключилась.

Очнулась, когда Лир осторожно укладывал меня на кровать в комнате.

— Извини, я не хотел. — Иераклионец зажег светильник, завернул меня в одеяло.

Ну, предположим, хотел, а вот то, что я потеряла сознание, настораживало. А еще меня мучил один вопрос.

— Лир, а ты раньше целовал своих… девушек? — Лила и Стен утверждали, что нет, но сейчас я сомневалась в этом. Слишком уж страстно иераклионец меня целовал, умело совмещая подпитку с другим процессом. Процесс мне понравился. Даже обидно, что я отрубилась.

— Нет. — Лир выглядел виноватым. — Извини, это больше не повторится.

Я бы не зарекалась! Правда, в следующий раз желательно отделить поцелуи от подпитки.

Пока Лир ухаживал за мной, поил травяным чаем, мысленно улыбалась. Жаль, что в мою жизнь Таророс уже вмешался, а то бы попросила кое-что.

Кстати! Надо бы подробнее узнать про их жемчужины. Лир считает себя виноватым? Отлично, сейчас его и допросим. Поправочка: вначале извинюсь за провокацию. Потом допрошу. Видимо, уже утром.

Я звонко зевнула.

— Лир, — похлопала ладонью по одеялу, приглашая иераклионца сесть. Когда он устроился рядом, обеспокоенно всматриваясь в мое лицо, виновато улыбнулась. — Извини, я не думала, что ты решишь… совместить… и…

— Марина, — не дал договорить Лир, — ты не виновата. Я сорвался.

Сказал так, словно я — выпивка, а не девушка, а он — алкоголик.

— Ты мне нравишься, меня к тебе тянет, это глупо отрицать.

А никто не отрицает!

— Ты молодая красивая девушка. Добрая и сильная. Ты не можешь не нравиться.

Я окончательно удостоверилась в мысли, что сейчас со мной будут прощаться. Оригинально. Первый мужчина в моей жизни, который решил сбежать после поцелуя.

— Это из-за связи со Стеном и Лилой? — хмуро предположила, вспомнив, кто я и кем являюсь. — Мы можем навредить им?

— Нет.

— Тогда почему ты пытаешься меня бросить? Весьма неубедительно, кстати.

Лир сердито фыркнул, посмотрел на меня и потемнел лицом.

— Марина, я не тот, кто тебе нужен.

— Вообще-то это мне решать. — Перехватила мрачный, изучающий взгляд и поспешно добавила: — Не смей думать, что я извращенка! Меня трясет от одной мысли о нашей подпитке. Но другого выхода нет. Ты мне нравишься, и я не понимаю, почему должна отказываться от тебя. Тем более если наши отношения никак не повлияют на связь.

Это действительно хорошая новость, а то как-то напрягала перспектива ждать неизвестно сколько, пока некоторые созреют. Не то чтобы тяготилась одиночеством, просто Стен и Лила со своей любовью заставляли завистливо вздыхать и мечтать о том, что однажды и я влюблюсь. А теперь Лир оказался неравнодушен ко мне. И он симпатичен мне с самого начала.

— Я монстр. — Лир улыбнулся, показав внушительные клыки.

Юморист! Будто я не знаю, что в обычном состоянии их у него нет!

— Я тоже не ангел.

— Кто?

Как же тебе объяснить?

— Слуга бога, красивый, с крыльями… со светящимся нимбом… диском над головой… — Судя по озадаченному лицу, Лир представил нечто пернатое неизвестной расы с магической штуковиной вокруг чела. — Мифическое существо у меня на родине. В переносном смысле быть ангелом — быть идеальным.

— Ты не понимаешь, я отказался от последней жемчужины, я никогда не смогу тебя полюбить. — Лир печально улыбнулся, очертил пальцами мою скулу. — Никогда, Марина.

— Не поверишь, но у меня на родине отсутствие любви ничуть не мешает людям быть счастливыми. Многие браки заключают по взаимному влечению и симпатии. И живут люди долго и вполне счастливо. Моя бабушка с дедушкой именно так и поженились. Были знакомы, симпатизировали друг другу, потом решили, что хотят жить вместе. И все чудесно! Сорок лет брака! Трое детей!

— У меня не будет детей.

— Усыновим!

— Ты уже детей усыновляешь… — рассмеялся Лир. Вышло у него невесело. — А если это простое влечение? Животное.

— Разбежимся. Насколько я поняла, у вас тут это не считается чем-то из ряда вон выходящим? — Неужели это я? Лежу на кровати и пытаюсь уговорить взрослого мужика со мной переспать? Только потому, что мне понравилось с ним целоваться? Если он сейчас меня пошлет, больше ни слова не скажу! Запихну свои гормоны куда подальше. Разбушевались они, видите ли! В конце концов, свет клином на Лире не сошелся.

— Ты необычная, Марина, отдыхай, — вздохнул Лир, подоткнул край одеяла… и ушел.

Ну и как это понимать?

Иллир

Вылетел на поверхность и лег на спину. После заплыва все тело ныло. Огляделся, криво усмехнулся. Вдалеке над водой высились черные арки храма Лейтаны. Если хочу успеть к утру вернуться обратно и отправиться на дежурство со стражами, придется добираться по нитям чар, то еще удовольствие, но другого выхода нет. Зато в голове прояснилось.

Я сорвался, как мальчишка. Стоило приблизиться к Марине, весь мир перестал существовать. Были только ее губы, ее дыхание, ее невероятный запах, сводящий с ума. И мой голод, смешанный с желанием.