И я бежала к компьютеру, или мобильному, и писала единственному другу на свете — Илюхе, жаловалась, что Игорь меня гнобит. Вела себя как маленький, потерявшийся, плывущий по холодному океану на льдине мамонтёнок. И мой Илюша меня утешал, и в такие моменты я понимала, как же мне его не хватает.

Мой живот становился с каждым днём всё больше и больше, секса больше не было. Врач запретил, сказал, что угроза выкидыша. Даня пропадал целыми днями на работе, а вот Игорь начал пропадать не только на работе, он приезжал весёлый под утро, весь пахнущей духами и чужой женщиной. Я стойко молчала и плакала в подушку. Мне было больно, и эту боль я могла выразить лишь в стихах, которые отправляла единственному другу на свете:

#Любовьдотла

Жизнь как во сне,

А не на яву.

И я этой жизнью

Давно живу.

Между нами

Километры лжи,

Фальши, зависти,

Сплетен, миражи.

Ее духи, ее аромат,

Ее соблазн, ее компромат.

Ты пропитался насквозь

Ее кожей,

И это, мой милый,

Ни на что не похоже!

Думаешь, я дура?

Ослепла, не вижу,

Я все еще люблю,

Но уже ненавижу.

Страстное «люблю»,

Робкое «прости».

Входишь в дом как вор,

На дворе рассвет.

Думаешь, я сплю?

Боль дает уснуть?

Плавится мой мозг,

Закипает кровь.

А душа кричит:

«Не отдам я вновь».

Вижу, был ты с ней,

Слышу запах вновь,

Чувствую я смерть,

Смерть, а не любовь!

На дворе рассвет,

А в душе тоска,

С ней ты изменил,

Знаю. Я права.

Вижу, как она,

Обвила тебя.

Вижу, как змея

Яд любви дала.

Эмоциональная яма?

Очередной душ?

Для измученной души?

Нет, спасибо.

Не надо!

Мне тебя слишком мало!

Лучше оставь ключи,

Уходи!

Ты теперь в её

Входишь

Тихо в дом.

Ты теперь ее -

Убирайся вон!

Будет ли любить,

Так как я тебя?

Будет ли винить,

Лишь саму себя?

Когда сердце вдруг

Ты её порвешь,

Выкинешь в окно,

И к следующей уйдешь!

А затем пришло время родов. Я родила двух прекрасных малышей. Двух мальчиков. Одного назвали Ильёй в честь дяди, второго — Андрюшей, так захотел Игорь. У Ильи были голубые огромные глаза цвета неба, как у его дяди, и милый дядин характер, у Андрюши — шоколадные волосики и тёмные как горький шоколад глаза, и характер как у отца — необузданный, желающий подчинить меня и всё моё время себе.

С родов прошёл месяц. Мы сидели на кухне, ужинали, когда Игорь вдруг отодвинул тарелку и грубо сказал, не глядя мне в глаза:

— Прости. Мне нужно уйти.

— Конечно, дорогой, иди, — ответила я.

— Ты не поняла! Мне нужно уйти навсегда. Я оказался не готов к такой семье, мне нужна своя семья, жена должна быть только моя и больше ничья. Я устал жить в ревности, давно ждал лишь рождения ребёнка. Надеялся, если ты родишь моих детей, то мы сможем съехать от Дани и пожениться.

Даня гневно кружил по лицу Игоря, готовый разорвать его в клочья, как голодный лев готовился к прыжку.

— Уходи! Я тебя отпускаю, — спокойно сказала я.

Я давно разочаровалась в отношениях с этим мужчиной, и у меня не было ни капли сожаления. Быт сожрал нашу любовь. Этот мужчина не был предназначен для семьи!

— Я буду приезжать к Андрюше, — кинул через плечо Игорь и удалился из кухни.

— Ты расстроена? — Даниил нежно массировал мне плечи.

— Нет, — спокойно ответила я.

— Почему?

— Я выбрала не тот форсаж, — ответила, подняв глаза на мужа.

— Илюха? — Понимающе спросил мой мужчина с голубыми глазами, радужка которых напоминала мне цвет самого неба и любви.

— Да, — честно ответила я.

— Я так и знал, что из-за тебя он уехал тогда! Не хотел тебя расстраивать, поэтому не говорил, но Илья женится. Свадьба послезавтра.

— Что? — Я непонимающе смотрела на мужа. Будто русский язык позабыла.

— Ты можешь поехать к нему в Ниццу, и сказать, что любишь его. И приглашаешь в наш двойной форсаж.

— Я могу? — Из глаз текли слёзы. Я кинулась на шею любимому: — Спасибо, спасибо.

Вспомнила о детях: — А ты не будешь ходить на работу два дня? Останешься дома, чтобы следить за нянями и малышами?

— Ну конечно!

Через минуту я уже неслась в направлении спальни, собирать вещи.

Через пять часов я шла лёгкой походкой на посадку. А к вечеру этого же дня уже звонила в колокольчик небольшого строящегося особняка в Ницце. Дверь никто не открывал. Прошло минут тридцать.

Я уселась на крылечке, ожидая чуда. Вдруг он сейчас придёт. Всё сидела и сидела. А затем достала мобильный и увидела сообщение от Ильи, отправленное час назад:

«Диана, неужели ты подумала, что я женюсь на ком-то, кроме тебя?»

Тут же набрала Илюху. Его телефон был недоступен. Мне ничего не оставалось, как отправиться или в отель, или гулять по городу. Выбрала второе.

Я сидела на берегу моря, смотрела на яхты, освещенные фонарями набережной, вдыхала морской запах, и думала о том, что могла бы значить эта фраза.

Трель мобильного разрезала ночную тишину. Выхватив телефон из кармана и приняв вызов, услышала родной голос:

— Диана, ты охренела? Я прилетел в Москву, а мне Даня говорит, что ты катаешься по чужим свадьбам. У тебя же маленькие дети! И дома два мужа.

Я глотала горько-сладкие слёзы счастья, до конца, не веря, что Илья прилетел ко мне в Москву.

— Два? — Тупо спросила я. — Ну да Илья же не знает, что наша триада распалась, и Игорь ушёл.

— Конечно, два — я и Даня. Детка, тебе пора на учёбу, а то…Немедленно вылетай домой в Москву. Мы тебя ждём! Целую, родная, — Илья чмокнул меня в трубку телефона и нажал отбой.