– Вы начали объяснять, почему считаете лабораторию мисс Миллер подозрительной.

На этот вопрос ответить было нетрудно.

– Потому что там слишком много дорогого оборудования. Ингредиенты тоже недешевые: масла розы, сандала, нероли, амбра… Думаю, там наберется на очень кругленькую сумму.

– Сколько? – переспросил инспектор скептически. – Десять шиллингов? Двадцать?

– Примерно пятьсот – шестьсот, – поправила я, – гиней.

Инспектор поперхнулся воздухом и воззрился на меня.

– Шутите?

– Ничуть, я навела справки. Заметила клеймо «Стокс и сыновья» и попросила кое-кого выяснить. Так откуда у скромной сестры викария такие деньги? Вряд ли она могла бы скопить их благодаря экономии на хозяйстве. На это потребовалось бы лет двести.

Инспектор почесал подбородок.

– Завещание какой-нибудь дальней тетушки?

– Вы сами-то в это верите? Впрочем, нетрудно узнать, получала ли мисс Миллер такое крупное наследство.

– Хотите сказать, это подарки? От мужчины?

– У вас есть другие версии?

– Мисс Райт. – Инспектор вздохнул и присел на бревно рядом, не заботясь о своих брюках. Впрочем, им уже мало что могло повредить. – Послушайте, вы ведь неглупая женщина. Спасибо, конечно, что сообщили мне о своих наблюдениях, но что прикажете с ними делать дальше? Даже если у полковника Хьюза была интрижка – я подчеркиваю, если! – и у сестры викария имеется, кхм, удачливый поклонник, то кто сказал, что эти двое – любовники? В деревне, знаете ли, много других людей.

– И что, в округе много мужчин, которые могут потратить такие суммы, не ограбив банк? – Инспектор молчал, и я закончила: – Я знаю только двоих: полковника Хьюза и мистера Гилмора.

– Чарльз не!.. – запротестовал он быстро.

– Согласна, – перебила я. – Остается полковник.

– Все это умозрительно.

– Поэтому, инспектор, – сказала я с достоинством, – я предлагаю вам сегодня лично во всем убедиться.

Он посмотрел на меня так, словно у меня выросли… нет, не рога – такое случается чаще, чем принято считать. Усы?

– Вы подслушали, как они назначают свидание? – осведомился он иронически.

– Нет, конечно! Сами подумайте, как бы они это сделали? По телефону нельзя, в Дорсвуде общая линия, так что любой может подслушать. Записочки передавать? Свечку на окне оставлять? Нет, у них наверняка есть условленный день для встреч. Думаю, понедельник.

– Опять умозаключения? – Инспектор тяжко вздохнул и побарабанил пальцами по колену. – Каким же образом вы к ним пришли?

– Сопоставила, – развела руками я. – У полковника была жена, у мисс Миллер – строгий брат. Нужно было найти время, когда наша парочка оказывалась свободна от присмотра.

В глазах инспектора прорезалось нечто вроде уважения.

– И вы нашли.

Вопросом это не было, однако я ответила просто:

– Да.

Не зря же я битый час расспрашивала миссис Харрис!

– Сдаюсь. – Инспектор хмыкнул и покачал головой. – Выкладывайте уже все. Где, когда…

– С шести до девяти, – сказала я с уверенностью. – Леди Хэлкетт-Хьюз по понедельникам всегда играла в бридж с подругами, а викарий еженедельно проводил собрание матерей и репетиции церковного хора. Так что наши голубки были предоставлены самим себе. Где именно они встречались, я могу лишь предположить…

– Уж будьте так любезны, поделитесь.

Я пропустила язвительность инспектора мимо ушей. Кому будет приятно, когда какая-то провинциальная старая дева тебя, скажем так, обскакала?

– В деревенском доме собраний.

Инспектор выглядел так, будто сомневался, в здравом ли я рассудке.

– Не очень-то подходящее местечко для любовного гнездышка.

– Где же еще? Рядом только церковь и кладбище. Никакого охотничьего домика или сторожки, ничего такого. Домой бы она его, разумеется, не привела… А в возрасте полковника даже самый пылкий влюбленный не станет встречаться с девушкой в каком-нибудь склепе, рискуя подхватить подагру или что похлеще.

Лицо у инспектора было такое, словно он никак не мог решить, заплакать или расхохотаться.

– Действительно, – согласился он сдавленно. – Кстати, с чего вы взяли, что они не отменили свидание?

– Повторюсь, у них вряд ли была такая возможность. Дело ваше, верить мне или нет, – сказала я чопорно, встала и отряхнула юбку от коры. – Сами решайте, пойдете ли со мной.

Густые брови инспектора поползли вверх.

– А вы, значит, для себя все уже решили?

Я посмотрела на него сверху вниз.

– Для вас это всего лишь одно из многих дел. А для нас с Роуз – возможное пятно на всю жизнь. Так что с вами или без вас, а я найду, кто это сделал.

Он тоже поднялся, подумал немного и протянул руку.

– Почту за честь прогуляться с вами вечером. Мы ничего не теряем, ведь так? Только Чарльзу лучше не говорить.

– Боитесь, что он устроит сцену ревности?

Инспектор дернул щекой, не поддержав шутку.

– Боюсь, что он увяжется с нами.

Я хмыкнула. Останется только пригласить оркестр.

– Не беспокойтесь, буду нема как рыба.

И сжала его сухие горячие пальцы.

Он широко улыбнулся и слегка наклонил голову.

– Значит, возле дома свиданий… тьфу, собраний! В шесть.

Женщине, конечно, положено опаздывать, но только если нет риска пропустить самое интересное. Так что к дому собраний я пришла загодя.

Конечно, я не кралась – нет ничего подозрительнее, чем когда кто-то таится и скрывает лицо, – просто делала вид, что прогуливаюсь. Хотя каменистая пустошь с видом на кладбище к этому не очень-то располагала. Унылая равнина, унылый дом священника, унылая полуразрушенная церковь… Странно, что тут не завелись какие-нибудь призрачные псы, воющие по ночам. Было бы очень уместно.

Дом собраний вполне подходил к этому мрачному пейзажу. Должно быть, архитектор был в ужасной депрессии. Это была одноэтажная бетонная коробка с высоким цоколем, поросшей мхом черепичной крышей и узкими окнами-бойницами под потолком. Я остановилась, оценила перспективы и едва не выругалась. Надо было прихватить стремянку!

Окна? Вскарабкаться по гладкому бетону не выйдет, а ряд унылых кипарисов вдоль одной из стен, тщетная попытка хоть немного оживить убогий вид, вряд ли предоставит опору. Дверь? Слишком массивная и наверняка душераздирающе скрипит. Хотела бы я знать, зачем деревенскому дому собраний этот монстр, больше подходящий для какого-нибудь старинного замка. Чтобы жители не разбежались с очередного благотворительного концерта?