Я смотрю в ночное небо. Оно высокое и светлое. Луна прячется в облаках. Плотно прижимаю одеяло к себе, лежу неподвижно, как бревно. Джек лежит рядом со мной. Я чувствую тепло его тела, слышу его дыхание. Краем глаза вижу, как приподнимается и опускается его грудь.

Раздается шорох. Гляжу на Джека. Он подпирает голову рукой и разглядывает меня. Затухающий костер подсвечивает его скулы. Глаза остаются в тени. Я вздрагиваю и отворачиваюсь.

Он тянется ко мне и касается сердечного камня у меня между ключицами. Быстро одергивает руку.

— Горячий, — говорит он.

— Ага, дурацкая штуковина, — отвечаю я. Стаскиваю шнурок с шеи и швыряю камешек на спальник. — Не понимаю, зачем я ее ношу.

— Расскажи мне про своего брата, — просит Джек.

— Мы двойняшки, — говорю я.

— Ну тогда понятно, почему ты так хочешь его найти, — замечает Джек. — А вообще какой он?

Я задумываюсь. Каждый раз, когда меня спрашивают про Лу, происходит одно и то же. Марси, Хелен, Мейв… даже Эмми. Я хочу рассказать про него, но мне все время кажется, что вместе с рассказом исчезнет частичка Лу.

— Наша Ма умерла, когда рожала Эмми, — начинаю я. — После этого Па изменился. Ему все стало безразлично. Он даже о нас забывал. Если бы не Лу, мы умерли бы с голоду. Или замерзли бы. Нам с Лу было девять лет, когда Ма умерла. Столько же, сколько сейчас Эмми. Лу очень заботливый. Всегда таким был.

— А какой он из себя? — спрашивает Джек.

— Ну, он веселый и добрый… А еще он очень умный. Он вникал во все, что Па нам рассказывал. Не то что я. Он про все знает. Может починить что угодно, разбирается в хозяйстве. И меня понимает. Знает меня, как никто…

Демало. Его глубоко посаженные глаза встречаются с моими. Темные, почти черные. Полные теней. Он смотрит прямо в меня. Видит мои самые сокровенные мысли, самые жуткие страхи.

— Таких хороших на свете не бывает, — говорит Джек.

Его голос звучит словно издалека.

— Чего ты сказал? — переспрашиваю я.

— Таких хороших не бывает, — повторяет он.

— Не говори так, ты ничего про него не знаешь! — горячусь я.

Отгоняю мысли о том, как Лу изменился за последний год. Вспоминаю, каким он был в день, когда его похитили. Он говорил, что хочет уйти с Серебряного озера. Он назвал Па дураком, живущим в придуманном мире. А потом Па убили.

— Прости, я сморозил глупость, — говорит Джек. — Слушай, а раз вы двойняшки, то похожи?

Я поворачиваюсь к нему.

— Нет. Лу очень красивый. Как Ма, — отвечаю я. — У него золотистые волосы, словно солнце. Коса длинная, до пояса.

— У тебя волосы отрастают, — замечает Джек. — Темные.

— Черные, как у Па, — говорю я. — Были густые и длинные… А теперь я вообще уродина.

— Нет, что ты! — возражает Джек.

— Когда Ма была жива, она часто говорила: Саба, ты — ночь, а Лу — день. Я воспринимаю все слишком серьезно. Лу улыбчивый, умеет рассмешить. Он очень хороший, — продолжаю я. — Мы с ним совсем не похожи.

— Ты и вправду думаешь, что ты плохая? Некрасивая? — удивляется Джек.

Я молчу.

— Ты сильно по нему скучаешь? — спрашивает он.

— Я никогда не думала, что бывает больно, когда кого-то нет рядом, — шепчу я. — У меня внутри все ноет, даже кости ломит. Мы с Лу никогда не расставались. Никогда. Я не знаю, как жить без него. Будто я ничто.

— Не говори так, — просит Джек. — Никогда так не говори. И не думай. Ты и хорошая, и сильная, и честная. С ним или без него.

Он вытирает мне слезы большим пальцем. Я даже не заметила, что плачу. Там, где он касается моей щеки, остается теплый влажный след.

Облака на миг расступаются. Я погружаюсь в странные серебристые глаза Джека. Они похожи на озера, залитые лунным светом. Мы лежим и смотрим друг на друга.

— Мы обязательно найдем твоего брата, — говорит Джек. — А теперь спи. Я подежурю первым.

— Не забудь меня разбудить, — напоминаю я.

— Ладно, — обещает он.

— Спокойной ночи, Джек, — шепчу я.

— Спокойной ночи, — говорит он.

Он садится и облокачивается спиной о дерево.

— Джек? — зову я.

— Что? — откликается он.

— Спасибо, — говорю я.

— Приятных снов, Саба, — шепчет он.

Я не могу заснуть целую вечность.

Джек сказал, что я и хорошая, и сильная, и честная. Так никто обо мне никогда не говорил. Он и вправду так думает?

До сих пор я считала, что Джек умеет только острить, ухмыляться и втираться в доверие. Но сейчас он почему-то напоминает мне Марси. У него внутри какое-то спокойствие. Марси тоже такая, тихая и спокойная, как речная заводь.

Не знаю, как это понимать. Оказывается, Джек совсем не такой, каким я его считала.

Наверное, я просто начинаю ему доверять. Мейв ему не верит, думает, что он скрывает какую-то тайну. Возможно, она права. Она повидала больше, чем я. Эмми Джек нравится, но что она понимает? Она еще маленькая.

Не знаю, стоит ли ему доверять.

Гляжу вверх. Серые облака проносятся по черному ночному небу.

Если бы Лу был здесь, он бы мне все объяснил. Он бы знал, как правильно поступить.

* * *

Стоит жаркий полдень. Мы пробираемся по горным отрогам, но сухие пологие холмы становятся все круче и лесистее.

Джек все утро скачет чуть впереди нас. Я рада, что не приходится много с ним разговаривать. Зря я ночью с ним разоткровенничалась. Не надо было ему ничего рассказывать. Он меня обхитрил, нарочно устроился спать рядом со мной.

Эмми скачет возле меня, Нерон устроился на крупе Гермеса. Сестренка постоянно оглядывается.

— В чем дело? — спрашиваю я.

— Ни в чем, — хмуро отвечает она, но оборачиваться не перестает. Ей не по себе. Ее что-то тревожит.

В конце концов, мне это надоедает. Я хватаю поводья ее коня. Заставляю ее остановиться.

— Не зли меня, Эм, — говорю я. — Признавайся, в чем дело.

Джек разворачивает Аякса и скачет к нам.

— Что происходит? Эмми, что случилось? — спрашивает он.

Она нервно закусывает нижнюю губу.

— Эмми, выкладывай, или я вытрясу из тебя ответ! — велю я.

— Кажется, за нами следят, — запинается Эмми.

— Что? — недоумеваю я.

— Где? — говорит Джек и роется в седельной сумке.

— К югу отсюда, — говорит Эмми и показывает туда, откуда мы приехали.