Мальчишка смутился, особенно тогда, когда его друзья, тихо переговариваясь, вдруг вышли из душевых. Оба тут же округлили глаза и быстро смылись, но явно слышали мою последнюю фразу.

Ухмыльнулся, в то время как Персик на мою улыбку вспыхнул моментально, в эмоциях помимо возмущения прорезались ещё и нотки злости.

— Но это же не запрещено, что не так, капитан? — упрямо сжал кулаки барашек, глядя мне в глаза.

— Не запрещено, — кивнул. — Но... я волнуюсь. Ты теперь член нашей семьи, и я несу ответственность за твою безопасность. А если бы все-же что-то произошло. Тайра беременная, ты подумал, как бы она расстроилась? — нахмурился.

Мальчишка растеряно замер и мигом растерял всю уверенность. Злость и возмущение испарились, как и не было. Он тоже нахмурился, испытывая смятение, где-то фоном промелькнули искорки вины.

— Я как-то не подумал.... Привык, что никого не волнует, где я, что я, если не запрещено правилами... — пробормотал он растерянно и добавил уже гораздо искреннее: — Простите, господин.

«Простите» он точно не отделается.

— Что ж, быстро привыкай к обратному, пока будешь готовиться в душе, — махнул ему на приоткрытую дверь. — И ты ведь понимаешь, что теперь только на пальцах я останавливаться не буду?

— Вы... мы... меня... — замялся Персик, густо покраснев. Внутри него явно шевельнулся вновь стыд, неприятие, и первые ростки возбуждения…

Покачал головой, улыбаясь его реакции.

— В душ, Персик. Готовься.

Мальчишка мотнул головой, но все же пошел куда сказано, явно пытаясь обуздать свои чувства. На самом деле я уже неоднократно замечал за ним в эти дни, что он так же, как и Кей, немного задерживался после тренировок, иногда подлавливая нас в душевых намеренно или случайно, словно хотел чего-то этим добиться. Или же просто до сих обдумывал все, что между нами происходило, пытаясь что-то для себя решить.

Спустя пять минут Персик уже стоял посреди зала голый. И не то чтобы готовый на все, но того яркого неприятия и страха как в первый раз не было. Жестом, показал ему подойти ближе, сам избавляясь от одежды.

— Встань вот сюда, руки положи на стену, — выставил ему позу и удовлетворенно отошел чуть назад, полюбоваться под первые отголоски унижения и одновременно возбуждения мальчика. Его округлая, так и манящая попка чуть выпятилась назад. Пальцы сжались в кулаки от легкого страха.

Нежно погладил его по спине, чуть надавливая, заставляя ещё немного выгнуться.

— Ммм… господин… я не… у меня нет с собой смазки, — смущенно сказал Персик, когда я осторожно коснулся пальцами тугого колечка ануса.

— Возьми в банях маленькую баночку и носи с собой. Тебе дадут, если попросишь, — вздохнул, уже и не заикаясь о том, что готовым надо быть всегда и везде. Ладно уж, потом объясним, как попривыкнет немного.

Достал из пространственного кармана собственные запасы, смачивая пальцы небольшим количеством, чтобы уже через мгновение ввести сразу два в попку Персика.

— Пробку использовал в эти дни? — уточнил.

— Нет… — выдохнул мальчик между жаркими стонами удовольствия. — Вы ничего не говорили потом про пробку, господин, — от него ощутимо повеяло унижением.

Действительно не говорил.

— Как минимум раз в неделю по пару часов пользуйся первые пару месяцев, чтобы минимизировать неприятные ощущения снова. Сам же знаешь, что у демонов слишком высокий уровень регенерации, что дает как и плюсы, так и минусы — растянутые мышцы также быстро приходят в первоначальное положение. Необходимо, чтобы они достаточно привыкли к новому положению. И не беспокойся, вреда в физиологическом смысле тебе не принесет это никакого.

Персик кивнул, ничего не став говорить, уже сам насаживаясь на мои пальцы.

Зрелище распаленного, забывшего про всех своих тараканов, жарко стонущего Барашка заставляло самого отчаянно предвкушать продолжение, но я все же старательно растягивал, толкался в простату пальцами и сильнее заставлял кричать этого вредину, расслабляя, подводя его к оргазму и тут же отступая, не давая ему скатиться в него, чтобы через мгновение снова подвести к нужной черте.

Горячая кожа мальчишки покрылась бисеринками пота, глаза лихорадочно горели огнем, волосы слиплись, а губы были искусаны в кровь, явно чтобы не просить унизительное для него действо.

Улыбнулся, прижавшись к нему всем телом, потираясь стоящим членом об округлые ягодицы и между них, но пока не входя в дырочку, все ещё растягивая его уже тремя пальцами.

— Хочешь? — поймал его взгляд в ближайшем зеркале, несильно хлопнув ладонью по его бедру, срывая с его губ тихий довольный вскрик, но упрямство было сильнее его. — Я так и понял, Барашек…

Вынул пальцы, обтирая их о собственный член, и все же приставил кончик к дырочке, улавливая легкие нотки паники и неприятия мальчика, несмотря ни на что.

— Если будет легче — можешь закрыть глаза, — ухмыльнулся. Все равно от этого не будет совершенно никакого толку. Мы здесь одни, Тайры, чтобы обманывать себя, нет. — И не паникуй, я буду осторожен.

Персик действительно было закрыл веки, чтобы уже через мгновение снова их распахнуть, когда я медленно начал вводить член, медленно скользя рукой по его возбужденному органу, чтобы не сбить настрой.

— Тише, все… — уловил нотки боли в его эмоциях. Остановился, давая привыкнуть и продолжая надрачивать его член.

Спустя томительных пять минут все же начал медленно и осторожно двигаться.

— Кончить можно либо вместе, либо после меня, Персик. И все, расслабляйся, дальше будет только приятно, — улавливал его напряжение через эмоции.

Теперь уже сам прикрыл глаза, наслаждаясь узкой горячей попкой и стонами любовника, плавно наращивая темп и вырывая все новые и новые стоны. Сменил руку на члене магией, крепче ухватившись за покатые бедра, чтобы тот даже случайно резко не дернулся, делая себе больно и, наконец, задвигался в размеренном темпе.

Персик, первые мгновения, все же фонящий неприятием, быстро сдался, довольно подмахивая и громко вскрикивая на каждый мой новый толчок.

Эйфория, что с каждым мгновением нарастала у нас обоих, медленно растекалась по венам, преобразуясь в нечто искрящееся и пенистое, заставляя испытывать ни с чем ни сравнимое удовольствие от одной только мысли кого именно же я сейчас трахаю.

Ухмыльнулся, глядя на мальчишку сквозь зеркало и наклонился, прикусывая до крови его плечо, оставляя укус и засос сразу, отчего его зрачки расширились, а удовольствие усилилось. Да…

Прикусил кожу ещё раз, толкаясь уже почти яростно, с силой насаживая его на свей член, а затем ещё раз и этот взгляд… этот горящий одновременно возмущением, злостью и крышесносным удовольствием взгляд… он стал последней точкой моего оргазма. Гортанно застонал, изливаясь в послушное, горячее тело любовника, впитывая разлившееся по комнате удовольствие Персика, его оргазм, его эйфорию.