— Побросать тебя, как в детстве?

— П-ф-ф, — фыркнула Мия и засмеялась. — Я с тех пор растолстела. Вряд ли ты поднимешь меня.

— Поспорим?

— На что?

— Я еще не решил, — загадочно произнес он.

— Окей, — она игриво посмотрела на брата, таким открытым он ей определенно нравился.

Она подплыла ближе к нему, еще стоящему на дне, и обняла за плечи, как вдруг ощутила его губы в опасной близости от своих. В следующую секунду они уже отчаянно целовались. Она прижалась к нему, обхватив ногами, скрестив их за его спиной, а он, в свою очередь, поддерживал её за попу. Его руки были все в мозолях, но это страшно возбуждало. А поцелуи творили что-то невообразимое с её телом, заставляя кровь искриться, словно взрывающаяся карамель.

Он подтянул её чуть выше и припал горячими потрескавшимися губами к её остывшей коже шеи, слизывая соленые морские капли. Она таяла от его ласк, а голова кружилась, и, не удерживай её в объятьях Бен, она, наверное, ушла бы с головой в воду.

Бен…Бен? Стоп!

Усилием воли она отстранилась от него, вглядываясь в лицо. Шрама не было. Это был не Рик, но, подождите, она ведь с Риком, а не с Беном! Мия хотела освободиться, но его глаза гипнотизировали её, а окрасившиеся в малиновый цвет губы, так выделявшиеся на белой, как мрамор коже, притягивали. Она сама припала к его губам, как потерпевший кораблекрушение, припадает к пресной воде.

В этот самый момент Мия проснулась и, распахнув глаза, тут же увидела смотрящего на неё Бена, который лежал на своей кровати.

Примечания:

*Имеется в виду TOD (transfer on death) — передача банковских активов указанным "получателям" (бенефициарам) после смерти человека, не проходя через завещание. При регистрации TOD названные получатели не имеют доступа или контроля над активами лица, пока это лицо живо.

Глава двадцать первая

2 ноября, Атланта, 16:07

Бен стоял посреди разгромленной квартиры, пытаясь представить, как она выглядела раньше.

Благодаря богатому воображению разбитые вещи преображались, вырисовывая ему картину роскошного жилья под стать человеку, привыкшему брать от жизни всё. Квартира Рика была оформлена в темных тонах, что придавало обстановке импозантности. Вот тут он смотрел огромный телевизор, теперь валявшийся с разбитым экраном на полу, восседая на кожаном диване, обивка которого была изрезана, попивая кофе и ставя чашку на столик, что был перевернут.

Да, он мог понять Мию, чуть не лишившуюся чувств, когда увидела это. Тяжелое зрелище. Словно тут смерч прошелся.

Мужчина прошел дальше, рисуя в воображении обстановку в том виде, в котором она была до погрома, пытаясь абстрагироваться от реальности.

Вот — комната, видимо, служившая кабинетом, нынче перевёрнутая вверх дном так, что даже сложно было представить, как она выглядела до этого. Дальше была спальня. Он старался не думать о занимающихся любовью на этой кровати Мию и Рика, но проклятое воображение все равно продолжало подкидывать картинки, заставляя его краснеть против воли и отводить взгляд. Будто он действительно видит их здесь.

Позавчера, во время их с Мией совместной ночевки в гостиничном номере, она томно постанывала, отчего всё его тело покрылось приятными мурашками, а член тут же пришел в боевую готовность. Её стоны пробуждали в голове разного рода грязные мысли. Одна из которых была о мастурбирующей на соседней койке Мии, думающей, что он спит. Он украдкой повернулся, проверяя свою догадку, но девушка крепко спала. Значит, ей снилось нечто, заставляющее её получать удовольствие.

Он перевернулся, разглядывая её, приоткрывшую губы и вцепившуюся одной рукой в подушку, чувствуя, как член пульсирует, требуя разрядки. Продлись эти стоны еще пару мгновений, он готов бы был дать телу ласку, которую оно требовало. Но Мия внезапно проснулась, в ужасе распахнув глаза. Его сердце на мгновение перестало биться. Поймай она его сейчас на этом, настал бы конец.

— Я разбудила тебя? — её голос был странным: «я» она произнесла фальцетом, «разбудила» прозвучало с царапающей хрипловатостью, а «тебя» девушка вообще пропищала.

— Нет, — соврал он, царапая запястье, чтобы унять стояк. — Просто я плохо сплю.

Она судорожно выдохнула, затем исчезла на какое-то время в ванной, после чего вернулась и, пожелав спокойной ночи, вновь легла спиной к нему, свернувшись калачиком. А он так и пролежал до рассвета со стоящим, словно постовой, членом, стараясь не думать о том, что именно ей снилось.

Наверняка Рик. Тот был опытным любовником. Он, сто процентов, мог доставить Мие удовольствие.

Бен до сих пор не был уверен в количестве женщин, с которыми переспал его брат. Хотя тот делился своим опытом, будучи подростком. Бену — девственнику до выпускного, оставалось только завидовать и безбожно краснеть от рассказов брата. В конечном итоге он потерял девственность с Карэн — бывшей девушкой Рика. Бен страшно напился, да и ему много и не надо было, как и сейчас, в принципе, но тогда — восемнадцатилетнему юнцу, особенно. Он напился, как, впрочем, и большинство одноклассников. Он, можно сказать, осмелел и, хотя у него и в мыслях не было кадрить девчонок, принялся приглашать их всех танцевать.

Согласилась Карэн — бывшая Рика, а Бен был слишком пьян, чтобы обращать внимание на её состояние и искать подвох. Хотя теперь он понимал, что Карэн сделала это назло его брату, чтобы тот видел. Они танцевали, Бен не видел её лица, так как она была ниже его ростом, да и несмотря на хмель, он все равно робел смотреть прямо на неё. Рик был неподалёку, и когда их взгляды встречались, делал недвусмысленные жесты поощрения и даже кое-какие намеки.

Он вздрогнул, ощутив вязкий, из-за её блеска для губ, поцелуй на своей шее. Ошеломленный и даже немного протрезвевший от такого расклада, он посмотрел на девушку, в глазах которой, как ему тогда показалось, была мольба. Но теперь Бен понимал, что это была печаль и горечь неразделенной любви.

«Сейчас или никогда», — подумал он и, наклонившись, поцеловал её, как умел, ведь в поцелуях у него было не так много опыта. Но к его удивлению (и облегчению) она ответила, хотя Бен мысленно готовил себя к пощечине.