замуж, послушай моего совета. Мама плохого не посоветует. — Она умолкла на несколько секунд, а потом подняла голову и тихо прошептала: — Когда я тебя рожала, моя дорогая, орала как оглашенная! Требовала… эвтаназии. Врач, а в угаре схваток перепутала эвтаназию с анестезией!

— Мама! — выдохнули одновременно и дочь, и невестки, прикрывая себе рты ладошками и едва сдерживая смех.

— Пошли мужичков наших потормошим, — с улыбкой поднялась Аида Батыровна и осмотрела сидящих женщин. — Скоро должны Адмир с Наташей подъехать, да и Варягины вот-вот явятся.

Наташа толкнула плечом Марину, Маргарита показала им язык и аккуратно положила сына в колыбельку, покачивая её ногой:

— Принцессы ваши спят уже? Марин, устанавливай динамики, Андрюшка уже проваливается. Дверь только не закрывайте полностью.

— Рит, может, потом откроем, когда уже все соберутся? Сейчас начнут топать, звонками звенеть.

— А, да, ты права. Всё, отчаливаем, пока уснули эти цветы жизни. Если что — я Сашу попрошу укачать, он прям трусится над ними. Ну пошли. Праздник всё-таки…

___________________________________________________________

*Сабий — дети.

**Дыге — солнце.

***Рахмановка — акушерская кровать, или кровать Рахманова — специальная медицинская кровать, предназначенная для обеспечения роженице удобного и безопасного расположения на каждом этапе родов (медицинский сленг).

Глава 22

Как быстро летит время! Вот и прошёл ещё один год, в который Настя родила первого правнука в семье Кайтуковых. Вот так не успеешь вдохнуть, а уже год прошёл. Новый год, весна, отпуск, а там уже осень и очередная ёлка.

Маргарита наблюдала на племянницей, укутывающей своего сына в комбинезон. Весна, конечно, уже пришла, но апрель в этом году выдался прохладным. Маленький Андрюша Ветреный сопел в своей кроватке, что была копией роскошной морской яхты. А вот родившийся полгода назад Вова Варягин засыпал исключительно на свежем воздухе. Когда мама, студентка третьего курса, была занята, Владимир Дмитриевич спал на широком балконе, но сегодня Настя решила пойти с сыном в парк, заодно выгулять тихо скулящего Вагнера.

— Настюш, подожди нас с Андрюшкой, вместе погуляем.

— Маргарита, он же не уснёт — любитель свежего воздуха, весь в папку. Иначе вечером устроит нам с Димой гастроли с песнями народов мира. А ты пока отдохни. — Она уложила сына в коляску и усмехнулась: — Знаешь, я вспомнила, как вы с Сашей нам эту коляску подарили. Ожидание меня убивало, а Димка подливал масла в огонь: каждый вечер он делал круг по комнате с коляской, притормаживал у дивана, на котором я сидела, и спрашивал меня: «Где ребёнок?»

— Юморист. — Маргарита внимательно посмотрела на своё отражение в большом зеркале, что висело на стене, покрутилась и тяжело вздохнула, оценивая фигуру и морща нос. — Последнее время смотрю на себя в зеркало и думаю как хоккейные комментаторы: «‎М-да… результат, как говорится… на табло».

Настя рассмеялась и заметила:

— Не выдумывай. Ты после рождения Андрюшки похорошела до безобразия.

— Ага, я хороша и до безобразия, и во время оного и после него тоже, — с улыбкой закончила Марго, помогая вывезти коляску. — Ты только недолго, ладно? И не заходи далеко, холодно и сыро ещё, не дай бог, простудитесь.

Настя нажала на кнопку вызова лифта, пожала плечами и обратилась к Вагнеру:

— Нам с Гуней близко гулять нельзя, правда? Его все прохожие пугаются. Они же не знают, что он у нас спокойный и воспитанный мальчик…

Настя медленно шла по дорожке, толкая коляску с умильно причмокивающим во сне Володей. Как хорошо, что закончилась зима с её морозами и снегом. Весна, тепло, первые цветы, красота! Настя глянула по сторонам, стараясь увидеть исчезнувшего в кустах Вагнера. И она, и Дима всегда гуляли с собакой как можно дальше от тропинок и лужаек, на которых собирались люди, чтобы никому не мешать, не пугать, а в зарослях раскидистых кустов они не беспокоясь спускали собаку с поводка, предварительно сняв намордник. Вагнер гонял с крейсерской скоростью по прелым листьям, подбрасывая вверх найденные палочки и пугая шаловливых белок и проснувшихся после зимней спячки ежей.

Вчера Дима пришёл позже обычного и с улыбкой поделился новостью — в редакции грядут перемены и, возможно, Дмитрий Андреевич Варягин пойдёт на повышение и займёт должность главного редактора. Работы, конечно, прибавится в разы, но и отдача ожидается солидная. А молодой семье с маленьким сыном это будет совсем не лишним. Пока все заботы о семье взял на себя Дима, но и Настя старалась помочь мужу по мере своих скромных сил и возможностей. Ей недавно неожиданно позвонили и предложили работу по переводу статей. Правда, печатные работы были связаны не с военной тематикой, к которой Настя уже привыкла, помогая мужу и его коллегам, а со строительством и современной архитектурой. Зато имя автора Сладкова Валерия Николаевича было известно практически всем — необычными домами, созданными по его проектам, восхищались не только на родине, но и за рубежом. И язык автора оказался не занудным, а доступным, да и повествование местами так увлекало, что Настя ловила себя на мысли, что она уже не переводит, а просто с удовольствием читает. Работу необходимо было сделать за неделю, у Насти оставалось ещё три дня, в понедельник результаты должны быть в руках самого Сладкова. В разговоре по телефону Валерий Николаевич посетовал, что из-за занятости не сможет лично встретиться с переводчиком, но обещал, что пришлёт за бумагами своего будущего, как он надеялся, зятя. Настя заверила, что всё будет сделано в срок и в лучшем виде, осталось перевести ещё несколько страниц — и работа будет закончена.

— Ты гля, пацаны, какая фифа, а? Кто сегодня первый?

Настя вынырнула из своих мыслей, удивлённо глядя на трёх молодых людей, что не торопясь шли ей навстречу с глумливыми ухмылками и жадными взглядами, обращенными на её грудь, которая после рождения Володи стала пышнее. Настя оглянулась в поисках Вагнера, но пёс пропадал где-то в зарослях, не замечая, что его хозяйке грозит опасность.

— Ты особо не оглядывайся, тут не гуляет никто, только такие дуры недалёкие, как ты, но зато мы готовы скрасить твоё одиночество. — Настя сделала шаг назад, но один из парней перехватил коляску и тихо прошипел: — Ты не ерепенься, а то мы колясочку-то сейчас подтолкнём с подъема.

— Что вам надо? — Настя потянула коляску со спящим сыном на себя, надеясь, что ребёнок не проснётся и не испугается.

— Чего-чего… Того! Сама не понимаешь, что ли. — Парни громко рассмеялись и обступили её со всех сторон.

Настя оглянулась, стараясь не трясти коляску, и закричала:

— Гуня, Гуня! Ко мне!

Молодые люди