Существовал лишь один способ выяснить это, и любопытство пересилило. Как ни противно было Диане заговаривать с краснокожим, она окликнула его:

— Чудовище?

— Да, Красавица?

— А почему ты утром брился?

— Я каждое утро бреюсь.

— Я знаю, но почему? Я думала, у индейцев не бывает волос на… на… — И тут в ее памяти мгновенно вспыхнула картина: почти открытый пах индейца, черные кудрявящиеся волосы… и Диана умолкла, не окончив фразы.

— На… на чем?

— На лицах!

— У большинства — да. Ну а на лице этого индейца волосы растут. — Он помолчал и добавил: — Как и на других частях моего тела. — И одарил ее самым ледяным из всех своих взглядов.

Диана сжалась, пытаясь понять, не прочитал ли он ее мысли. И, пожалев, что вообще заговорила на эту тему, решила никогда к ней больше не возвращаться.

Солнце все еще стояло высоко, когда они въехали в глубокое скалистое ущелье в отроге Невесаммер между пиками Киррус и Нимбус, по двенадцать тысяч футов высотой каждый. Хранитель Звезд уверенно провел жеребца по опасному пути к Грозовому перевалу. Глаза Дианы расширились, когда с высоты она увидела вдруг узкую горную долину и раскинувшееся в ней поселение.

— Лулу-Сити, — сказал индеец, предвосхищая вопрос Дианы.

— Мы туда заедем?

— Я — да, — ответил он. — Ты — нет.

Диана встревоженно обернулась и посмотрела на него.

— Ох, прошу тебя! Я не сбегу, обещаю! Можно сделать вид, что мы… мы…

— Женаты?

Диана нервно сглотнула.

— Ну да! Да. Я скажу, что ты мой муж, что мы…

— Посмотри на себя, Красавица. А потом посмотри на меня. — Его голос звучал ровно, ничего не выражая. — Бледнолицая женщина в рваном, грязном платье с дикого вида индейцем в набедренной повязке и ковбойском переднике. — Он помолчал, пока Диана оценивающе оглядывала его. — Может ли кто-нибудь поверить, что ты вышла замуж за меня? — Их взгляды встретились, и Диана увидела невыразимый холод и ярость в его глазах.

Она покачала головой:

— Нет… нет. Конечно, не поверят.

И она отвернулась, совсем не думая о том, что ее ответ мог больно задеть индейца.

Диана ненавидела краснокожего за то, что он совсем не доверяет ей, за то, что усадил ее под сосной на лесистом склоне как раз над Лулу-Сити и привязал руки к стволу.

Ей хотелось завизжать. Но он покачал темноволосой головой и сказал:

— Тебе в том не будет пользы. А я вернусь через час, не позже.

Индеец вскочил на жеребца и исчез между деревьями. Добравшись до города, он привязал жеребца у коновязи возле салуна «Глори-Хоул» и стал дерзко прогуливаться взад и вперед по тротуарам, давая горожанам возможность как следует разглядеть его.

А потом отправился прямиком в магазин.

Он вернулся к Диане даже меньше чем через час и принес мыло, полотенце, еду — и даже бутылку красного вина, взятые в магазине Лулу-Сити. Он не заплатил за все это, но оставил на блестящем прилавке свою «визитную карточку».

Яркий, расшитый бусами кусочек кожи.

Незадолго до заката они остановились на ночлег. Диана и не пыталась скрыть своего восторга при виде украденной еды, которую индеец разложил перед ней; это был настоящий пир. Как это было здорово — снова попробовать хлеб с маслом, и сыр, и окорок, и свежие фрукты! Диана согласилась даже выпить вина и с жадностью снова и снова подносила к губам зеленую бутылку.

Когда с изысканной пищей было покончено, Диана закрыла глаза, откинулась назад, опершись на локти, и удовлетворенно вздохнула. Внимательно смотревший на нее Хранитель Звезд не мог удержаться от улыбки. В это мгновение Диана была похожа на счастливую девчонку с чумазой физиономией, целый день игравшую на улице. А сейчас мама вот-вот позовет ее домой, чтобы та искупалась и легла в постель.

Когда Диана открыла наконец глаза, Хранитель Звезд поднялся, отошел в сторону и сел в тени огромной пихты. Достав из украденных припасов тонкую манильскую сигару, он прислонился к мощному стволу дерева, вытянул длинные ноги и скрестил их. Затем зажег о камень украденную спичку и раскурил сигару.

Выпустив в тихий, прозрачный горный воздух безупречное кольцо дыма, он сказал:

— Я принес тебе кое-что получше еды. Диана взглянула на него:

— Ничего не может быть лучше!

— Кусочек отличного мыла и чистое белое полотенце, — продолжил он своим низким, монотонным голосом, так странно действовавшим на Диану. — И озеро, что вон там, внизу, в твоем распоряжении, Красавица.

Это звучало весьма соблазнительно, однако Диана сомневалась.

— И ты не будешь подсматривать за мной?

Темные глаза наполовину прикрылись тяжелыми веками; индеец лениво взял двумя пальцами сигару, выдохнул клуб дыма…

— Нет. В этом нет необходимости.

— Что ты хочешь этим сказать?

Хранитель Звезд внимательно рассматривал ноготь своего указательного пальца. Подняв взгляд на Диану, он произнес:

— Ничего. Поспеши, пока солнце не село.

Десятью минутами позже Диана уже стояла в одиночестве на поросшем густой травой берегу озера. От красоты пейзажа захватывало дух. Это был первобытный рай, окруженный зелеными и голубыми горами, над вершинами которых повисли пухлые белые облачка… В пышной зелени травы светились изысканные желтые цветы, растущие над самой водой. По гладкой, безмятежной поверхности озера кое-где плыли изумрудно-зеленые листья, словно нарочно уложенные там неким талантливым декоратором этого пьянящего горного Эдема.

Вода была настолько неподвижной, что в ней четко, как в зеркале, отражались бледно-золотые осины, величественно замершие на отвесном берегу. Белохвостая куропатка, просвистев в воздухе крыльями, села на землю неподалеку от Дианы и принялась клевать что-то в траве под ивой.

Диана улыбнулась, быстро сняла грязное пурпурное платье и бросила его на землю. Она опустилась на колени в мягкую траву возле чистой воды горного озера, наклонилась и намочила длинные черные волосы. Она с наслаждением намылила спутавшиеся пряди чудесно пахнувшим мылом, молча благословляя загадочного индейца, что он догадался украсть такую замечательную вещь.

Когда волосы были отмыты дочиста и прополосканы, Диана, забросив мокрые пряди за спину, подняла с травы пурпурное платье и выстирала его. И аккуратно разложила на солнышке для просушки.

Потом она осторожно огляделась по сторонам. Все было тихо, мирно и совершенно. Диана сбросила отделанную кружевами сорочку и присела на корточки у воды, оставшись лишь в одних до дерзости коротких тонких шелковых штанишках.

Улыбаясь, она принялась плескать на себя воду, со счастливым видом намылила шею, руки, спину и обнаженную грудь, совершенно не замечая, что тихонько напевает. А потом замерла под теплыми солнечными лучами, размышляя, не снять ли ей и штанишки, чтобы вымыться целиком.