В первую очередь это касалось истребителей 4-го и 5-го иак, получивших задачу по патрулированию района от Красный Октябрь до Беленихино. Командование 2-й воздушной армии приказало командирам корпусов иметь в первые вылеты на прикрытие над районом боев не менее 20 самолетов, а в последующие довести их количество до 40. Отметим, что впервые с начала сражения большую роль в борьбе за господство в воздухе стал играть 4-й иак, экипажи которого за день выполнили 224 самолето-вылета по сравнению с 190 вылетами 5-го иак, понесшего за предыдущие дни тяжелые потери. Так, из состава корпуса 8 июля на боевые задания смогли подняться всего 32 Ла-5, а также 27 Як-1 и Як-7б. Видно, что на четвертый день сражения соединение генерал-майора Д. П. Галунова могло действовать силами, эквивалентными всего двум авиаполкам.

Несмотря на то что 8 июля летчики 4-го иак больше поднимались в воздух, количество воздушных боев и заявленных побед снова было на стороне 5-го иак, командование которого считало, что в результате 36 воздушных боев удалось сбить 50 вражеских самолетов (18 Ju-87, 4 Ju-88, 11 He-111, 2 FW-190 и 15 Bf-109). Для полноты картины прибавим к этим цифрам данные 4-го иак, экипажи которого в 13 воздушных боях сбили 27 немецких самолетов (13 Ju-87, 11 Bf-109, 2 FW-190 и 1 Bf-110). Для того чтобы читатель мог оценить реальность заявок обоих истребительных корпусов, отметим, что за весь день 8-й авиакорпус лишился 23 самолетов, из которых 9 (6 Ju-87, 2 FW-190, 1 Bf-109) могут считаться списанными, тогда как остальные машины получили повреждения разной степени тяжести. Отметим, что из 23 потерянных и поврежденных машин только 11 можно отнести на счет действий советских истребителей. Анализ воздушных боев в наиболее напряженные фазы наземного сражения позволяет сделать вывод, что массированным действиям немецких бомбардировщиков советские истребители смогли оказать лишь слабое противодействие.

Так, в момент перехода в наступление в районе Прохоровки воздушный бой с группами бомбардировщиков Ju-88 и He-111 вели две группы 8-й гв. иад. Восьмерка Ла-5 40-го гв. иап атаковала до 20 He-111, шедших под прикрытием истребителей. В результате боя лишь капитану Н. Т. Китаеву удалось подбить Bf-109 и He-111. Южнее, в районе Беленихино — Лучки, вели бой десять Ла-5 927-го иап, атаковавших несколько групп «юнкерсов» и «хейнкелей». В воздушном бою удалось сбить три бомбардировщика и два истребителя. В ходе утренних вылетов части 8-й гв. иад лишились сразу двух командиров полков — на свои аэродромы не вернулся командир 40-го гв. иап майор Герой Советского Союза М. С. Токарев и командир 88-го гв. иап майор С. С. Римша.

Группа, возглавляемая майором С. С. Римша, атаковала в районе Прохоровки 20 He-111, по всей видимости, принадлежавших эскадре KG55. Преследуя немецкие бомбардировщики до линии фронта, летчики группы не заметили пропажи командира полка, на боевой счет которого в этом бою был записан один «хейнкель». Возможно, майор С. С. Римша выполнил свою угрозу и попытался таранить один из вражеских бомбардировщиков. Также неизвестными остались обстоятельства гибели майора М. С. Токарева. Оперсводки свидетельствуют, что летчики его группы наблюдали, как горящий «лавочкин» командира шел вниз к земле. Впрочем, широкое распространение получила легенда, согласно которой в своем последнем бою М. С. Токарев сбил ни много ни мало шесть немецких истребителей. Советский летчик смог совершить вынужденную посадку на поврежденном самолете и уже на земле скончался от полученных ранений. На чем основаны такие данные о гибели аса, автору неизвестно. Из политдонесений 2-й воздушной армии известно, что М. С. Токарев был похоронен 12 июля в городе Старый Оскол. Командиром 40-го гв. иап полка был назначен Герой Советского Союза Д. П. Назаренко. Тяжелые потери заставили командира 8-й гв. иад наложить запрет на вылеты командиров полков. Как отмечают документы 41-го гв. иап, командир полка майор Чупиков «несколько раз водил группы в бой и только после категорического указания командира дивизии, слетав еще раз утром 8 июля, затем в бой не ходил»[156].

Третьей жертвой боев 8 июля среди командного состава 5-го иак стал командир 438-го иап подполковник Я. В. Уткин, возглавивший под вечер группу из 5 Як-7б и 1 Як-1, вылетевшую для патрулирования в районе Прохоровка, Кочетовка, Грезное. Вступив в воздушный бой с He-111 и Ju-88, шестерка советских истребителей потеряла два истребителя, один из которых пилотировал командир полка. Еще один истребитель из состава группы погиб уже на своем аэродроме, загоревшись на посадке.

Потери немецкой стороны в опытном летном составе 8 июля также были велики — соединение генерала фон Зайдемана лишилось нескольких ветеранов. Атакуя советские танки восточнее Верхопенье, был сбит зенитной артиллерией Ju-87 командира отряда 8./StG2 кавалера Рыцарского креста гауптмана Бернарда Вутки (Wutka Bernhard), имевшего на своем боевом счету около 600 боевых вылетов. Другой жертвой четвертого дня боев стал еще один обладатель Рыцарского креста — обер-лейтенант Карл Фитцнер (Fitzner Karl) из 5./StG77. Согласно немецким данным, его самолет взорвался в воздухе, поразив своими обломками ведомую «штуку» лейтенанта Георга Кёнига (König Georg), экипаж которого также погиб. Возможно, оба пикирующих бомбардировщика стали жертвами атаки будущего прославленного советского аса, дважды Героя Советского Союза, а тогда еще младшего лейтенанта К. А. Евстигнеева. Документы 2-й воздушной армии и 4-го иак особо отмечают успех молодого пилота, которому в утреннем воздушном бою над районом Большие Маячки — Красная Поляна удалось сбить сразу 3 бомбардировщика Ju-87.

Еще одним немецким авиатором, сбитым в ходе боев 8 июля, стал исполнявший обязанности командира отряда 8./JG52 обер-лейтенант Герхард Люти (Lüty Gerhard). Имевший на своем счету 28 побед пилот попал в плен, поведав командованию 2-й воздушной армии интересные данные об уровне потерь в эскадре JG52. Согласно показаниям Люти, эскадрой JG52 5 июля было потеряно 16 истребителей, 6 июля — 11, а 7 июля еще 8 машин. Еще 15 Bf-109 были повреждены в боях и находились в ремонте. Исходя из того, что количество истребителей штаба и двух групп эскадры на начало июля составляло 80 «мессершмиттов» (Stab/JG52 — 4, I/JG52 — 34, III/JG52 — 42), из которых 68 было исправно, советское командование сделало вывод, что JG52 в ходе всего трех дней боев безвозвратно лишилось как минимум 43 % всего авиапарка. Еще около пятой части истребителей получило повреждения. Отметим, что, согласно отчетам генерал-квартирмейстера, потери JG52 с 5 по 7 июля были значительно меньше, чем сообщил на допросе пленный пилот. Так, безвозвратные потери 5 июля составляли 13 машин, а 6 и 7 июля было потеряно всего 9 «мессершмиттов». Не подтверждается и участие в июльских боях под Курском и группы II/JG52.

Рассмотрим теперь роль, которую сыграла в боях 8 июля ударная авиация 2-й воздушной армии. Оба штурмовых соединения генерала С. А. Красовского — 1-й шак и 291-я шад концентрировали свои действия севернее и южнее Яковлево, а также в районе Лучки и Тетеревино, Нечаевка. Штурмовики 1-го шак, действовавшие в основном перед фронтом 1-й танковой армии, выполнили 218 самолето-вылетов, уничтожив, по данным экипажей, 60 танков и 176 автомобилей. Для установления реальной эффективности ПТАБ в борьбе с бронированными целями, штабом 2-й воздушной армии был организован показательный удар по скоплению танков противника. В воздух поднялась шестерка Ил-2 617-го шап 291-й шад во главе с командиром полка майором Ломовцевым, которая в районе Покровка, Яковлево, Козьмо-Демьяновка провела две атаки. В результате было поражено 14 танков, а также вызвано четыре больших взрыва. За нанесением удара наблюдали офицеры штаба армии, лично засвидетельствовавшие эффективность нового противотанкового оружия[157].