Итоги наземного сражения 11 июля внушали опасения как командованию Воронежского фронта, так и Ставке. Несмотря на относительно небольшой темп продвижения, противнику практически на всех участках удалось добиться тактических успехов. Не вызывало сомнения стремление противника продолжать развивать наступление силами дивизий «Адольф Гитлер» и «Мертвая голова» на северо-восток вдоль железной дороги на Прохоровку, а также параллельно вдоль правого берега реки Псел. Третья дивизия 2-го танкового корпуса СС — «Рейх» значительно активизировала свои действия южнее Прохоровки на участке Сторожевое, Беленихино, имея основной задачей развивать наступление в восточном и юго-восточном направлениях. Навстречу этому эсэсовскому соединению из района Шляхово — Мелехово наступали части 3-го танкового корпуса, продвинувшиеся в ходе наступления 11 июля на корочанском направлении на 12–15 километров в северном направлении и захватившие район севернее Верхний Ольшанец. Очевидно, что действия дивизии «Рейх», а также 3-го танкового корпуса были направлены на окружение значительных сил 69-й армии, оборонявшихся в районе Шахово.

Командованием Воронежского фронта еще в ночь на 11 июля было принято решение о нанесении контрудара по прорвавшемуся противнику. Планом операции предполагалось нанесение нескольких концентрических ударов силами 5-й гвардейской танковой и 5-й гвардейской армий, а также частей 1-й танковой и 6-й гвардейской армий в общем направлении на Яковлево. Памятуя о неудаче операции 8 июля, командующий Воронежским фронтом сосредоточил управление танковыми соединениями, принимающими участие в наступлении, в руках командующих танковыми армиями — М. Е. Катукова и П. А. Ротмистрова. В подчинение 1-й танковой армии были переданы 5-й гвардейский и 10-й танковые корпуса, тогда как оборонявшиеся южнее Прохоровки 2-й гвардейский и 2-й танковые корпуса были подчинены штабу 5-й гвардейской танковой армии.

Отметим, что концентрация значительных сил Красной Армии в районе Прохоровки не являлась секретом для командования 4-й танковой армии. Немецкой авиаразведкой выдвижение советских танковых частей со Старого Оскола было отмечено уже к исходу 9 июля. На 12 июля генерал Хауссер предполагал продолжить развитие наступления в районе плацдарма на правом берегу реки Псел силами дивизии «Мертвая голова», а также предпринять усилия силами дивизий «Адольф Гитлер» и «Рейх» для захвата Сторожевое и Правороть, находящихся южнее Прохоровки. Предполагалось, что только после успеха наступления дивизии «Мертвая голова» вдоль правого берега Псел части дивизии «Адольф Гитлер», до того находящиеся в обороне, займут Прохоровку.

Планирование действий авиации противоборствующими сторонами в основном определялось задачами наземных войск. Так, основные усилия 8-го авиакорпуса должны были быть сосредоточены на поддержке наиболее важного для командования 4-й танковой армии наступления дивизии «Мертвая голова»[160].

Для поддержки предстоящего наступления войск Воронежского фронта командующий 2-й воздушной армией генерал С. А. Красовский решил привлечь все ударные соединения своей армии, включая впервые вводившийся в сражение после событий 5 июля 1-й бак. Задачи корпуса хорошо видны из боевого приказа его командира полковника И. С. Полбина на 12 июля: «1 бак всем составом в период 10.00–10.15 12.7.43 наносит бомбардировочный удар по скоплению танков, огневым средствам и живой силе противника в районе Покровка, Большие Маячки, Яковлево и лес, что в 2–6 км восточнее Покровка. Готовность к последующему вылету через 2 часа после посадки. Прикрытие от 4 иак»[161].

Цели штурмовых соединений 2-й воздушной армии также находились в ближнем фронтовом тылу противника. Так, 1-й шак в период 10:45–11:00 должна была действовать в треугольнике Сухо-Солотино — Покровка — Озеровский, тогда как 291-я шад в то же время наносила удар южнее, между населенными пунктами Верхопенье, Сырцево, Гремучий. Предполагалось, что 1-й шак и 291-я шад будут действовать массированно в полном составе. Согласно оперсводкам дивизия А. Н. Витрука на 12 июля получила усиление в виде 9 Ил-2, перелетевших из Масловки. Вновь прибывшие машины были распределены между 61-м и 241-м шап.

Рассматривая планы командования 2-й воздушной армии на 12 июля, нельзя не удивиться отсутствию постановки боевой задачи штурмовой авиации по непосредственному взаимодействию с частями 18-го и 29-го танковых корпусов 5-й гвардейской танковой армии, игравших основную роль в предстоящем контрударе. По всей видимости, командование фронта, убежденное во всесокрушающей мощи танкового удара объединения П. А. Ротмистрова, а также учитывая сложные метеоусловия последних дней, сочло более рациональным организовать авиационную поддержку танковых соединений уже после их выхода в тыл противника.

Злую шутку с советским командованием сыграло неоднократное перенесение времени перехода в наступление. Изначально планировалось, что контрудар будет нанесен в 10:00 12 июля. Нервозная обстановка, царившая в штабе фронта, подогреваемая тревожными сообщениями, поступающими с корочанского направления, привела к неоднократному смещению часа Ч на более раннее время. Вначале время готовности танковых корпусов было установлено к 3 часам утра. В свете качественного превосходства противника такой подход выглядел более чем предпочтительным. Однако вскоре время атаки было вновь перенесено на 8:30.

Погодные условия утром 12 июля не позволили экипажам штурмовой авиации подняться в воздух. Это еще более усугубило положение танковых корпусов армии П. А. Ротмистрова, которые вынуждены были атаковать не только без поддержки авиаторов, но и при весьма слабой артиллерийской поддержке.

В сложившихся условиях удар 78 Пе-2 1-го бак по району Яковлево, хотя и был признан штабом 2-й воздушной армии удачным, на ход наземного сражения юго-западнее Прохоровки заметного влияния не оказал. Отметим, что из-за погоды 14 Пе-2 не смогли подняться в воздух. Уже после выполнения боевого задания экипажи «пешек» вынуждены, были возвращаться на свой аэродром на высотах около 100 метров при видимости, снижавшейся до 1–2 километров. Тем не менее, используя радиополукомпас, почти все экипажи смогли вернуться на свои аэродромы[162]. Потери корпуса И. С. Полбина составили четыре экипажа, два из которых считались не вернувшимися с боевого задания, а еще два стали жертвами зенитной артиллерии и атак истребителей.

Между тем перешедшие в наступление части 29-го и 18-го танковых корпусов попали под сосредоточенный огонь противотанковой обороны эсэсовского соединения. Согласно документам 29-го танкового корпуса, его боевые порядки уже в самом начале атаки были встречены огнем с места немецких танков, а также подверглись налетам групп немецких самолетов, идентифицированных как Ju-87 и Bf-110. По всей видимости, за «мессершмитты» танкисты приняли двухмоторные «хеншели».