– Но ведь официально я – не твоя клиентка. Все, что ты для меня сделала, – так это нашла Глорию, вот и все. Посмотрим, кстати, что из этого выйдет.

– Тебе не нравится Глория?

– Да дело не в том, нравится или не нравится. Просто я не уверена, что ее личные интересы совпадают с моими. И если ей придется выбирать – как думаешь, чьи интересы она бросится защищать?

– Твои. Глория странная, согласна, и она любит привлечь к себе внимание. Но она будет играть в твою пользу. По крайней мере, до тех пор, пока ты не начнешь ей лгать.

Хизер снова прижала к губам несколько пальцев. Это напомнило Кэй о том, как дети играют в индейцев и выкрикивают боевые кличи, постукивая рукой по губам. Ей стало интересно, играют ли так современные дети или обостренная чувствительность нового поколения положила конец подобным играм? Дети стали другими, некоторые культурные явления начали исчезать. Например, комиксы про Аллей Упа, пещерного человека, который всюду таскал за волосы свою жену. Кто теперь исполнится чувством ностальгии, увидев его? Интересно, а комиксы про Энди Кэппа и Фло еще печатаются? Салливан уже много лет не заглядывала на страницы комиксов.

– Ну же, Кэй! Нужно что-то придумать, – напомнила о себе ее собеседница.

– Может, я заберу Феликса к себе домой?

– Нет, здесь все пропитано кошачьим запахом и шерсть повсюду. А что, если ты с детьми поживешь здесь, а я пока займу ваш дом?

Тон, которым Хизер это сказала – мол, это ведь вполне логично, – ошарашил Кэй. Однако это было бы не только обременительно, но и как минимум странно. Салливан старалась не разбрасываться клиническими терминами, но в Хизер присутствовала тень нарциссизма. Хотя, с другой стороны, возможно, таков был один из ее способов выжить.

– Нет, Сет и Грэйс на это не согласятся. Как и большинство детей, они любят постоянность, стабильность. Но… – Кэй знала, что идет по острому краю. Черт возьми, да она уже давно о него порезалась, еще когда согласилась пойти на все те нарушения, которые должны были принести ей кучу неприятностей на работе! И все же она решила идти до конца. – У нас есть небольшая комната, прямо над гаражом. Там, правда, нет ни кондиционера, ни отопления, но в это время года не думаю, что должны возникнуть проблемы. Если что, поставим туда обогреватель. Мы ее задумывали как кабинет, но там есть диван и небольшая ванная с душевой. Можешь пожить там, хотя бы до тех пор, пока не приедет твоя мама.

«Это займет не больше двух дней», – подумала Кэй. К тому же Хизер не была ее клиенткой. Она всего лишь делала одолжение Глории. Не могла же она позволить полиции засадить Хизер за решетку! Тюрьма могла плохо сказаться на женщине, которая и так основную часть своей юности провела взаперти.

– Как думаешь, она богатая? – спросила вдруг Хизер.

– Кто?

– Мама. Раньше у нас никогда не было денег. Но он сказал, она живет в Мексике… значит, она должна быть богатой. Может, я стану ее наследницей. Мне всегда было интересно, что стало с домом и магазином отца после его смерти. Иногда я читала правовые списки. Надеялась найти невостребованные банковские счета или сейфы, но мне так ничего и не попалось. Полагаю, он не мог вот так просто вписать меня в завещание, когда все думали, что я мертва. А что случилось с нашими сбережениями на колледж, я и понятия не имею. Правда, там и не особо много было.

Кэй чувствовала, как холод от каменного пола, на котором они до сих пор сидели, пробирается под юбку, однако ее ладони оставались на удивление теплыми и влажными.

– А теперь ты говоришь, что мама скоро приедет, – продолжала Хизер. – Я позвоню Глории, спрошу, что она думает по этому поводу. Может быть, уже завтра я пойду и все им расскажу, всю историю целиком. Держу пари, к тому времени они уже будут готовы поверить мне.

На экране компьютера одна за другой сменялись фотографии детей. Точнее, не детей, а всего одного ребенка – того единственного, который имел для нее самое большое значение во всей вселенной. «Подвинься, Господь, – иронично подумал Кевин, – пришел Эндрю Портер-младший». И теперь его мать скормила компьютеру бесконечное количество фотографий, так что когда компьютер уходил в спящий режим, на мониторе начиналось слайд-шоу с фотографиями маленького Энди. Энди в колыбельке со своим невероятно огромным отцом, Энди кушает, Энди «читает» книжку с картинками, Энди искоса смотрит на рождественскую елку. Гены отца изрядно поработали над лицом мальчика и его мощным телосложением, но Инфанте нравилось думать, что Эндрю больше похож на Нэнси, особенно своим хитрым взглядом, в котором так и читалось: «Значит, говорите, это он приносит мне подарки? А ему с этого что? И почему он кладет их именно под елку?»

– Пенсильванские архивы – полная хрень, – сказала Нэнси, пошевелив мышкой, и фотографии Энди тут же исчезли, сменившись сохраненной веб-страницей. – Или просто я чего-то не понимаю. В Мэриленде мне достаточно просто ввести название округа, адрес – и вуаля: записи о недвижимости чуть ли не за последние сто лет. А в Пенсильванском архиве я ничего подобного не нашла. По этому адресу мне удалось выяснить только то, что дом принадлежал какому-то ООО и они его продали всего несколько лет назад.

– В смысле – ООО? – не понял Кевин.

– Общество с ограниченной ответственностью, чей-то мелкий бизнес. «Мерсер Инкорпорейтед». Это может быть что угодно, от продуктовой лавки до службы уборки. Но в нашей картотеке никакого «Мерсер Инкорпорейтед» не числится. Так что остается только искать предыдущего владельца.

Милая и немножко полная до родов, Нэнси теперь сама называла себя толстухой, хотя вес, похоже, волновал ее не сильно. Как только ее восстановили на службе, она попросилась в отдел расследования нераскрытых дел. Инфанте не говорил этого открыто, но не понимал этой ее просьбы. Что может быть скучнее, чем копаться в старых делах, надеясь, что тебе наконец повезет – что какой-нибудь свидетель спустя столько лет решится рассказать правду или что старому супругу надоест хранить секреты. Конечно, Кевин понимал, что для нее, как для матери, такая работа была очень удобна: не надо было задерживаться допоздна, никаких срочных вызовов и так далее, однако он не был уверен, что это вообще можно называть полицейской работой. Зато Нэнси отлично ладила с компьютером и могла в два счета найти нужную информацию, не вставая со стула. Эта богиня мелочей, как однажды окрестил ее Ленхард, могла найти мельчайшие крупицы информации с такой же легкостью, как когда-то могла заметить пулю на расстоянии ста шагов. Она не привыкла проигрывать, но Пенсильванский архив недвижимости окончательно завел ее в тупик.

– Похоже, это пустая трата времени, – сказал Инфанте, но Портер кликнула по карте, показывая ему местонахождение дома. – Но я все же туда съезжу, поспрашиваю соседей. Посмотрим, что из всего этого выйдет.

– Тридцать лет прошло. Точнее, двадцать четыре, если она правда уехала оттуда в восемьдесят первом, как говорит. Думаешь, там кто-то вообще еще живет?

– Ну хоть один-то сосед должен там остаться! Желательно какой-нибудь любопытный назойливый старик с отличной памятью и фотоальбомом.