Поразительно, что я не впала в панику и не кричала от ужаса. Впрочем, моих сил хватало лишь на усталое удивление: надо же, я все еще дышу. Вряд ли это надолго.

«Ну и ну. Значит, я сильнее, чем думала».

Это было похоже на вызов - доказать богам, что я и правда сильнее.

Когда мы добрались до широкого скального выступа в стене пещеры, внезапная остановка стала для меня настоящим потрясением. Едва мои ноги ощутили под собой надежную опору, раздался крик, отличный от всех прочих адских воплей. Визг, переходящий в хрип, словно кому-то перерезали горло. Кровь застыла у меня в жилах.

«Судя по всему, кто-то умер. Хочется надеяться, что он. Если в мире есть справедливость».

- Отдохнем, - молвил Джафримель, привлекая меня к себе. - Осталось немного, хедайра. Побудь со мной.

«Как хорошо никуда не бежать. Просто стоять на месте».

Я хотела кивнуть, что-нибудь ответить, но у меня вырвалось лишь сдавленное невнятное бормотание - я все еще жадно глотала воздух. Звучало это так, будто я лишилась рассудка.

«Очень может быть. Хорошо бы. Тронувшись умом, выдержать такое гораздо легче».

- Осталось чуть-чуть, - прошептал он. - Постой рядом, возлюбленная, а потом, клянусь, еще чуть-чуть, и все будет в порядке. Я не зашел бы так далеко, чтобы потерять тебя здесь.

Я бы и рада рассказать, как мы выбрались из пещеры, да не могу. Все помнится обрывками - тьма, пронизывающая стужа, метка на плече, пульсирующая и омывающая кожу волнами тепла, которое не согревает скованное холодом нутро. Помню вырисовывающийся в прозрачном воздухе силуэт самолета и свой мысленный вопрос: «Как это ему удалось? Неужели мы все-таки добрались?»

Помню снежные заносы вокруг причальных стоек, оледеневшие якорные растяжки. Взобраться по ступенькам самостоятельно мне было не под силу: Джафримель буквально затащил меня вверх по трапу и протолкнул сквозь энергетическую преграду навстречу благословенному человеческому запаху масла, металла и всего прочего. В изнеможении я привалилась к пирамиде оружейных ящиков, прислушиваясь к вспышкам боли в моем несчастном плече.

«Не хотелось бы мне пережить такое снова».

Грузовой люк закрылся. Тишину нарушило слабое гудение. Я узнала этот звук, и мне стало не по себе.

Я подняла глаза.

В тусклом оранжевом свете багажного отсека стоял Леандр Бодри, держа меня на прицеле импульсного ружья. Впереди него, но в стороне от линии огня виднелась высокая стройная фигура с обледенелыми волосами и горящими голубыми глазами.

На губах у той, кого я называла Евой, играла мягкая, чуть ли не детская улыбка.

Джафримель стоял у механизма люка, в его волосы въелась пыль, глаза горели, как вулканы зеленого огня. Металл потрескивал и искрился от соприкосновения с его жаркой аурой.

- Твои агенты побеждены, и Князь наверняка не заставит себя ждать, - спокойно, даже мягко прозвучал голос андрогина. Изумруд в ее лбу вспыхивал, отбрасывая треугольные тени на скулы под прекрасными нечеловеческими глазами. - Нам лучше договориться быстрее, Старший.

Несколько долгих секунд Джафримель молча разглядывал ее, словно изучал неожиданно выползшее из канавы странное насекомое. Тихо гудел готовый к выстрелу боевой лазер. Даже если бы он бросился на Леандра, Ева, или кто она там, успела бы произвести выстрел. Невозможно обогнать лазерный импульс.

А про меня и говорить нечего. Лазер был наведен прямо на меня, и если уровень разряда рассчитан не на паралич, а на убийство, мне и думать не хотелось, что от меня останется после попадания.

Именно я была слабым местом Джафримеля. Неужели в случае моей гибели его ожидало превращение во второго Сефримеля, обреченного веками страдать и воспроизводить мой образ из подручных материалов? Следом за этим вопросом возникли и другие. Каково ему жить с осознанием такой перспективы? Размышлял ли он об этом, глядя на меня, пока я спала? И что при этом чувствовал?

Однако я, к собственному удивлению, задала совсем другой вопрос, и вовсе не Джафримелю. Прозвучал он почти спокойно:

- Бодри, какого хрена?

- Прошу прощения, Валентайн. - Выверенный нейтральный тон, внимательные темные глаза, оружие нацелено мне в грудь. Стоит мне двинуться, и он всадит разряд. На его щеке извивалась татуировка. - Я выполнял приказ.

«Мерзавец, всю дорогу врал и притворялся. Да и я хороша - дала провести себя, как младенца».

- Значит, теперь работаешь на демонов, - с презрением произнесла я.

Он даже плечом не повел, лишь красноречиво приподнял бровь.

- На самом деле я служу Гегемонии. Федеральный агент. Но когда наши пути пересеклись в Новой Праге, это сделало мою жизнь по-настоящему интересной.

- Прелестно, - буркнула голубоглазая демоница, но, судя по тону, наш разговор ее не интересовал. - Старший, я готова заключить сделку. Советую выслушать меня. Если мы не придем к соглашению, нас настигнет он.

- Говори.

Губы Джафримеля едва шелохнулись, единственное слово сотрясло воздух и наполнило его холодом. Я привалилась к ящикам с боеприпасами, мучительно пытаясь придумать какой-нибудь выход.

Увы, в голову ничего не приходило.

Андрогин сложила руки на груди.

- Где нож?

«Он метнул вторую половину в Люцифера. Мы пропали».

Вслух я, разумеется, ничего не сказала. Как и Джафримель.

- Давай разберемся. Я тебя знаю. Ты не отдал бы оружие, позволяющее избавиться от его манипуляций. Значит, что-то тут не так.

Она приподняла заледеневшую бровь, и на ее прекрасном лице появилась волчья ухмылка. А я все смотрела и смотрела, пытаясь разглядеть черты Дорин или той девочки, которую когда-то, давным-давно, забрал Люцифер.

«Ведь это Ева. Только выглядит по-другому из-за той хреновины, брошенной в нее Джафом».

Джафримель, чутко следивший за ней, бросил на меня быстрый взгляд.

- Нож в другом месте. Ларец был ложной приманкой. Я решил, что такое важное оружие нельзя доверить Ангеликосу.

«Что?»

- Что? - Я пыталась подобрать слова, но хватило меня лишь на беспомощную фразу: - Что ты сказал?

- Ларец на алтаре был одной из трех приманок. Для того, чтобы Князь и бунтовщики выдали себя.

Невероятно. У меня перехватило дыхание.

- Приманка… Ты… мы… я…

«Ты хочешь сказать, что я прошла через этот кошмар из-за какой-то приманки?»

Я обмякла, привалившись к ящикам, задела их раненым плечом и дернулась от жгучей боли. Хотелось верить, что это боль исцеления.

- Как только Князь откроет ларец, он поймет, что я начал новую игру. Думаю, это уже произошло. Он наверняка разозлился. - Джафримель приподнял бровь. - Кроме того, это означает смену игрового поля. Он не может позволить мне добраться до ножа, но не может и убить меня, пока не узнает, где находится оружие. А вот кое-кого, - Джаф со значением посмотрел на Еву, или как ее там зовут, - он легко прикончит на месте.