у Торжецких, не беспокойся, — увещевает меня муж. Слегка сжимает мои пальцы. — Все обошлось, малыш…

— Ты вернулся из-за меня? — во все глаза смотрю на мужа. Смаргиваю глупые слезы.

— А у меня еще кто-то есть? — горько усмехается он. — Только ты и Лизавета. Отец умер. Романа убили…

— Ты не обижаешься на меня из-за брата? Он всегда будет стоять между нами, — поднимаю глаза на мужа.

— Мы с тобой и в этом совпали. Любим его до сих пор, — улыбается Матвей и, повернувшись к вошедшему в палату доктору, осведомляется строго. — Когда я смогу забрать супругу домой?

— В лучшем случае через три дня, — цедит  тот. — Нужно проследить, как будет рассасываться гематома. Вашей жене необходим покой.

— Мы уже поставили охрану около ее палаты. Подготовьте список обслуживающего персонала. И пришлите сиделку. Самую опытную…

— Там полиция пришла, — заглядывает в палату кто-то из персонала.

Муж устало трет переносицу и, тяжело поднявшись, подходит к доктору.

Что-то говорит, отвернувшись. Переводит деньги на телефон. А до меня долетают какие-то странные обрывки.

— Постарайтесь отложить допрос… Она не должна волноваться… Пусть сначала окрепнет…

Теряюсь в догадках. Но и думать сейчас тяжело. Голова кажется тупой и совершенно пустой. Видимо, действует еще наркоз.

— Меня ударили? — с испугом смотрю на мужа. — А Лиза жива?

— Меня ударили доской, гляжу я с грустью и тоской, — с выражением декламирует он какие-то стишки  и, усевшись рядом осторожно гладит по голове. — Лизу завтра привезу.  Сегодня уже поздно. Да и девочка тебя испугается. Нужно подготовить…

— Дай мне зеркало, — прошу, представляя весь ужас.

— Прости, не ношу с собой пудреницы, — отмахивается муж и добавляет поспешно. — Для меня ты все равно самая красивая!

50. Матвей. Она очнулась

О чем я думаю, когда раздается звонок Торжецкого?

С видом победителя наблюдаю, как люди в масках пакуют сонного Ито Кауро. Рядом суетятся журналисты. Стараюсь не попасть в кадр. И так шумихи предостаточно. Но она необходима. Иначе Ито Кауро откупится сразу же. Для таких людей главное не потерять репутацию.

А я уже позабочусь, чтобы ролики из наших новостей попали на CNN.

— Что-то срочное, Ярик? — лениво интересуюсь в трубку.

— У нас тут ж.па, Мэт, — выдыхает сосед.

Сразу обрывается все внутри. Криста!

«Глупости, — обрываю сам себя. Смотрю на Ролекс с бриллиантами. — Всего пять минут прошло после разговора. Мало ли, что произошло… Только не Криста!»

Она!

А я даже предусмотреть не мог такой ход событий. Хотя все же предсказуемо! Обычная логика!

Но даже не подумал. Не предусмотрел… Все думал, как бы наследство не потерять. А такую простейшую цепочку даже не удосужился построить.

Балбес!

Все закономерно и предсказуемо!

Вот только мне от этого не легче. Кристе особенно!

— Лиза в безопасности? — рявкаю не сдержавшись.

— У меня, — коротко бросает Ярик. — Давай прилетай скорее. Кристину готовят к операции.

В глазах темнеет от каждого слова.

Криста, девочка, как же я умудрился так облажаться! Не уберег!

Самолет снова готовится к взлету.

— Прости, другого выхода нет, — кладу ладонь на плечо пилота.

— Голова раскалывается, Матвей Александрович, — нехотя докладывает он.- Может, моего сменщика вызовем?

— Некогда, — бросаю отрывисто. Напряженно вглядываюсь в бледное лицо стоящего на вытяжку мужика.

— Отоспись. Я сам поведу, — решаю мгновенно. — А в Приморске посадишь птичку.

— Но как же так, Матвей Александрович, — ноет пилот. Но я не обращаю внимания на стоны. И усевшись за штурвал, прошу диспетчерский центр.

— Дайте коридор!

И наверное, впервые в жизни не чувствую кайфа от полета. Главное, успеть! И если Кристы не станет, во что превратится моя жизнь.

В унылую субстанцию!

Только бы успеть…

Вспоминаю каждое слово, сказанное Ярославом. Действительно, полная ж.па!

А по дороге в больницу, запрашиваю сведения у полиции.

— Все у тебя не слава богу! — ворчит в трубку полковник. Но присылает всю информацию. По большому счету это нарушение правил, но этот человек все еще помнит, чем обязан моей семье.

— Нападавшая задержана, — рапортует в трубку. Ну и на том спасибо!

Ворвавшись в приемный покой, с ужасом смотрю на расплывшийся по щеке Кристины синяк. Внимательно слушаю серьезного доктора. А внутри все кипит от бешенства.

— Обширная гематома, — вздыхает врач. — Пару миллиметров левее и мгновенная смерть…

— Говорите, что надо, — роняю грозно. И подойдя почти вплотную, рявкаю угрожающе. — Она нужна мне. Необходима. Спаси ее, доктор!

— Делаем все возможное, — отстраняется от меня местный эскулап и объясняет с осторожностью… — Вроде особых нарушений нет. Повезло. Видимо, Кристина Вячеславовна инстинктивно отпрянула в сторону. Это и спасло. Но она еще не пришла в себя. Поэтому прогнозировать сложно.

— Она будет жить? — спрашиваю и сам не верю в отрицательный ответ. И тут же прошу. Нет! Требую! — Мне нужно к ней. Где она? Проводите…

— Обычно в реанимацию никого не пускают. Но для вас, Матвей Александрович, мы сделаем исключение…

Облачившись в белый одноразовый халат и такую же шапку, вслед за врачом иду по длинному коридору. Я бывал здесь когда-то в детстве. И теперь вместо серой плитки, стены отделаны таким же пластиком. А других изменений нет!

А войдя в палату, забываю обо всем. Мерно тикают приборы. Суетятся медсестры. И моя жена с перевязанной головой неподвижно лежит на кровати.

— Криста, девочка, — шепчу слышно. Плюхнувшись на стул, хватаюсь за тонкую руку. Наклонившись, целую ладошку. И прошу лишь об одном.

— Не умирай, слышишь! Обо мне подумай. О Лизе. Возвращайся к нам, милая!

Прислушиваюсь к дыханию. Вроде дышит.

И повернувшись к застывшему сзади доктору, испепеляю взглядом.

— Почему она до сих пор не очнулась?

— Наркоз, — бубнит он. — Сейчас выводить будем.

— Серьезные повреждения? -  спрашиваю глухо. И готов вот этими руками задушить ту тварь, что из-за собственной злобы и ревности кинула Кристу на больничную койку. Чуть не превратила в инвалида. А могла бы и в труп.

Почему я с самого начала повел себя легкомысленно? Не удалил из дома человека всеми фибрами души ненавидящего Китти? Позволил остаться рядом…

«А потому, что сам не знал, твою мать…» — сжимаю кулаки от досады. И снова злюсь.

На отца… на Ромку… на Кристину…

Но на нее уже в меньшей степени. Только бы очнулась… только бы голова не пострадала… А красоту мы вернем! Мало ли в мире пластических хирургов! К тому же Косогорову отправлю.

— Кристина Вячеславовна, просыпайтесь! — зычно кричит прямо над ухом толстая медсестра. Отодвигает меня локтем, подходя ближе.

Снова зовет Кристину.

Вглядываюсь в бледное лицо Кристины и молюсь. Действительно, молюсь.

Только живи. Я все искуплю. Куда мне без тебя!

Криста открывает глаза, когда мои надежды почти равны