— Я не вижу, как мы это сделаем.

— Можно попытаться.

— Это привлечет внимание.

— Возможно, следует позвонить Элдриджу Тайлеру? Исключительно для подстраховки?

— Тогда мы будем ему обязаны.

— Это станет разумным вложением, если Ричер вернется.

— Я не думаю, что он вернется, — ответил Джейкоб. — Это первое, что пришло мне в голову.

— Но?

— На самом деле все зависит от того, что он найдет — и чего найти не сможет.

Ричер нашел заявление отца пропавшей девочки. Оно оказалось длинным и детальным. Полицейские не были дураками. Когда исчезали маленькие девочки, отцы автоматически становились подозреваемыми. Отца Маргарет звали Артур Коэ, но все называли его Арти. В момент исчезновения дочери ему исполнилось тридцать семь. Для 80-х годов Маргарет была поздним ребенком. Арти родился в этих краях. Прошел Вьетнамскую войну, отказавшись от предложения местной комиссии по учету военнообязанных считать его работу на ферме жизненно важной для страны. Он пошел в армию и вернулся домой. Храбрый мужчина. Патриот. Арти занимался починкой механического оборудования в одном из сараев, когда Маргарет уехала, и продолжал там работать, когда его жена пришла через четыре часа и сказала, что девочка до сих пор не вернулась. Он все бросил и начал поиски. В его словах Ричер уловил те же чувства, которые Дороти описывала во время завтрака, — нереальность, надежда. Вопреки здравому смыслу, Арти до конца верил, что его дочь где-то играет, возможно, собирает цветы, что она забыла о времени, но обязательно вернется домой. Даже через двадцать пять лет напечатанные на пожелтевшей бумаге слова наполняли отчаяние и боль.

«Артур Коэ невиновен в исчезновении дочери», — решил Ричер.

Он двинулся дальше, к пачке с названием «Биография Маргарет Коэ». Обычный большой конверт, довольно тонкий, как и положено, когда речь идет об истории жизни восьмилетнего ребенка. Конверт не заклеили, однако из-за влажности в хранилище Ричеру пришлось открывать его аккуратно. И он был удивлен.

Маргарет Коэ оказалась азиаткой.

Возможно, вьетнамкой, или таиландкой, или камбоджийкой, китаянкой, японкой, кореянкой. Однако у Дороти не было азиатской крови. Вероятно, у Артура тоже. Нет, девочка родилась не в Небраске. Получалось, что Маргарет — приемный ребенок. Она оказалась очень милым маленьким существом. На оборотной стороне фотографии стояла дата, написанная женской рукой. И далее: «Почти восемь! Красивая, как всегда!» Цветная фотография, любительская, но качественная. Фотограф тщательно выбрал композицию и снимал хорошей камерой. Естественно, родители выбрали для полиции именно ее из-за максимального сходства с оригиналом. Маленькая азиатская девочка спокойно стояла, позировала и улыбалась. Изящная, хрупкая и стройная. В глазах сияло доверие и искрилось веселье. Маргарет была одета в плиссированную юбку и белую блузку.

Прелестный ребенок.

Ричер вдруг вспомнил голос курильщика-подростка, с которым разговаривал днем: «Я слышал, как кричит несчастный призрак, кричит, плачет и стонет в темноте».

В этот момент он решил сделать перерыв.

А шестьюдесятью милями севернее Дороти Коэ вытащила из холодильника свиную отбивную. Свинью заколол ее приятель, живший в миле от нее; он работал в кооперативе, помогавшем людям в трудные времена. Дороти срезала сало, добавила немного перца, горчицы и рафинированного сахара. Положив отбивную на открытое блюдо, засунула его в духовку и села за стол, где уже лежали нож, вилка, тарелка и салфетка. Взяла стакан, налила воды и поставила около тарелки. Обед на одну персону.

Ричер проголодался. Он пропустил ленч. Он позвонил портье, который сказал, что обслуживания в номерах отеля нет, и принес свои извинения. Более того, даже назвал два ресторана, которые упоминались на придорожном щите, виденном Джеком. Портье заверил его, что в обоих заведениях кормят превосходно. Возможно, Торговая палата платила ему за рекламу.

Ричер надел куртку и вышел в вестибюль отеля. У стойки регистрировались двое новых постояльцев. Оба мужчины. С Ближнего Востока. Скорее всего, иранцы. Невысокие, с взъерошенными волосами, небритые и не слишком чистые. Один из них бросил взгляд на Джека, тот вежливо кивнул ему и направился к выходу. На улице было темно и холодно. Ричер прикинул, что в кафе он будет завтракать, поэтому решил пообедать в ресторане. Он свернул направо и быстро зашагал по боковой улице.

Доктор торопился, ему хотелось поскорее оказаться в тепле, так что он добрался до дома через час. Жена его ждала; она уже начала беспокоиться, и он понимал, что ему придется объяснить свое поведение. Он начал говорить и рассказал всю историю еще до того, как она успела произнести хотя бы слово. Наконец он замолчал.

— Значит, ты хочешь сказать, что это игра, так? Как скачки. Успеет ли Ричер вернуться до того, как Сет придет домой и обнаружит, что его машину угнали у тебя на глазах?

— Но вернется ли Ричер вообще?

— Думаю, вернется.

— А зачем ему возвращаться?

— Потому что Дунканы забрали девочку. Кто еще мог это сделать?

— Я не знаю. Меня здесь не было. Я находился в Айдахо. Тогда я был ребенком. Как и ты.

— Поверь мне.

— Я тебе верю. Но я бы хотел, чтобы ты сказала мне, почемуя должен верить.

Она ничего не ответила.

— Может быть, Сет не пойдет домой. Может быть, он проведет ночь в доме отца.

— Возможно. Говорят, он часто так поступает. Но мы не будем на это рассчитывать. — Она начала расхаживать по дому, проверяя защелки на окнах и замки на передних и задних дверях. — Нам стоит заблокировать двери мебелью.

— Тогда они войдут через окно.

— Эти стекла выдерживают натиск торнадо.

— А парни весят триста фунтов. Ты видела, что они сотворили с нашей машиной.

— Мы должны что-то сделать.

— Они нас сожгут. Или просто встанут на ступеньках и прикажут открыть дверь. И что мы тогда будем делать? Ослушаемся?

— Мы сможем продержаться день или два. У нас есть продукты и вода.

— Возможно, потребуется больше, чем день или два. Может быть, так будет всегда. И даже если ты права, нет никаких гарантий, что Ричер найдет доказательства. Их почти наверняка нет. Да и откуда они могут там быть? Парни из ФБР нашли бы их двадцать пять лет назад.

— Мы должны надеяться.

Ричер заказал свиные ребрышки с салатом из сырой капусты, моркови и лука, заправленным майонезом, и чашку кофе. Заведение было темным и грязным, на стенах висели старые рекламные плакаты. Почти наверняка все фальшивки, заказаны оптом, сделаны на какой-нибудь тайваньской фабрике и искусственно состарены. Однако ребрышки оказались хорошими, мясо — нежным, салат — свежим, кофе — горячим, а чек — совсем скромным. К востоку от Миссисипи или к югу от Сакраменто это были бы только чаевые.