Тяжелораненых и впрямь было двое. Они лежали под присмотром ещё двоих бойцов — рядового Сенечкина, у него бинтом была замотана кисть левой руки, и младшего сержанта Архипова, у которого повязка виднелась из-под задранной вверх штанины.

— По икре чирканула, — пояснил Завалоцкий.

— Идти сможешь? — с надеждой в голосе спросил Ефимов. Раненый в ногу, даже если рана пустяковая, вполне мог превратиться в серьёзную обузу, которую придётся тащить на себе, как любого из тяжелораненых.

— Запросто, — бодро отозвался боец, и в подтверждение своих слов вскочил на ноги и несколько раз прошелся вправо- влево. При этом он слегка прихрамывал и морщился, но Ефимов, словно и не заметив этого, остался доволен. Хромающий спецназовец — это всё же лучше, чем он же, но на носилках.

— Где остальные? — уточнил старший прапорщик, хотя, собственно, где те могли находятся, он догадывался.

— В своих тройках, — ответил Завалоцкий.

— Добро. Тогда вот что: берите плащ-палатки, и готовьте двое, нет, трое носилок, — Ефимов сомневался, что раненый пулемётчик сможет длительное время двигаться самостоятельно, — у вас двадцать минут. Можешь взять ещё одного человечка из второй тройки ядра и одного из тыла. Остальные пусть пока остаются на своих местах.

Определив задачу, Сергей развернулся и пошел прочь, слыша, как за спиной начал отдавать команды Завалоцкий.

— Архипов, — позвал он, — тащи плащ-палатки, а я пока кольев нарежу, — внештатный санинструктор вытащил из разгрузки здоровенный нож и направился в сторону кустов орешника. Его ветви у земли были как раз нужной им длины и толщины…

Тем временем Ефимов быстро обежал занятые бойцами Простова позиции и, оставшись не слишком доволен увиденным (бойцы расположились грамотно, но сама местность отнюдь не способствовала отражению атаки), вернулся к рассредоточившимся по местности разведчикам из группы Лыкова.

Окликнув тройку Завьялова и подозвав Крюкова, Ефимов остановился напротив залезшего в небольшую яму Ерохина.

— Сделай доброе дело, забей, — не приказал, а попросил Ефимов, выкладывая из разгрузки пустые магазины и кладя их перед лицом уже обо всём догадавшегося разведчика. Затем покосился на горку серо-чёрного пластика и пару раз качнул головой: как оказалось, патронов он израсходовал слегка больше, чем думал. Достав из «мародерника» необходимое количество пачек с ПСовскими патронами, Сергей подмигнул уже взявшему рожок в руки Ерохину и, кивнув бойцам, поспешил к ожидающему его возвращения группнику.

— Женя, — тихо позвал Ефимов, вернувшись к по-прежнему бухтевшему в микрофон Хворову. Ханкала требовала отчёта, и пока ещё не имеющий никаких указаний от командира, радист отбрёхивался ничего не значащими фразами: «Уточняется», «Ведут досмотр» и прочее, прочее, прочее… — Евгений, — ещё раз позвал прапорщик, и из-за деревьев вынырнула широкоплечая фигура группника, в одной руке тот держал оружие, в другой- готовый к использованию фотоаппарат.

— Идём?! — уточнил тот и Сергей, бросив взгляд по сторонам, согласно кивнул.

— Идём. Бойцов я уже взял, — и повернувшись за спину: — Завьялов, Субботин — справа, Симакин, Крюков — слева. Клином. Оружие наготове, с предохранителей снять. В случае появления противника, подозрительного шевеления кустов, огонь на поражение. Всем всё понятно?

— Так точно, — отозвался за всех Крюков, и они отправились на досмотр местности.

Перед позицией группы Простова насчитали пять трупов. Сфотографировали, забрали три автомата и один гранатомёт, (никаких документов при них не нашли) и пошли дальше.

Сергей точно помнил где лежал пулемётчик, даже нашёл в том месте кучу пулемётных гильз, но самого бандита нигде не было, только обильно оросившая траву кровь и пробитый в трех местах пулемётный короб. Сергей лишь покосился на это место и пошёл дальше, а следовавший за ним Простов всё же присел и дважды щелкнул окровавленное пространство из фотоаппарата.

А вот остальные убитые оказались на месте, радостный лейтенант бегал от трупа к трупу и непрестанно фотографируя убитых, спеша запечатлеть их для «истории»… Оказавшегося наиболее впечатлительным Субботина пару раз вырвало. А Сергей, глядя на них, философствовал по поводу гибкости человеческой психики… В итоге оказалось, что Ефимов со своим разведдозором навалял восемь чехов, и это не считая почти наверняка убитого пулемётчика и еще парочки мест, где имелись многочисленные кровавые подтеки.

— Ну, ты воще, — заключил Простов, щелкая последнего лежавшего на земле чеха.

— Женя, надо уходить, — и видя, что тот пребывает где-то там (в стороне Олимпа), почти потребовал: — Уходим Женя, уходим. — Сергей от чего-то торопился покинуть это место, и дело было даже не в том, что ему не понравилась местность, на которой заняла вынужденную оборону группа Простова, а в чем-то другом. И лишь вернувшись с досмотра, понял, что именно его беспокоило: все без исключения чехи шли без рюкзаков, нигде они не обнаружили даже намёка на их присутствие, а это могло означать только одно: где-то неподалеку должен был быть их лагерь. Гарантии того, что из него не вышло подкрепление, не было, а значит… значит надо было делать ноги и как можно скорее.

— Хворов, выйди на «Лыко», пусть позовут старшего, — Ефимов приказал Симакину обежать все тройки и предупредить, что «через пять минут выходим», а сам подошёл к Простовскому радисту.

— «Простор» — «Лыку»…

— Старший «Лыка» на приёме.

— Валера, — Ефимов отобрал у Хворова средство связи, — оставайся на месте. Постарайся вызвать вертолеты для эвакуации раненых и найди подходящую площадку. Если ничего путного нет, то предупреди «воздух» об эвакуации с помощь лебедок. Как понял меня? Приём.

— Старый, я тебя понял, ищу площадку и жду вас, до связи.

— До связи, — машинально повторил прапорщик и вернул имущество ни сколько не сетовавшему по поводу столь бесцеремонного обращения Хворову.

— Васильев, ты как? — задумчиво спросил Ефимов.

— Нормально, товарищ старший прапорщик, — Олег попробовал улыбнуться и пошевелить рукой, и то и другое вышло не очень.

— Если так, тогда со своей тройкой в замыкание, и что бы голова на все триста шестьдесят, понял?

— Всё будет спок, — небрежно отмахнулся тот, и Ефимов вдруг поверил в то, что действительно всё будет в норме.

— Если что- я в головняке.

Пожалуй, на то, чтобы начать движение, ушло не более пяти минут. Ефимов шёл первым, за ним, окончательно забыв о своих обязанностях радиста (а что о них помнить, если в группе Простова имелись свои?) Крюков, затем тройка Завьялова. Тяжелораненых несли в центре. В начале им повезло: прямо посередине хребта тянулась хорошо утоптанная кабанья тропа, затем она ушла в сторону и, нежелающий рисковать прапорщик, от греха подальше свернув с вершины, повёл отряд по её скату, а затем и вовсе спустился вниз и стал пробираться вдоль его подножия, при этом всё время забирая всё левее и левее, в конце концов едва ли не по азимуту идя к точке встречи с Лыковым. Они прошли уже достаточно много, когда за их спинами по недавно покинутой позиции ударил вражеский миномёт. Сергей усмехнулся и, слегка прибавив шагу, стал взбираться на очередную горную складку.