Одной из причин, почему она костьми не легла, когда Олег собрался в Мексику — его решительность. Он хотел изменить свою жизнь. Пусть и говорил, что их. Ирина в мужчинах ценила именно решительность. Сказал — сделал. Иногда даже без «сказал». Когда-то давно Ира для себя решила, что ей нравятся именно такие мужчины. В её голове, к сожалению или к счастью, сложился определенный образ, и она не хотела его изменять.

Только Ирина не предвидела одного.

Мужчина в её фантазии, несмотря на волевые качества, обладал спокойным и уравновешенным характером. Даже мягким. Женщинам как? Подавай альфа-самца, а с ней чтобы непременно был лапушкой. Не бывает так.

Никак.

Если мужчина берет на себя ответственность за бизнес, отношения, женщину, то по полной.

Остальное — фантазии барышень.

Они вышли из дома и, ничего не говоря, направились по тропе к небольшим зарослям.

На Ирину снова накатило дежавю. Он, она и… тишина между ними. Смущала ли тишина когда-то Ирину? Наверное. А может, и нет. Её больше смущала неизвестность, она ничего не знала о Сталкере. Даже помощь предлагала.

Он не нуждался. Теперь она понимала почему.

Нравилась ли ей его уверенность в себе?

Черт. Скорее да, чем нет.

— Ты улыбаешься, это хорошо, — негромко заметил Дмитрий, переплетая их пальцы.

Ирина не сопротивлялась.

— Я счастлива, — честно призналась она. — С Олегом всё хорошо, и…

— Только попробуй ещё раз сказать мне спасибо или то, что ты мне благодарна, и я, женщина, не сдержусь.

Он вроде бы сказал полушутливо, но отчего-то мурашки побежали по коже Ирины.

От предвкушения.

Что-то с её головой сегодня происходило неправильное.

Эти реакции… Мысли.

Точно стокгольмский синдром настиг её.

И где? В красивейшем месте мира.

— Я не люблю быть обязанной, — опустила голову, делая вид, что заинтересовалась красноватой дорожкой.

Дима усмехнулся и чуть сильнее сжал её руку.

— Ты мне ничем не обязана, Ириш. Я хотел помочь — помог. Всё.

— Но деньги…

Он остановился и резковато дернул её на себя. Ира вскрикнула, запутавшись в собственных ногах. Сильные руки удержали её, чтобы в следующую секунду прижать к себе. Одна ладонь распласталась на затылке и прижала голову Иры к груди. Ирина сразу же услышала учащенное мужское сердцебиение.

Получалось, она оказалась права, и его спокойствие напускное.

— Ты меня бесишь, девочка. Честное слово, — прошептал он ей куда-то в волосы, усиливая ощущение жара по коже. — Должна… Должна… Ты хочешь, чтобы я с тебя стребовал долг? Ириша, ты хотя бы понимаешь, как сильно меня провоцируешь? И как меня выворачивает от твоих слов? Я снова на грани. Я хочу, чтобы ты перестала меня воспринимать, как абьюзера, но, черт… Детка, ты снова и снова нас скатываешь в эту плоскость.

Ирина вместо того, чтобы напрячься или, как вариант, испугаться агрессивных ноток в его голосе, продолжила улыбаться, на этот раз пряча улыбку на его груди. Чувствовала она себя странно. И эта странность ей нравилась.

Наверное, в психологии есть определение её поведению. Когда слишком долго пребываешь в напряжении, а потом оно отпускает тебя. Решаются многие проблемы и не о чем больше волноваться. А вроде бы надо волноваться… Как это так?! Последние месяцы жила в постоянном напряжении, думах, и тут раз — и ничего нет.

Только ощущение нескончаемой легкости.

Она ничего не ответила.

Не хотела.

— Не тереби во мне зверя, Ириш. Правда… Ты даже не понимаешь, что со мной творится. Я же знаю, что стоит мне чуть поднажать, и ты ляжешь под меня. Снова насильно. А я… Мля, я так не хочу. Слышишь?

Его последний вопрос оглушил её, хотя он его произнес едва ли не шепотом.

Ирина слышала.

Всё.

Каждое его слово.

И каждое не оставляло её равнодушной.

Ирина кивнула, как могла. Дима продолжал удерживать её затылок, впечатывая в себя.

— Что будет дальше? А хрен знает. Я весь день спрашиваю себя об этом. У меня есть вариант, но он тебе не понравится.

Ирина заерзала и частично освободилась. Она не вырвалась из захвата рук, просто задрала голову.

— Ты не отпустишь меня.

— Нет.

Лицо мужчины выглядело сосредоточенным. Ни тени улыбки или мягкости.

— Озвучь, — она хотела знать.

Дима в привычной своей манере скривил губы и, нагнувшись, поцеловал её в лоб.

— Рано ещё.

— В смысле?!

Ей даже возмутиться не дали, снова развернули и повели дальше прогуливаться.

Ира моргнула несколько раз, не понимая, что сейчас было.

А когда не рано будет? Когда они вернутся в Россию?

И ещё…

Она помнила, что они не предохранялись. В ту ночь.

И его слова она тоже помнила.

Склон оказался довольно крутой.

— Осторожнее.

Дима спустился первым и страховал её. Ирина переступала ногами осторожно, но всё же оступилась, правая нога поехала, и девушка не удержала равновесия.

Сначала Дима её поймал. Она охнула, сильнее вцепившись в мужчину. Падать всегда страшно. Это дети маленькие упадут, кажется, всё, переломали себе кости, руки-ноги точно. А, нет, встали, отряхнулись, в худшем случае похныкали и дальше побежали играть.

То, что её подстраховали было замечательно. Не успела Ирина об этом подумать, увидела, как меняется взгляд Димы. В его глазах сверкнул озорной блеск, так резко контрастирующий с непроницаемой маской, которую он примерил на себя последние дни. Ирина даже не успела сообразить, к чему бы это, как её начали заваливать.

Самым бессовестным способом.

— Дима! — только и успела вскрикнуть она, продолжая цепляться за литые плечи.

Черти в серебристых глазах довольно взвизгнули, одобряя действие хозяина.

Земля ушла из-под ног, как Ира ни старалась. Тут она была бессильна. Потому что некто иной решил, что им пора перейти в горизонтальную плоскость.

Ирина не ударилась, её опрокидывали очень мягко, удерживая за талию и оберегая голову, снова зафиксировав ладонь на затылке.

— Черт, ты…

Ирина не могла сдержать эмоций. Когда её в последний раз так бесцеремонно подсекали и опрокидывали навзничь? В детстве, когда бесились зимой с Олегом, с их компанией. Там мальчишки кидали в снег, и желательно по самую буйную головушку, чтобы выбираться потяжелее было.