— Надо проверить остальные, — предложил кто-то из его людей.

Андраш кивнул, хотя и знал — бесполезно. Результат будет везде один и тот же.

Он недовольно поджал губы и с некоторым удивлением ощутил в душе что-то новое: восхищение. Похожее восхищение испытывает охотник, когда понимает, что зверь крупнее, сильнее и страшнее, чем ему представлялось. Такого рода открытие никогда не приносило с собой злости, только еще больший азарт. До сих пор, отдавая должное противнику из НУПИ, Андраш все же недооценивал его. Больше ошибаться нельзя.

— Давненько мне не бросали такой вызов, — прошептал он самому себе. — Я убью тебя с великой радостью.

Континентальный шельф у побережья Сьерра-Леоне,

23 июня

Джемма Гаран сидел в пассажирской кабине «EC155 Еврокоптер». Дизайн этого современного вертолета включал, помимо прочего, рулевой винт-фенестрон, полностью застекленную инструментальную панель и обтянутый кожей интерьер, выполненный той же компанией, которая изготавливает подушки сидений для «Роллс-Ройса».

Быстрая, с хорошей звукоизоляцией, машина служила воплощением роскоши для каждого уважающего себя миллиардера или диктатора небольшой страны.

Что касается Джеммы, то он теплых чувств к «Еврокоптеру» не питал, предпочитая добираться до нужных ему мест либо водным, либо автомобильным транспортом. Полученный в молодости боевой опыт наглядно показал, насколько уязвимы легкие вертолеты для огня с земли. Даже разорвавшийся поблизости выстрел из РПГ мог сбить едва ли не любой вертолет, а уж о прямом попадании и говорить нечего. Не менее опасным было для них и стрелковое оружие.

Но еще больше, чем прямого нападения, Джемма опасался необъяснимых инцидентов, случающихся с легкими самолетами и вертолетами лидеров небольших, раздираемых войнами стран на удивление часто, учитывая то время, которое они проводят в воздухе.

У воздушных происшествий почти не бывает свидетелей, особенно если они происходят над горами или джунглями. Когда на месте бедствия не может побывать команда экспертов-криминалистов, которая компетентно изучила бы обломки, практически невозможно сказать, упал ли вертолет сам, был ли он сбит ракетой или разорван бомбой диверсанта.

Вот почему Джемма обычно не путешествовал по воздуху. Но в данном случае пришлось сделать исключение — на первое место вышел фактор времени. Все — и ход событий, и даже надежные, казалось бы, союзники — повернулось против него, и он решил, что, если план пойдет насмарку, ему нужно знать, готово ли его основное оружие.

«EC155» пересек береговую линию и летел над Атлантическим океаном. В десяти милях от берега на горизонте появились четыре точки. По мере приближения они постепенно обретали вполне узнаваемую форму огромных нефтяных платформ, установленных на расстоянии в несколько миль одна от другой и образующих идеальный квадрат. Прилегающие воды патрулировали с десяток катеров, а к одной платформе пришвартовались несколько огромных барж с буровым оборудованием.

— Посади на третьей, — распорядился Джемма.

Пилот послушно исполнил указание, и уже через несколько минут Гаран снял шлем, вышел из сияющего красно-белой краской вертолета и направился к выстроившимся в почтительном ожидании начальнику платформы и его подчиненным.

— Мистер президент, для нас большая честь… — начал начальник.

— Оставьте, — перебил его Джемма. — И отведите меня к Кокрейну.

— Сейчас.

Джемма проследовал за ним через вертолетную площадку к главному блоку. Миновав участок с циркуляционными трубами, покрытыми влагой и изморосью, они вошли в помещение с климат-контролем, компьютерными экранами и плоскими дисплеями.

На расположенном в центре экране появился чертеж довольно странной формы, отдаленно напоминавший схематическое изображение то ли ипподрома, то ли железнодорожной станции и представлявший собой вытянутый овал, соединенный с более широким кругом, от которого отходили дюжины две прямых линий.

Неразборчивые издалека отметки, судя по всему, обозначали состояние каждой секции. Сами секции имели цветной код. Джемма отметил, что большая их часть подсвечена зеленым. Это его порадовало.

— Все секции контура подключены?

— Да, мистер президент, — ответил начальник платформы. — Их активировали сегодня утром. Сейчас работаем в тестовом режиме, но Кокрейн подтвердил, что мы не выбились из графика.

— Отлично. Где он?

— В одном из туннелей. Наблюдает за последней стадией монтажа.

— Показывайте.

Пройдя через комнату с климат-контролем, они оказались у лифта, где с трудом помещались два человека. Кабина пошла вниз и остановилась в плексигласовом туннеле наподобие тех, что используются в парках развлечений и океанических аквариумах.

В воде переливался и танцевал яркий свет. Повсюду мелькали стайки рыб, как часто бывает в местах нахождения нефтяных платформ и других искусственных сооружений. Внизу, под ними, океанское дно пересекал с востока на запад длинный шрам.

Казавшийся прямым, он на самом деле постепенно, едва заметно изгибался. Если бы океан удалось осушить, из космоса было бы видно, что эта линия точь-в-точь совпадает с изогнутой линией на дисплее в аппаратной. Вдалеке несколько человек в тяжелых водолазных костюмах и пара миниатюрных, не больше семейных автомобилей, субмарин монтировали последнюю секцию.

Чуть дальше, на самой границе подводной видимости, Джемма заметил еще одну, лежащую на боку субмарину. Она была отнюдь не крохотной, а гигантской и со вскрытым корпусом, что придавало лодке сходство с выпотрошенным китом. Вид ее почему-то разозлил президента.

Кабина лифта достигла песчаного дна и продолжила спуск в трубе, в кромешном мраке. Пройдя еще сорок футов, она, наконец, остановилась. Дверь открылась в бетонный коридор, освещенный флуоресцентными лампами.

Суперинтендант вышел первым, Джемма последовал за ним. Коридор был не квадратным, а овальным, словно проектировщик взял за образец арки древнеримских акведуков. Выбранная форма помогала туннелю выдерживать внешнее давление воды и скального грунта. Подметил Джемма и кое-что еще.

— Здесь мокро, — сказал он, указывая на лужицы на полу и влажные пятна на стенах.

— Бетон до полного затвердевания остается пористым. Мы его обработали, но просачивание продолжается. Нужен еще месяц или около того.

Хорошо бы так оно и было, подумал Джемма.

Пройдя еще немного, они остановились у перекрестка с уходящей вниз лестницей.

Спустившись по ней, Гаран оказался в другом коридоре, уже круглом в сечении и достаточно широком, чтобы проехать по нему в небольшом автомобиле. Здесь, как и в том, что выше, по стенам шли силовые кабели и охлаждающие трубы. Светодиодные индикаторы и блестящие металлические прямоугольники уходили вдаль, насколько хватало глаз.