— Оно того стоит? — спрашиваю тихо.

Ощущаю взгляд белого пламени.

— Не знаю, — качает головой Дарсаль.

Зря я с дурацкими вопросами. Внизу уже огни правительственных кварталов, наш особняк из-за деревьев вырисовывается. Гравикар снижается. Немного неловко топать здесь босиком, хоть бы не встретить никого!

Но в холле горит свет, мелькают чьи-то силуэты в окнах.

— Что там? — шепчу, приостанавливаясь.

Дарсаль прислушивается. Советники еще по комнатам не разошлись? У них свое отдельное крыло, несколько особо приближенных живут на втором этаже под нами.

— Эры Хармас, Юрай и Аждар обсуждают предстоящую поездку, — отвечает.

— Можно как-то их обойти по запасной лестнице? — спрашиваю.

Дарсаль кивает, ведет меня по дорожке, вымощенной узорчатыми плитами, куда-то на другую сторону дома, почти вокруг, к неприметной боковой двери. Минуем террасу, где мы с Иллариандром так часто ужинали. Там сейчас темно, никого. Входим на лестницу — тоже мраморную, хоть и не такую пышную, как парадная. Здесь подъемника нет, поднимаемся пешком.

Какая-то девушка спускается навстречу, приостанавливается, окидывает взглядом мои брюки, словно пытается узнать. Узнаёт все-таки, надеюсь, выговора от Иллариандра или Валтии не получу.

— Доброй ночи, госпожа. — И спешит дальше.

Здороваюсь машинально.

— Кто это? — спрашиваю у Дарсаля, когда снизу раздается стук закрывающейся створки.

— Служанка, — отвечает как-то мрачно, не могу понять почему.

Ладно, не мое дело. Силы покидают, наскоро смываю с себя песок и остатки слез — лицо все еще припухшее, всегда завидовала тем, у кого кожа быстро восстанавливается. Почти моментально отключаюсь.

Сигнал к завтраку вплетается в сон, но не заставляет с ним распрощаться. Сплю почти до обеда, потом валяюсь в кровати, осознавая, что и этот временный дом неожиданно сделался почти родным, просто потому, что он еще здесь, в Йоване. Малодушные мысли пролежать под одеялом до вечера — собирать мне все равно немного — прерывает телефонный звонок. Подскакиваю, сердце грохочет, сама не знаю, чего жду, — что Тересия приехала? Алма передумала?

Голос императора вызывает неожиданное разочарование — стараюсь не показать и вообще обрадоваться, вдруг по ауре заметят?

— Дорогая, у тебя все в порядке? — спрашивает.

— Да, конечно, — отвечаю, бросаю взгляд на появившегося Дарсаля.

— К обеду будешь?

Хочу отказаться, но вовремя соображаю, что едва ли он стал бы звонить просто так. Поэтому приходится лишь снова повторить:

— Да, конечно…

Саморазвивающийся робот предлагает на выбор зубную щетку, пеньюар и косметичку. С улыбкой поглаживаю его по корпусу.

— Нужно будет в Айо завести какого-нибудь зверька, — бормочу. — Надеюсь, у Иллариандра аллергии нет? — Бросаю взгляд на Дарсаля.

Похоже, удивлен, но отвечает, как обычно, ровно:

— Насколько мне известно, нет, моя госпожа.

Дарсаль

— Что он… ему что-нибудь доложили?

— Мне ничего не передавали, моя госпожа. И… я тоже.

Кивает благодарно.

— А о вчерашнем выяснили? — вспоминает.

— Пока ничего.

Лийт даже в Астар запрос послал. Но что ему ответили, нам не сказал, а уж посторонним и подавно говорить не положено.

— Ваши туфли не нашли, к сожалению. Смыло, наверное. Служанок можно звать для упаковки вещей?

— Нет! — резко качает головой. — Я сама хочу хоть чем-то себя занять. И накрашусь тоже сама. Думаю, сегодня у них забот и без меня хватит.

— Как скажете, моя госпожа.

С удовольствием наблюдаю, как приводит себя в порядок, заодно гармонизируя и растревоженную ауру. Странно, обедать будут не одни. Хм.

Провожаю Ноэлию в обеденный зал, Иллариандр поднимается, радушно встречает супругу. Ноэлия нервничает, ждет выговора. Впрочем, нормальный разговор не помешал бы. На месте Ивена я бы посоветовал. Бесцветные струи одиночества до сих пор нет-нет да и стекают по ауре. Но император предпочитает ничего не обсуждать, целует в щеку, усаживает за стол, задает безликие вопросы, не располагающие к искренним ответам, — наподобие «как спалось?».

— С нами еще кто-то будет? — Императрица проводит взглядом по двум пустым тарелкам.

— Эр Хармас хочет нам что-то сообщить. — Голос императора покровительственный, будто давно уже знает обо всем.

Отправляюсь к Ивену за столик, легкий прощупывающий луч в мою сторону.

«Что на реке?» — все-таки спрашивает, словно упрекнуть в чем-то собирается.

«Не знаю», — отвечаю, Лийт главное и без меня передал.

«О чем с императрицей беседовали, почему закрывались?»

«Расставаться с подругами тяжело».

«Есть что-нибудь, о чем нужно знать Иллариандру?» — Взгляд еще более плотный, изучающий, ощущаю вкрапления омаа — пронизывает, высматривает. Ритуальный вопрос снова приобретает иное звучание.

«Ничего», — отзываюсь. Ничего.

Эр Хармас вводит под руку Хельту. Ноэлия почему-то пугается, но расслабляется моментально, почти вижу, как пытается принять ту же раскованно-снисходительную позу, что и император. Быстро учится.

— Повелитель готов выслушать вас, — поднявшись, церемонно объявляет гостям Ивен.

— Эрлар, эрлара, — кланяется советник. — Госпожа Хельта любезно согласилась стать моей супругой. Хотим испросить вашего благословения.

Присматриваюсь, неожиданный союз. Особенной любви со стороны советника не видно, легкое возбуждение, как и ко всем девушкам ее возраста, даже в сторону императрицы изредка проскальзывает. Остальное стянуто жгутами защиты. Насколько я помню, он уже был женат. Раза два.

От Хельты привычная заинтересованность, но аура неподконтрольна и неупорядочена — основные признаки, по которым легко определить спецслужбы. Стражи со шпионками никогда не церемонились, поэтому женщины Йована давно уже перестали даже пытаться. Но мы все равно наготове, когда-нибудь же могут снова рискнуть.

В Хельте ничего настораживающего. Впрочем, не мои заботы — Лийта. Странно, ауры совершенно однозначно показывают, что детей там не будет, обычно перед свадьбой с нами советуются, Впрочем, тоже не мои заботы.

Император дает высочайшее дозволение, Ноэлия поздравляет. Хельта сыплет фальшивыми улыбками, а в кулуарах не брезговала возмущенно вопрошать, что же повелитель в ней нашел.

— Дарсаль, скрепи союз, — произносит Иллариандр. Поднимаюсь, стараюсь не бросить взгляд на Ивена. Почему я? — Сможешь?

В голосе чудится легкий сарказм. Судя по ауре, Ноэлия хмурится, неприятно ей. А мне вдвойне неприятно. И от тона императора — понятно, за что наказывает, хотя там моей вины не было! И оттого, что Ноэлия видит, как мне место указывают, а вдруг еще заинтересуется почему. Не хотелось бы объяснять.