Ольга Алексеевна пришла в ужас.

— А ну брысь отсюда! — рассердилась она.

Колька поднял на Асю запавшие глаза и сказал:

— И ты, Пашка, тоже меня слушайся.

— С чего это? — повела плечом Ася.

— Ну, ты же ее хозяйка, а я хозяин ее мамы, значит, я главнее.

— Ты не хозяин, ты внук хозяйки.

— Это одно и то же, — заявил Колька. — Ты разве не знаешь, что бабушка и внук… одна сатана, в общем.

Ася засмеялась и спрятала лицо в Юмину шею.

Гномы тоже пришли от Юми в восторг. Они забирались ей на спину, висли на носу, хлопали по лапам, гладили и давали ласковые прозвища. А потом придумали забаву: двое седлали Юмин хвост, а один начинал ее дразнить. Разыгравшаяся Юми вертела хвостом, как пропеллером, гномы верещали, стараясь удержаться, но все равно соскальзывали и летели в траву.

— Хватит, — рассердилась в конце концов Ася. — Совсем замучили человека!

Она взяла Юми на руки, позволила себя лизнуть и поцеловала ее в лоб.

— Ты испортишь собаку, — наставительно сказал Горыныч. — Она совсем ручной станет.

— Зато не замученной.

А вечером, когда развели костер прямо у пятого корпуса, сидели вместе с вожатыми, пили чай из котелка, песни пели, Ася увидела, что Юми выбралась из своей корзинки и легла на землю, напряженно вытянув шею. А около ее носа замерла серебристо-зеленая ящерица с коричневой полоской на спине. «Юми!» — узнала ее Ася по глазам.

— Знакомятся, — улыбнулся ей кто-то в ухо.

— Ой, Сева, как ты забрался, я и не заметила.

— Я с дерева спустился.

— Слетел?

— Ну… спрыгнул.

Ася пожала плечами. Спрыгнул так спрыгнул. Почему-то Сева стесняется, что немножко умеет летать. Может быть, хочет научиться получше, а потом показать?

— Сева, а тебе не попадет? Ты же опять на людское сборище пришел.

— Не-ет… здесь тихо… песни поют… я люблю, когда песни.

И он устроился поудобнее на Асином плече.

Утром Ася с Юми и Наташка пошли в сад собирать малину на пирог. Они договорились с шеф-поваром Александром Петровичем, что он им пирог испечет на весь отряд. Малина была мелкая, рассыпчатая, но в таком количестве, что глаза разбегались. Юми носилась по саду, поскальзываясь на каменных дорожках, обнюхивая деревья, припадая к траве и пугая птиц.

— Ася, а почему тебе Василий Николаевич Юми подарил? — спросила вдруг Наташка.

— Я не знаю.

— Да ладно! Брось! Не мог же он просто так — взять и подарить.

— Ну, на день рождения же…

— И что? У Варьки в первой смене тоже день рождения был, он ей почему-то ничего не подарил. Или ты его давно знаешь? Вы в одном дворе живете, да?

— Нет.

— A-а, он знакомый твоих родителей, да?

— Нет.

— Ну честно?

— Да честно! Я его первый раз здесь увидела, Наташ…

— Ну скажи, а? Это тайна, что ли?

Ася вздохнула и призналась:

— Тайна. Не обижайся, но я правда-правда не могу тебе сказать. И вообще никому.

Наташка кивнула: понимаю, мол. Но через пять минут опять начала:

— Это за сад, да? Идея же твоя была и вообще… Сашеньке путевку на будущее лето, а тебе, что ли, ничего? Вот и…

— Ну, хорошо! — сдалась Ася. Вот как не врать, если человек сам напрашивается? — Это за сад. В аквапарк, говорит, все ездили, даже кто не работал, но ты это придумала и начала ты…

— Врешь? — поняла Наташка.

— Вру, — не стала отрицать Ася, и вдруг почувствовала, что ее прямо распирает: так захотелось Наташке настоящую правду сказать! Даже голова закружилась! Рот сам собою начал открываться, но тут ворона сорвалась с яблони, каркнула зловеще прямо Асе в лицо, да еще подмигнула ей зеленым, не вороньим глазом. Ася быстро зажала рот рукой.

— Ты чего? Тебе плохо?

Ася помотала головой, отдышалась. Чувство было такое, будто стометровку пробежала. Юми тревожно ткнулась Асе в ногу.

Наташка погладила ее и спросила:

— Когда у Юми щенки родятся, дашь одного?

— Конечно! Только это, наверное, еще не скоро…

— Ничего, мне еще маму с бабушкой подготовить нужно.

— Самый волшебный клевер растет на острове, — сказал Сева.

— Волшебный? Как это — волшебный? Он другой? А как он выглядит?

— Самый лучший! Ася, я хотел сказать: самый лучший клевер растет на острове.

И все решили отправиться за клевером на остров. Прекрасным солнечным утром, в третий день третьей смены, на берегу собралось великое множество гномов всех возрастов. Столько Ася даже на балу у Сдобной Булочки не видела.

Сдобная Булочка тоже была здесь, только вместо привычного пышного платья на ней был джинсовый комбинезон и кепка с надписью: «Лесстройком». Сдобная Булочка руководила переправой.

Все, кто умел летать, перебрались на остров без проблем, но таких, к удивлению, оказалось немного. Гномов пятнадцать, не больше. Остальные строили плоты.

— Ты же умеешь летать! — удивилась Ася, увидев срёди строителей Горыныча.

— Тс-с-с! Ну, умею… Подумаешь, летать! А когда еще на плоту смогу поплавать? Иди, Ася, пока они меня не заметили и в лет через реку не отправили.

Еж отыскал тонкий кусочек сосновой коры и скользил на ней по речной волне, как на серфинге. Ася боялась близко подходить к стройке, вдруг не заметит кого-нибудь и раздавит.

Она села в сторонке и собирала тонкие прутики, что валялись вокруг. Для гномов это были целые бревна. Они клали их рядком, связывали особо прочной травяной веревкой и подтаскивали к воде.

— Сева! — позвала Ася. — А давай я лучше посажу всех в Юмину корзинку и перенесу на остров. А потом за ней вернусь. Никаких проблем!

— Не порть нам, пожалуйста, удовольствия, — возмутился Сева, а маленький гномик Лешик пискнул:

— Это же целое приключение!

И Ася не стала настаивать. Солнце поднималось все выше, оглушительно пели птицы, а переправа все не начиналась. Юми совсем истомилась в корзинке, но выпускать ее Ася боялась: смирно сидеть она не будет, всех гномов распугает. Наконец, к Асе подошел Старый гном и сказал:

— Асенька, ты не могла бы нас подстраховать?

— В смысле?

— Мы сейчас поплывем, но вдруг какой-то плот снесет течением. Ты уж поймай, ладно? Здесь неглубоко.

— Конечно, конечно!

Ловить Асе пришлось всех. Шесты гномов были так малы, что не доставали до дна и были бессильны против течения, а волшебство почему-то не помогало.