– Не много ли на ночь?

– Тебе что, жалко?

– Да нет, что ты. Ешь, сколько хочешь. Просто раньше ты никогда не ела на ночь. Может, сладенького что-нибудь хочешь? – Я только головой завертела, рот был забит. Саша вышел, и через минуту вернулся с иконой.

– Вот эта? – Поставил ее на стол передо мной. Я наклонилась и стала разглядывать. Саша тоже склонился.

– Что это за икона?

– Ты что, ничего не понял? Это же твое наследство, – объявила я.

– Что ты придумываешь? Какое наследство? – Я стала объяснять, но такая усталость накатила и зевота одолела, чуть челюсть не свернула.

– Все. – Саша поднялся, подхватил меня на руки и понес в спальню. – Завтра расскажешь. Он поцеловал меня в начале осторожно, но потом прямо весь загорелся и тут же улегся рядом. Но, во-первых, я сегодня раненый солдат, а во-вторых, не мешало бы и прощения попросить, о чем ему и сообщила. В общем, прощения он попросил, сказал, что был не прав и все такое. В другой раз я бы обязательно уточнила, в чем не прав, но сейчас было не до того, очень спать хотелось и вообще, не до глупостей. Я отвернулась и сделала вид, что сплю. Саша пытался быть сдержанным. Но так крепко прижимался, так крепко меня обнимал и говорил разные нежности, что я не выдержала. В конце концов, я тоже не железная, что без толку притворяться. Лучше расслабиться и получить удовольствие.

Как ни странно, утром проснулась очень рано, Саши рядом не было. Я встала и, с трудом наступая на раненые ноги, поплелась на кухню. Мой муж сидел за столом и рассматривал икону.

– Посмотри, какая красота! – Восторгался он. Но я не разделяла его восторг. Икона, как икона, вернее икону отдаленно напоминает. Темная доска, изображения почти не видно, во всяком случае, надо очень пристально всматриваться, чтобы что-то там разглядеть.

– Птичка моя, расскажи еще раз, как все было. – Я опять стала рассказывать про то, как бабушка нашла письмо, про «голубков», про то, как мы с девчонками искали, как эти придурки тоже откуда-то узнали про «голубков и нашли икону в сидении старого стула.

– Выходит, кто-то еще знал про «голубков» и про икону, – задумчиво сказал Саша.

– Выходит, так, – вздохнула я.

– Так, – протянул Саша и постучал пальцами по столу. – А если они просто услышали, о чем вы трещали?

– Что значит трещали? Мы не трещали, а очень тихо разговаривали и всегда в кабинете. Если только под дверью стояли. – Подумав немного, решительно отвергла эту версию. – Нет. Это невозможно, мебель двигали раньше, чем мы про голубков узнали.

– Иди ко мне, – вдруг сказал Саша и посадил меня к себе на колени. Я обняла его и крепко прижалась. Как же я соскучилась. Мы стали целоваться и делали это с таким усердием, что не сразу услышали звонок в дверь.

– Кто это? – Промурлыкала я.

– Вот черт, совсем забыл. Это Юра за мной приехал. У меня в десять встреча с одним очень неприятным типом, – он поморщился, нехотя отпустил меня и вышел в холл.

– Что за тип? – я открыла холодильник.

– Ты не знаешь, директор одного крупного холдинга, – Саша открыл дверь, послышался Юрин голос. Я включила кофеварку и достала из холодильника вакуумные упаковки с нарезкой. Наступать на ноги было больно, и передвигалась я с трудом.

– Юра, – позвала его, – хочешь кофейку? – Юра вошел на кухню вслед за Сашей.

– Сиди, сиди, – Саша чмокнул меня в нос, – я сам налью.

Мы пили кофе, Юра как-то странно поглядывал на меня. Стараясь не смотреть в его сторону, но, ощущая его взгляды, я заерзала и чуть не подавилась.

– Ну что ты так смотришь на меня? – Не выдержала я.

– Я тебя недооценивал.

– В каком смысле?

– Что ты умница и красавица – это всем известно. – Я засмущалась и покраснела, не часто Юра говорил мне комплименты.

– Но, – продолжал Юра, – не знал, что ты чемпионка по бегу Москвы или России? – Уточнил он и засмеялся. – Так улепетывала, только пятки сверкали. – Тут уже и Саша засмеялся.

– Вам смешно? Я еле убежала!

– От кого? – Удивился Юра. – За тобой никто не гнался.

– Как же так? Я слышала, как они за мной гнались, – растерянно лепетала я.

– Они сели в восьмерку и сразу укатили, причем, в другую сторону. Пришлось нам самим на охрану сдавать и дверь закрывать.

– Ой, надо девчонкам позвонить, – я похромала в гостиную.

– Ты жива?! – Оглушила Наташка своим криком, пришлось трубку отодвинуть.

– Что ты орешь? Оглушила прямо. Говори потише.

– Ах, потише?! – Еще громче закричала Наташка. – Я тебя убью, задушу собственными руками. Ты почему не позвонила? Мы с Лариской всю ночь не спали, переживали, как ты там. А ей, между прочим, вообще волноваться нельзя. Утром прибежали ни свет ни заря. Тебя нигде нет. На диване твой мобильник лежит, туфли валяются, внизу мебель перевернута. Что мы могли подумать?

– Что?

– Что тебя пристукнули, вот что, а тело вынесли. Представляешь наше состояние! А тебе хоть бы хны. «Говори потише», – передразнила меня. – Да я после этого вообще с тобой не желаю общаться. Кстати, ты где?

– Дома!

– Не ври, мы сто раз туда звонили. Ой… – До нее, видимо, дошло. – Ты здесь, у Саши?

– Ага!

– Давай быстрее приходи, все расскажешь.

– Не могу. Приходите лучше вы, как освободитесь. А Димка на работе?

– Нет, он же сегодня выходной, – удивилась Наташка. Она попыталась вытянуть из меня подробности, но потом отстала, поняв, что по телефону не так интересно.

– Туфли мои захвати, – попросила я на прощание. Хлопнула входная дверь – это ушел Юра.

– Мне пора, – Саша наклонился поцеловать меня. Он был полностью одет: костюм, рубашка, галстук. Вот интересно, кто ему рубашки гладил, пока меня не было? Саша проследил за моим взглядом и, видимо, понял, о чем я подумала. – Я попросил Надежду Ивановну за дополнительную плату, разумеется.

Это хорошо, пусть продолжает и дальше гладить, не отнимать же теперь у нее эту дополнительную плату.

– Родная моя, я так соскучился, просто не могу оторваться от тебя, – я это почувствовала по его пылким объятиям.

– Ай! – Я отодвинулась. – Больно!

– Где? – Саша в испуге хлопал глазами.

– Грудь больно.

– Да я же нежно, – оправдывался он. – Послушай, Птичка, давай Юра тебя отвезет в больницу. Надо ножки твои показать. Вдруг какая-нибудь инфекция. – Он опустился на колени и обхватил меня. – Не хочу уезжать. Может, ну ее, эту встречу?

Мне тоже не хотелось его отпускать, но, сделав усилие, я все же оторвала его и выпроводила. Не успела за ним закрыться дверь, как пришли девчонки. По старой привычке уселись на кухне. Наташка с порога стала выспрашивать, но я, желая ее помучить, только вздыхала молча. Лариска сунула мне туфли.