холодные закуски и, пока я изучала, что на подносе, исчез. Интересно… магическое поле не потревожено, значит, это не портал, и то ли он очень ловкий, то ли я такая невнимательная…

— Не стоит смотреть на дракона таким пожирающим взглядом, — Шейс, как показалось, погрузился в изучение бумаг.

— Обыкновенный у меня взгляд, вовсе не пожирающий.

— Ну да, не так выразился — препарирующий. Имейте в виду, Сида в обиду не дам, мне он самому пригодится.

— Это в качестве кого, стесняюсь спросить.

— Раз стесняетесь, то и нужно было молчать. А помощник он прекрасный и крайне живучий, что при моей работе весьма ценно. А вам пора завязывать пить.

— А что в документах? — пропустив его слова мимо ушей, решила утолить своё любопытство.

— Протоколы бесед. Хотя, толку от них… — кинув бумаги на стол, Шейс закинул руки за голову. — На что вы готовы пойти ради денег, Элеонора?

— Что? Простите? — не ожидала такого вопроса.

— А ведь вроде простой вопрос, но он затрагивает запретные темы, которые могут вывести на свет наших внутренних демонов. Не так ли?

— На многое, но на убийство не пойду.

— А я и не говорил про убийство. Вы чем-то напоминаете Марию в управлении делом, также сладко стелите. Клиент всегда прав, нужно сделать всё для блага клиента… Чтобы он остался доволен, потратил кучу денег и рассказал о вас своим друзьям, которые также готовы платить. А ведь таких агентств, как ваше — множество, точно также, как и таких отелей. Оплата за ваши услуги завышена. И ничем особенным вы не отличаетесь, только тем, что умеете красиво говорить.

— А что в этом плохого? Все довольны. И я, и клиент. За его деньги переживаете только вы. А красиво говорить нужно уметь! Не каждому дано. В любом случае, это не ваше дело. Точите зубки на ком-нибудь другом. Я вам нужна, а вот у меня уже весь этот отдых в печёнках сидит.

— Говорю же, кого угодно съедите, не хуже любой драконицы. Довольно давно вокруг Авалона ходят различные слухи — здесь исполняются мечты и тайные желания. Только вот мечты и желания могут быть разными. Порой в душе самого порядочного существа живут самые мерзкие мысли, и отделяет его от их воплощения в жизнь только страх быть наказанным, страх публичного порицания. А что, если кто-то скажет, что наказания не будет?

Пока Шейс подтверждал мои предположения, только вот вслух они звучали более мерзко, чем в мыслях.

— Несколько десятков лет назад Эйч открыл портал в наш мир. Переход был нестабильным и портал быстро закрылся. Он же учёный, отправленный к нам собирать информацию, чтобы в дальнейшем наладить контакт. И надо же ему было каким-то образом встретить Марию. Как и у кого зародилась идея — непонятно, Мария юлит, и у меня пока нет полномочий использовать менталистов в беседе с ней, а что касается Эйча, то он очень интересный объект и отправлен в место, где ему помогут точнее всё вспомнить.

— А вам не кажется, что он, вроде как, жертва?..

— Вроде — ключевая фраза. Давайте разберёмся: существо, с лёгкостью меняющее облик, убить которое невозможно никаким известным способом, как оно говорит, прибыло с целью сбора информации, устроилось на остров работать «жертвой» — при этом изучает тайные желания весьма влиятельных персон не только нашего государства. Зачем? Способности его не изучены, а то, что известно, толкает меня на мысль об его уничтожении. Вот только беда — у нас есть чокнутые гениальные учёные, которым приспичило его изучить живым. Вы всё ещё считаете, что с ним нужно помягче?

— Так бы и сказали, что не знаете, как его убить, зачем так нервничать.

— Я спокоен. Мария заключала магические контракты о конфиденциальности и, следовательно, узнать имена её клиентов невозможно, кроме Лекса. Приходится заново опрашивать персонал и клиентов, благо мы сейчас знаем, что искать. Гости исполняли здесь свои мечты. Кстати, в начале отпуска Лорабэль стала свидетельницей именно такого случая, гость с чувством, с толком, с расстановкой воплощал в реальность свою жажду убийства. И ведь я ничего никому не предъявлю, нет оснований. Подумаешь, что кто-то мечтает убить, а кто-то — изнасиловать, кто-то хочет стать рабом, а кто-то — госпожой. Для кого-то это становится привычкой. Новый отпуск — новая жертва. И всё отлично, ведь все живы. Вот только вопрос: где гарантии, что, уверившись сейчас в своей безнаказанности, завтра он или она не пойдут убивать по-настоящему? Ведь то послание для Лорабэль вышло за рамки фантазии. Андриан более сговорчив в отличии от Марии, но имя также назвать не может, хотя уверяет, что провёл беседу с клиентом. Ну, этого клиента мы вычислим, и тут он в полной мере прочувствует, что мечты должны оставаться мечтами.

— Лексу что-нибудь будет?

— За что? Не убил же. Тем более это в его природе, и вы прекрасно это знаете, если учитывать, кем приходится ваша подруга, — укоризненный взгляд ясно говорил, что он прекрасно знает, что она суккуб. — Скорее всего, даже если бы он убил её в реальности, Император бы помиловал его, — эти слова неприятно царапнули мою душу. Пора завязывать с этим отдыхом, пока целы.

— А Рина и эти девушки? Их пропажи — тоже исполнение чьего-нибудь желания?

— Вряд ли это связано, но мои люди работают. А вам не стоило бы рыться на моём столе.

— Вы хотели, чтобы я это увидела. Оставили документы, заперли меня здесь на неизвестное время. Реально думаете, что вам не пришла в голову мысль, что я их увижу? — Шейс предпочёл оставить мой вопрос без ответа.

— Это — исчезнувшие любовницы Нидха. За последние шестьдесят лет сразу после разрыва с ним пропали ещё три драконицы, кстати, все были на этом острове, и их никто больше не видел.

— Вы думаете, они связаны с пропажей Рины?

— Это рабочая версия, вырисовывается не самая приятная картина. У всех этих девушек потухла звезда на семейном древе, они мертвы. А что, кто-то хорошо устроился, — озеро Забвения скроет все следы. Поэтому мне очень нужно знать, у кого какие желания исполнялись. Может, они схожи.

— Но вы же говорили, что у Рины забрали зверя…

— Эль, идите к себе, там Лорабэль залила слезами бедного Грегори в ожидании вас. И постарайтесь не влипнуть в ближайшее время. А мне надо подумать.

Моё возмущение готово было вырваться наружу, но я решила удалиться молча, гордой, слегка шатающейся походкой. Мне и самой не мешало бы подумать и объясниться с Лорой. Вот только немного замешкалась в дверях.

— Лорабэль ничего