Эта женщина выбрала частную школу, но она понимает, что поступила не в соответствии с принципами альтруизма. Она страдает от душевного разлада. И вот несчастная уже готова принести в жертву собственных детей, которые могли бы нормально учиться в частной школе. Ради эфемерного «общего блага» она готова отдать детей в заведение, где, возможно, учатся одни ленивые балбесы, да и учителя звезд с неба не хватают. Судя по тону письма, это хорошая, заботливая мать. Наверное, она очень любит своих детей, заботится о том, чтобы они всегда были сыты, обуты и одеты, чтобы в доме царил уют. Но когда дело доходит до выбора школы, в голове ее словно что-то щелкает. Вспомнив настойчивые призывы альтруистов, она решает отказаться от своих ценностей и действовать вопреки интересам детей.

Именно так поступают люди противоречивые: они то заботятся о личных интересах, то занимаются самопожертвованием. Поступая так, они нередко перечеркивают все свои достижения. Они добровольно отказываются от собственного блага. Они мечутся между эгоизмом и альтруизмом. Но приходится выбирать что-то одно: либо вы делаете свою жизнь лучше, либо вы ломаете ее.

Вопрос не в том, как примирить диаметрально противоположные модели поведения. Вопрос в том, почему вы не хотите быть последовательным эгоистом. Почему сегодня вы цените собственную жизнь, а завтра готовы всем пожертвовать? Почему порой вас заносит на тропинку, заваленную буреломом, который мешает пробиться к счастью? Любая из догм альтруизма противоречит законам жизни. Это противоречие — не внешнее, а внутреннее. Дело не в том, что альтруисты могут вас осудить, а в их методах и подходе к реальности. Попытаемся показать это на примерах из области экономики.

В блестящем трактате «Экономика за один урок» (Economics in One Lesson) Генри Хэзлитт пишет, что главный недостаток неэффективной экономики — близорукость. Например, заметив разбитую витрину, можно начать рассуждать следующим образом. Обычное стекло слишком хрупкое, значит, надо производить более прочное стекло. Новое производство дает толчок развитию экономики в целом. Другой пример. В стране послевоенная разруха. Значит, надо восстанавливать заводы, чтобы масштабы производства и количество рабочих мест вернулись к довоенному уровню. Пример третий. Рост государственных расходов иногда считают гарантией роста рыночного спроса.

Хэзлитт пишет, что все эти примеры иллюстрируют одно и то же заблуждение. «Ключевым фактором эффективности экономики, — поясняет он, — является забота не только о краткосрочных эффектах, но и о долгосрочных результатах. При этом последствия того или иного экономического решения должны рассматриваться с учетом выгоды не для отдельного сектора, а для экономики в целом»3. Иными словами, если владелец магазина купит стекло для новой витрины, он уже не сможет потратить деньги на что-то другое. Если бы хулиганы не разбили стекло, ему не пришлось бы возиться с ремонтом и он мог бы купить, например, новый компьютер. От этого выиграл бы не только он сам, но и экономика в целом, — ведь и стекло осталось бы целым, и новый товар был бы куплен. Но стекло разбито — значит, ни витрины, ни компьютера. Что касается второго примера, то если бы не война, средства, направленные на восстановление завода, пострадавшего от бомбежки, пошли бы на его модернизацию или строительство нового завода. В третьем примере люди забывают о том, что государственные расходы растут за счет средств, отобранных у тех, кто их заработал, а значит, спрос на товары и услуги неизбежно сократится.

Таким образом, главной причиной неэффективности экономики является близорукость, т. е. неумение видеть дальше собственного носа.

Это относится не только к экономике, но и к этике.

Здоровая этика требует от нас последовательности и умения предвидеть долгосрочные последствия совершенных поступков. Нельзя забывать, что люди живут за счет производства, а оно осуществляется усилиями каждого отдельного человека, сделавшего свой выбор в пользу разума и создания благ, необходимых для жизни. Глядя на стол, уставленный яствами, мы понимаем, что сыты благодаря труду множества людей: фермеров, водителей грузовиков, производителей семян, оптовиков, продавцов супермаркетов и банкиров-инвесторов. Вы и себе можете сказать спасибо, ведь вы честно заработали деньги, на которые можете купить столько еды, сколько вам нужно. Здоровая этика учитывают вклад каждого и основывается на двух базовых принципах: во-первых, каждый имеет моральное право наслаждаться результатами своего труда, и, во-вторых, обязанность государства — защищать это право.

Альтруистов, впрочем, не интересует, откуда взялись яства на вашем столе. Они рассуждают непоследовательно, в категориях сегодняшнего дня. Что они видят? Вот вы, вот ваш стол, который ломится от яств. А в это время бездомные голодают. И не только они — в мире много голодных. Альтруистам все равно, каким образом еда попала к вам на стол, потому что они не рассматривают причинно-следственные связи. Они не собираются ломать себе голову над тем, что является источником благосостояния в капиталистических странах, где люди нацелены на получение прибыли, и почему там, где проповедуют социализм и самопожертвование, людям живется так плохо. У альтруистов все просто: надо «отнять и поделить» — взять ваши продукты и разделить их между «нуждающимися». Попробуйте поинтересоваться, а знают ли они, откуда эти продукты взялись? Они только пожмут плечами. А откуда у нас возьмутся продукты завтра, если «делателей» заставляют делиться с бездельниками? Но «завтра» для альтруистов — слишком абстрактное понятие.

Таким образом, эгоистическая этика опирается на ясные, четко сформулированные принципы, помогающие человеку жить. Что касается этики альтруистической, то ее принципы размыты и простираются только на ближайшую перспективу. Такой способ выживания свойственен скорее представителям животного мира.

Глубинное противоречие между альтруистической и эгоистической этикой связано с разными подходами к природе человека. Альтруисты делят людей на две категории: на бессмысленных, беспомощных существ, с которым приходится нянчиться и за которых все решает государство, и столь же бессмысленных хищников, которых государство должно постоянно контролировать, сдерживая их животные инстинкты. Эгоисты, напротив, считают человека существом деятельным, независимым, ответственным и разумным.

Альтруисты и эгоисты по-разному смотрят не только на человека, но и на мир. Альтруисты считают мир холодным и враждебным. Человек обречен на горе и страдания, он бессилен что-либо сделать, его жизнь полна проблем. Это состояние очень точно передано в знаменитой картине Эдварда Мунка «Крик». Мы словно плывем на спасательной лодке через огромный бездушный океан, нас вот-вот захлестнем волна, и мы пойдем ко дну. Нет смысла строить планы на будущее и мы все зависим друг от друга, надеясь, что каждый броситься спасать товарища от нависшей над ним опасности. Мы воспринимаем людей не как партнеров по бизнесу, а как балласт. Места в лодке и без того мало, и только «альтруизм» не позволяет столкнуть кого-то за борт.

Эгоисты видят мир совсем иначе. Это прекрасный, дружелюбный к человеку мир, в котором можно быть счастливым и добиться успеха целей. Человек живет так, как требует его природа, интересы одного разумного создания не противоречат интересам другого. Отношения между людьми строятся на основе взаимовыгодного обмена. Конечно, в этом мире есть место и горю, и страданию, но человек разумный в состоянии все это преодолеть. Мир полон радости, и человек рожден для нее, а не для страданий.