– У тебя год, начиная с сегодняшнего дня, – заявил отец своему упертому отпрыску. – Ровно год. Ты можешь делать все, что сочтешь нужным, я вмешиваться не буду. Но через двенадцать месяцев… – Он мог не продолжать, Кирилл и так все прекрасно понял.

Его мечта сбывалась на глазах, он уже видел переполненный зал собственного ресторана, оригинальное меню, восторженные отзывы критиков… Но скоро выяснилось, что ценителей кулинарных изысков очень немного, так мало, что три человека за вечер – это почти рекорд. Да еще и в выходной день. Не помогало ничего – повара менялись чаще секретарш в приемной Кирилла, меню переделывалось ежемесячно, он сам выбирал и закупал продукты. И все это для того, чтобы раз в месяц плеваться при виде отчетов и ежедневно с тоской смотреть на пустой зал. Отец торжествовал, но пока втихую, а полгода назад Кирилл обнаружил на столе в своем кабинете два утыканных свечками гамбургера. Секретарша уволилась в тот же день, ровно через месяц сбежала следующая. А потом Кирилл сделал вид, что успокоился, и перестал гонять офисную моль. Сам себе он давно признался, что проиграл, осталось только сообщить об этом отцу. «У меня еще четыре, три, два месяца», – напоминал он себе, зная, что каждый прожитый день все ближе подталкивает его к жарким объятиям шаурмы, хот-догов, кур гриль и прочей дряни быстрого приготовления.

– Гадость какая! – Кирилл кивнул охраннику на входе, толкнул планку турникета и оказался на свободе.

Он уселся в свою красную «тойоту», взглянул на себя в зеркало заднего вида. Ага, так и есть: загорелое лицо побледнело от злости, зеленые, как у отца, глаза прищурены под сведенными к переносице бровями. Как загар быстро к коже прилип, а ведь всего на три дня в Неаполь, на родину матери, к ней на юбилей летал, и прошло уже больше месяца. Или это московским солнышком сверху прихватило? Из жары в жару вернулся, лишь на побережье воздух чистый, а здесь липко, душно и влажно. Только кондиционер и спасает. «Хорош. – Кирилл усмехнулся, завел двигатель и вырулил с парковки на проспект. – Ну, что не так, что? Где я ошибся?» – крутилось у него в голове, пока он пробирался через парализованный пробками город к центру, к старому респектабельному зданию, первый этаж которого занимало его несчастное детище.

Внутри ни души, как и следовало ожидать. Столики пусты, у барной стойки никого. Персонал старательно изображал статуи, а ведь сколько раз им говорили, что, чем так стоять, лучше протирать бокалы или приборы. Или вообще убраться с глаз долой в детскую комнату, в компьютер играть, чем тупо глазеть. Это не «ловля просьбы» услужливая, это какие-то надсмотрщики в колонии.

– Кирилл Петрович, добрый день! – Из кухни шел навстречу хозяину высокий блондин в идеально сидевшему на нем летнем костюме и ботинках на тонкой подошве.

– Добрый, – не глядя на управляющего, отозвался Кирилл и уселся за столик в дальнем углу.

Отсюда зал виден как на ладони – накрытые столы, светильники на стенах и под потолком, деревца в керамических кадках. Спокойствие, чистота и респектабельность – все, как у всех. Да, видно, не все…

– Меню мне принесите, – потребовал Кирилл, и управляющий лично бросился выполнять приказ.

– Прошу. – На песочного цвета льняную скатерть легла внушительного вида кожаная папка.

Кирилл открыл ее, перелистал страницы. Со вчерашнего дня в ней ничего не изменилось, набор закусок, салатов, горячих блюд и десертов остался прежним.

– Ну, что не так, что? – Кирилл захлопнул папку.

Управляющий с достоинством молчал – ответа у него, как и вчера, как и неделю, и месяц назад, не было. Кирилл посмотрел на широкую квадратную физиономию собеседника, тот моргал густыми белесыми ресницами, уставившись в стену над головой начальства.

– Давайте еще раз, – начал Кирилл, и управляющий оживился, подтянул к себе папку и с интересом уставился на ее обложку.

– Давайте, – согласился он. – С чего начнем?

«Это ты мне скажи – с чего! Я тебе, между прочим, зарплату плачу!» – Кирилл посмотрел на застывших у стены официантов. И правда, как надсмотрщики, под такими взглядами кусок в горло не полезет. Ладно, об этом потом…

– С кухни, конечно. Дизайн, интерьер – не главное. Дайте сюда.

Кирилл завладел кожаной папкой. «Антицезарь» – незамедлительно всплыло в голове, и он поморщился от неприятного воспоминания.

– Вот, например, салаты, – Кирилл наугад ткнул пальцем в строку. – Вот этот. Как его приготовить?

Управляющий привстал, завис над папкой, прищурился и громко, с выражением прочитал:

– Вареная картошка, морковь, огурцы соленые, колбаса вареная, яйца, горошек, майонез. Все нарезать, смешать…

– Но не взбалтывать, – остановил его Кирилл. – Читать я и сам умею. Салат как называется?

– Оливье, – преданно глядя на хозяина голубыми глазами, без запинки ответил управляющий.

– Ага, оливье. А откуда ты знаешь? – вопрос застал представительного блондина врасплох.

– Что значит – «откуда»? – промямлил он. – Это все знают. Всегда так делали, все…

– Кто – все? – продолжал наседать Кирилл, – И когда – «всегда»?

Управляющий беспомощно озирался по сторонам. Но ответа ни на потолке, ни на цвета обожженной глины стенах не нашел и промычал невнятно:

– Ну, все, всегда. Бабушка так делала и мама…

– Отлично. – Кирилл хлопнул ладонью по столу, другого ответа он и не ждал. – Просто отлично. А маме кто сказал? Бабушка? А бабушке кто? Не знаете, случайно? Значит, это и есть, по-вашему, авторская кухня – по бабушкиным рецептам?

Прижатый к стене управляющий безмолвствовал, в разговоре образовалась пауза. Кириллу тоже сказать было нечего, он перелистывал страницы из толстой бумаги и в сотый по счету раз рассматривал фотографии блюд.

– Да кто ж теперь вспомнит про этот оливье? – робко начал управляющий, – его всю жизнь так готовили. Ну, положат вместо колбасы курицу вареную….

– Не всю, – перебил его Кирилл, – здесь как раз все очень просто. Салат «Оливье» изобрел в конце девятнадцатого века повар-француз Люсьен Оливье, владелец московского трактира «Эрмитаж». И этот салат сразу стал фирменным блюдом ресторана, его главной достопримечательностью. Авторским блюдом, отражающим и его содержание, и тематику, предложенную автором! Способ приготовления салата повар держал в тайне, и с его смертью секрет рецепта считался утерянным. – Кирилл остановился на изображении чизкейка. «Худший чизкейк года. Сволочь, чтоб ты им в следующий раз им подавился!» – но эта месть будет слишком мелкой для такого скользкого гада, как этот критик. Нет, тут другой калибр нужен и другая стратегия. Но какая?..

– И что? – Кирилл оторвался от фотографии десерта и посмотрел на управляющего.

– Вы про салат говорили, – напомнил собеседник.

– А, да. Так вот, настоящий оливье состоит из мяса рябчика, телячьего языка, паюсной икры, вареных раков, как ни странно – соленых огурцов и каперсов. А это, – Кирилл перевернул несколько страниц до раздела «Салаты» – все, что угодно, только не оливье. И везде у всех одно и то же. Поэтому он никому и не нужен.