Ничего подобного сейчас он уже не испытывал. Но если звонят, почему бы не ответить?

– Да, Зарема, слушаю тебя.

В трубке раздался взволнованный торопливый голос – с теми привычными кошачьими обертонами, от которых когда-то щемило сердце.

– Юсуп, Юсуп! Наконец-то ты вернулся. Я так волновалась за тебя… У тебя все нормально? Нам нужно встретиться. Заедешь за мной в университет? После третьей пары я буду свободна, и…

– Сегодня не получится, извини, – перебил он ее.

Краем глаза он видел, как Хава все скребет и скребет прутиками по одному и тому же месту, оставаясь в пределах пары метров от Юсупа.

– Ты что, обиделся на меня?

– Нет. Просто сегодня у меня важное дело. Давай как-нибудь потом.

Он отключил телефон и заметил, что соседка тут же прекратила мести двор и двинулась к двери в подъезд.

– Как дела, Хава? – окликнул ее Юсуп. – Что в школе?

Девушка остановилась, засмеялась – словно зазвенели серебряные колокольчики:

– Какая школа, Юсуп?.. Я давно в институте учусь! Второй курс. Эх ты, и не знал даже.

Юсуп смутился:

– Совсем большая стала. Замуж пора. Еще не зовут?

Теперь смутилась девушка. Однако быстро нашлась, глянула задорно:

– Зовут. Только не те.

– Принца на белом коне ждешь?

Хава слегка задрала подбородок, ответила со смешком:

– Почему нет? Или не заслуживаю?

Юсуп внимательно посмотрел на нее и неожиданно серьезно ответил:

– Заслуживаешь. Еще как заслуживаешь!..

Он вышел к трассе, проголосовав, остановил «газель». Его путь пролегал в противоположную от центра сторону – вначале на маршрутке до городской окраины, затем пешком и вовсе за пределы Грозного.

Юсуп смотрел в окно и думал: «А как эти края выглядели семьсот лет назад? Не здесь ли рос тот самый лес, на опушке которого он встретил отряд десятника Мусы?.. А что сейчас на месте маленького сельца, которое он оборонял когда-то от монголов?..»

Неспешно покачиваясь на заднем сиденье маршрутки, Юсуп предавался воспоминаниям, а за его спиной все выше и выше поднималось из-за горизонта солнце нового дня…

Свечки горели ровным ярким пламенем, капли парафина стекали по тонким белым «стебелькам» и падали на посыпанную кунжутом поверхность булки. Две мутные вязкие «слезы» упали на кудрявый, вымученно-зеленого цвета лист салата, бок котлеты покрывала еще не успевшая застыть свечная «глазурь». Кирилл эту инсталляцию у себя на столе заметил еще с порога, сел в кресло, откинулся на спинку, отъехал к стене и рассматривал натюрморт издалека. А в прошлом месяце свечей было три, в позапрошлом – четыре, а еще полгода назад «поздравительных» гамбургеров было два. Как быстро идет время, даже слишком. Кирилл задул свечи, достал из-под стола корзинку для мусора и смел в нее насыщенный жирами, красителями и ароматизаторами свежайший экземпляр фастфуда. Стол свободен, теперь можно и поработать. Но запах никуда не делся, он немного ослаб, но котлета с булкой и майонезом настойчиво напоминала о своем присутствии. Кирилл поморщился и носком ботинка затолкал корзинку поглубже под стол. Потом выпрямился, устроился в кресле поудобнее, откашлялся и крикнул нарочито громко и деловито, обращаясь к полуоткрытой двери в приемную:

– Лариса! Зайдите ко мне! С отчетом!

Секретарша на зов явилась незамедлительно, поздоровалась, скользнула взглядом по столу и улыбнулась.

«Что, страшно? Думаешь, орать сейчас на тебя буду? Да больно надо… Ногти-то накладные не пообломала, пока свечки зажигала?»

Кирилл выдержал паузу, перелистывая ежедневник, и поторопил застывшую в двух шагах от стола секретаршу:

– Я вас внимательно слушаю. Приступайте.

Секретарша приступила. Бледная, с изможденным диетами лицом и дрожащим хвостиком тонких обесцвеченных волос на затылке, секретарь напоминала Кириллу козленка из сказки. Одного из семерых несчастных, которым даже волк побрезговал бы утолить голод – ибо нечем, только если косточки погрызть. Это была уже третья или четвертая «хозяйка» приемной Кирилла за этот год и как две капли воды похожая на предыдущих – тощая, запуганная и бесцветная, как моль. Среди этой породы офисных служащих телесная немощь почему-то считалась одним из главных достоинств. Обязанность внятно отвечать на звонки, регистрировать входящие-исходящие документы и почту, выполнять поручения руководителя – это все было вторично и необязательно к исполнению. Впрочем, одно поручение все секретарши выполняли четко и в срок, за год не было ни одного сбоя. Но и командовал ими другой человек, тот, кому принадлежало все в этом шестиэтажном здании.

– Здесь отчет бухгалтера за неделю, здесь за месяц. – На светлую столешницу легли распечатки с таблицами. «Оборотно-сальдовая ведомость» – тоской и безысходность веяло уже от заголовка. Кирилл оттолкнул листок и потребовал:

– Я эти штучки ваши не понимаю – дебет, сальдо… Вы мне по-человечески объясните.

Секретарша побледнела еще больше – в бухучете она тоже не разбиралась. Но вздохнула покорно, зашуршала бумагами в папке и нашла наконец продиктованную главбухом шпаргалку.

– Это остаток средств на начало отчетного периода, это обороты.

Кирилл следил за передвижениями колпачка авторучки по графам таблицы. На столбец «сальдо» он глянул мельком и отвернулся к окну. Снова минус, черт бы его побрал, даже цвет шрифта словно нарочно подобрали – серый, размытый. Если на мониторе смотреть, то цифра будет красным выделена. Как и в предыдущие десять раз. Впрочем, нет, было как-то это самое сальдо положительным, но итог был таким, что и вспомнить смешно.

– Итого расходы за период составили…

Дальше можно не слушать. Что толку говорить о том, чего нет?

– Понятно, – оборвал Кирилл речь тусклой секретарши. – Что-то еще?

Та закивала, снова полезла в папку и извлекла оттуда уже кое-что поинтереснее – журнал в яркой глянцевой обложке. Кирилл исподлобья наблюдал за ее действиями и постукивал пальцами по столу. Гамбургер продолжал пованивать майонезом и горелым жиром, от запаха становилось тошно, как и от строк, которые зачитывала секретарша:

– «Интерьер напоминает ВИП-зал сауны. Меню вводит в ступор, банальная московская кухня. Мини-порция в двести граммов пасты с уткой стоит пятьсот пятьдесят рублей! Бефстроганов. Это что – новое авторское блюдо? Соус. Я не понял, из чего он…»

– Дайте-ка сюда. – Кирилл привстал и вырвал из рук секретарши журнал.

Лариса вздрогнула и выронила папку, распечатки с таблицами разлетелись по полу. Одна, с «обороткой», улетела особенно далеко – к впечатанной в батарею мусорной корзине, именно туда и пыталась подобраться сейчас несчастная Лариса.