— Подожди, что? Энергию в материю…? В моих базах данных…

— Такого нет, знаю. Ты ведь не научный ИИ. Ты не можешь знать, но перед самым концом, человечество научилось получать материю из энергии, так что это возможно. Впрочем, в таких маленьких объёмах, что это не имело смысла. Но сам факт очень важен. Так что, когда после конца Албум занялся исследованием флоры и Фауны, тогда он ещё не был помешанным сумасшедшим, то обнаружил, что животный мир научился не только игнорировать радиацию, но и использовать её себе во благо. Конвертируя энергию в материю, минуя многомиллионные исследования и сложнейшие устройства.

Как думаешь, за счёт чего пятый тип мутантов использует способности? Ведь для любой способности нужна энергия.

— Получается Анимикус, это биологическая батарейка.

— Именно так, спрессованная энергия. Не зря же все реакторы в городе работают именно на нём. Кстати, именно поэтому, мы телекинетики не способны воздействовать на этот металл. Ведь это не совсем материя в классическом её понимании. Но сейчас не об этом. А о том, что из всего вышесказанного, можно сделать очень важный вывод. Способности изменённых возможно повторить и обычному человеку, как это делают животные и для этого не нужна какая-то особенная энергетическая составляющая.

— Но откуда тогда возьмётся энергия. Ведь самая обычная душа не производит энергии. Или…?

— Нет, никакого «или» нет. Но энергию можно взять из собственного тела. Мы итак занимаемся этим каждый день. Перевариваем еду, получаем силы (энергию), чтобы жить. Тут мы и подходим к основной проблеме практики. Энергоемкость того же самого Анимикуса просто нереальна, сам знаешь, что на нескольких граммах реактор может работать очень долго. Про энергопроизводительность души, ничего не скажу. Даже не знаю, возможно ли это измерить. Но то, что это большая цифра, это факт. И вот теперь посчитай примерно, сколько нужно съесть еды, чтобы повторить какую-то силу изменённых.

— Не влезет столько.

— именно. Поэтому нужно уменьшать эффект. Допустим, если ты захочешь использовать телекинез, начинать стоит с одного грамма или даже меньше.

— Но…

— Но все, у кого это получилось, тут же умирали. Передо мной на пол тупо падали истощенные мумии. На поднятие этого самого грамма, уходила вся мышечная масса человека, после чего сердце не выдерживало и выключалось.

— Подожди. Но как эти люди научились телекинезу, если у них была всего одна попытка?

— Так называемые изменённые — калеки. По поводу других направленностей сил, не знаю. Ну вот, такие телекинетики мне попадались. Во время сильного напряжения способностей, внутри что-то ломается и человек теряет возможность вырабатывать внутреннюю энергию. Вот и получается, человек, который знает, что такое телекинез на собственном опыте, но при этом не может его использовать из-за отсутствия энергии. Они приходили ко мне и просили помочь. Я им всё объясняла, после чего получалась иссохшая мумия.

— Так, стой. А ты сейчас разве говоришь не про энергию жизни?

— нет. Хотя похоже. В человеке есть три сосуда. Первые два — это как раз энергия изменений, та, что вырабатывает душа, энергия жизни по сути, эта сама душа и есть. В момент использования этой энергии, ты буквально сжигаешь свою энергетическую составляющую для получения энергии.

— сжигаешь энергетическую составляющую для получения энергии. КОкОй хЫрОший язык у тебя, — не удержался Арт. Но бабка его проигнорировала.

— и третий сосуд энергии. Принцип тот же, что и с прошлым, только тут ты сжигаешь своё собственно тело.

— А душа остаётся целой.

— В теории, да. Правда, что толку.

— Это только если верить, что по ту сторону, ничего нет.

Антис с несколько секунд удивлённо рассматривала Артифика, а потом в голос засмеялась.

— Искусственный интеллект, верящий в загробную жизнь… — смеялась она.

Несколько десятков секунд она успокаивалась, но потом всё же продолжила.

— Собственно, вот такая вот информация.

— Хорошо. Значит основная проблема в том, что в прошлые попытки люди не могли контролировать, сколько конкретно энергии уходит и полностью сжигали себя.

— Именно. Как у тебя с контролем тела?

Артифик тут же решил пошутить и его глаза стали двигаться, не завися друг от друга.

— При нормальных людях так не делай, — хмыкнула Антис. — А теперь давай попробуем.

— но я ведь не бывший телекинетик.

— Да, но ты ведь был в голове Инка, ты должен был наблюдать, какие нейронные цепочки активируются, когда он использует силу. Активируй их, главное не сожги себя.

Артифик сглотнул комок в горле. Кажется теперь он понял, что значит: «перед смертью не надышишься».

«И как у Инка получалось отключать эмоции…? Мне бы это сейчас не помешало».

— Сконцентрируйся на своём теле, — вновь заговорила Антис, — ты должен контролировать его на все сто процентов.

Арт закрыл глаза, погрузившись в себя. Нужные нейронные цепочки нашлись сразу же, ему даже показалось, что ещё чуть-чуть и он сможет понять, за что отвечает каждое из звеньев. Чуть напрягся и нейроны предстали перед ним как строчки кода, сложного, невероятно запутанного, но всё-таки слегка понятные. Вот цепочка, отвечающая за преобразование энергии в телекинез. Вот цепочка, которая подаёт эту самую энергию. Уже к ней цепляются ещё четыре цепочки. Но три из них не активны.

— Я вижу… — заговорил он вслух, — что-то на подобие энергетической системы. Узел, отвечающий за телекинез, у меня действительно есть. К нему подходит четыре провода, если так можно сказать, три не активны.

— Странно, — услышал Арт недоумение в голосе Антис.

— По логике, у тебя должен был быть всего один.

— Ты знаешь, что это?! — изумился он. Да так сильно, что его тут же вышибло обратно в реальный мир.

— Да. Эту практику изобрела не я. Изначально она служила для того, чтобы телекинетик в самый последний момент мог «красиво уйти». Думаю, ты мог читать это во многих художественных книгах. Когда герой «сжигает» сам себя, чтобы нанести максимальный урон врагу. Эта практика как раз и нужна, чтобы телекинетик смог переключиться с энергии изменений, на энергию жизни.

— Но тогда бы там было два «провода».

— Верно. До недавнего времени никто не знал, за что отвечают два других, но у меня получилось выяснить, что третий — это наше тело.

— Четвёртый?

— Не знаю. Сам понимаешь, проверка может стоить жизни.

— Поняяятно, — задумался Арт, — Но почему тогда ты сказала,