– У Филиппа на первом месте дети, на втором –работа, потом, по убывающей, идем мы с Прасковьей Никитичной. Я замыкаю список.Пойми меня правильно, мой муж идеален, любая за таким супругом на край светапомчится. Но если перед Филом встанет выбор – я или дети, то он, не колеблясь,выберет их.

Галя обняла сестру:

– Ты переутомилась, в голову лезет всякаячушь. Иди полежи, я достираю.

– Спокойно поваляться мне дети не дадут, – злоответила Нина. – Ни секунды отдыха после их появления на свет нет. Ладно,извини, сейчас вернусь.

Шмыгая носом, Нина убежала, Галя началаотделять колготки от пододеяльников. Только сейчас ей в голову пришла мысль:сердце сестры занято исключительно Филиппом, другим там места нет. Ниночкародила сыновей, выполняя желание обожаемого супруга, она бы с большимудовольствием жила с Медведевым вдвоем.

Через пару месяцев после той истории Нинаприехала к Гале. Странное дело, сестра прибыла одна, без малышей.

– А где дети? – удивилась Галочка, открывдверь.

– С бабушкой остались, – пояснила мать, – приних не поговорить. Мы разводимся.

– Замечательно, – не вдумываясь в словасестры, сказала Исайкина. – Чаю хочешь?

– Мы разрываем наш брак, – повторила Нина.

– Кто? – подскочила Галя.

– Я и Фил, – уточнила гостья.

– Невероятно! – заорала старшая сестра. – Чтослучилось?

– Не сошлись характерами, – дрожащим голосомсообщила Ниночка. – Я пришла попросить тебя об одолжении. Фил оставляет намквартиру, он не претендует ни на квадратные метры, ни на мебель, обещает платитьхорошие алименты. Но ему негде жить, а у тебя есть пустая «двушка» в Прямомпереулке. Ты знаешь Фила, он не способен на глупости, пусти его к себе.

Галя без всяких колебаний согласилась:

– Пусть въезжает, им там с ПрасковьейНикитичной места хватит.

– Его мать останется со мной, – уточнила Нина.– Фил уходит один.

– Немедленно рассказывай, что у вас стряслось,– приказала Галя.

– Не сейчас, – прошептала Нина, – мне оченьтяжело.

Но даже после официального развода младшаясестра не спешила откровенничать со старшей. Судя по тому, что Нина неработала, Галина поняла: Фил по-прежнему содержит семью, и решила поговорить сбывшим зятем. Вот только Медведев не шел на контакт, ссылался на нехваткувремени. В конце концов Исайкина рассердилась: она предоставила Медведевуквартиру, не брала с него ни копейки, взамен нужно только проявить к свояченицехоть толику уважения и рассказать ей, что случилось в образцово-показательномсемействе.

Любопытство кусало Галочку хуже красныхмуравьев, и она решила нагрянуть к Филу в выходной день, утром, и заставитьсказать правду.

У нее был дубликат ключей, ровно в семь онавошла в «двушку», бесцеремонно распахнула дверь в спальню и подпрыгнула. Накровати вместо Медведева лежала женщина, лица ее было не разглядеть. Галина несдержалась, сдернула с незнакомки одеяло и заорала:

– Гадина! Шляешься по мужикам, отбиваешь их узаконных жен, сиротишь детей! Ну этого я Филиппу не спущу, сегодня же его ногитут не будет!

Незнакомка медленно села. Галя второй раз запять минут испытала сильное потрясение: перед ней оказалась растерянная… Нина.

– Где Фил? – только и сумела спросить старшаясестра, обретя дар речи.

– У него смена с полуночи, – прошептала Нина,– а я тут заснула. Мужа попросили больного коллегу заменить.

– Вы же в разводе! – глупо напомнила Исайкина.

– Ну… да, – согласилась Нина, – так бывает…снова… того… э… э…

– Разрыв фиктивный, – осенило хозяйкуквартиры, – вы фактически живете вместе.

– Ну… да, – промямлила Нина.

Галя вцепилась сестре в плечи и вытрясла изнее правду.

Филипп был отличный отец. Он ни на секунду неоставлял надежды вылечить Илюшу. О том, что даунизм – генетическая напасть,которую нельзя задавить антибиотиками, как ангину, он и слышать не хотел.

Медведев упорно твердил: «Лекарство есть,просто мы пока его не нашли».

В конце концов настойчивость Медведева былавознаграждена. Он вышел на профессора Натана Рыбкина, который пообещал: «Илюшаничем не будет отличаться от здоровых людей. Сначала проведем мой уникальныйкомплекс уколов, затем работаем с психологами и пластическим хирургом».Последнему предстояло сделать раскосые глаза мальчика нормальными, увеличитьлоб ребенка, изменить форму носа и рта.

«Илья не станет красавцем, – растолковывалРыбкин отцу, – но он лишится характерной внешности дауна. К двенадцати годам онсможет социализироваться, вы забудете о диагнозе».

В качестве рекламы Натан продемонстрировалМедведеву альбом с фотографиями. Слева были снимки деток до лечения, справа –после. Филипп встретился с некоторыми родителями, побывал в клинике Рыбкина,пообщался с врачами, педагогами и понял – доктор не шарлатан, он реальноспособен помочь. Натан не обещал превратить Илью в гения, нет, он просто могприспособить мальчика для относительно нормальной жизни в обществе и выпуститьего из своего медицинского и обучающего центра с хорошей профессией. Ильепредставится возможность стать художником, который расписывает подносы,сборщиком часов, даже зубным техником. Более того, Натан брался впоследствииустроить подопечного на работу. После серии пластических операций бестактныелюди перестанут тыкать пальцем в Илюшу и шарахаться от него.

Одна беда: программа превращения куколки вбабочку занимала более десяти лет, а каждый год в центре стоил заоблачныхденег.