Замок словно вымер.

Остаются еще выключенные мониторы. В каких комнатах стоят их камеры?

Я оборачиваюсь и осматриваю длинный стол напротив стены мониторов, где лежат записные книжки и шариковые ручки.

Значит, здесь все записывают и протоколируют, как в фильме «Жизнь других»[11].

Я собираю листки, и на глаза попадается кроваво-красный блестящий телефон Софии. Я вздрагиваю от триумфа, сразу же хватаю мобилку. Пожалуйста, пожалуйста, пусть здесь ловит связь!

Телефон выключен, или аккумулятор разрядился. Я включаю его, но надежды тают, наверняка потребуется ввести PIN-код. И, конечно, так и есть — сразу после включения мобильник требует ввести код, и, словно в насмешку, раздается звук коровьего колокольчика, оповещая о загрузке фоновой картинки. Я в бешенстве смотрю на коллаж из фотографий и не сразу понимаю, но потом меня тошнит и голова идет кругом, все разом.

Этого не может быть!

Это совершенно невозможно!

Взволнованно тыкаю на фотографию вверху справа, в надежде, что она увеличится. Но картинка остается размером с почтовую марку, как есть. Я подношу мобильник к глазам, чтобы удостовериться.

Дрожащими пальцами достаю медальон из кармана штанов, кладу рядом с телефоном. Одна и та же картинка. Единственная фотография отца, которая у меня есть.

Что она делает в телефоне Софии? Я бы не поверила своим глазам, но я внимательно осмотрела телефон, когда Филипп нашел его позавчера в подвале. Я закрываю медальон и снова прячу его. Какое-то движение на мониторе, который показывает душевую девочек, привлекает мое внимание. Даже там они установили видеокамеры. Николетта идет в туалет.

Я ошарашенно смотрю на монитор. В первый момент я чувствую облегчение, которое тут же улетучивается. Значит, она тоже здесь, как и Себастиан.

Все время?

Но где они прятались?

Себастиан наверняка вышел из комнаты с мониторами. Николетта была с ним? Наблюдали ли они за нами, как за амебами под микроскопом?

Это удар в солнечное сплетение. Я так испугалась утром, а они здесь уютненько сидели и смотрели, как кино. Но теперь я воспользуюсь их же оружием. Я наблюдаю за ней. Николетта так бодро спускается в душевую, что ее красное летнее платье виляет из стороны в сторону, она открывает ржавый кран и берет мыло. Она выглядит довольной, даже счастливой.

Значит, все — лишь игра, только на этот раз более изощренная и сложная, чем раньше?

В этот момент в душевую входит Себастиан и что-то говорит Николетте. Она застывает на месте и кладет мыло обратно. Ее лицо краснеет, глаза расширяются. Николетта отвечает ему что-то, но я ничего не слышу.

Проклятье, включен другой микрофон. Я гляжу на пульт звукозаписи под мониторами и пытаюсь определить номера. Камера в душевой под номером пять, ищу на пульте кнопку с той же цифрой и лихорадочно жму ее.

— Убирайся! — Голос Николетты едва различим, даже вода из крана капает громче. Внезапно она очень разволновалась.

— Сначала мне нужно от тебя объяснение. — Себастиан подходит к ней совсем близко.

Николетта смеется, но смех довольно нервный.

— Беккер предупреждал меня о тебе! Он говорит, ты патологический лжец!

Я вспоминаю газетную вырезку, которую нашла в ее комнате. Думаю о девочке.

— Это же просто смешно!

Он приближается к женщине, а та пытается незаметно, боком пробраться к двери. По лицу я вижу, как сильно она боится. Она знает, что он сидел в тюрьме, она это точно знает. Один шаг, второй, и уже кажется, что Себастиан отпустит ее.

— Как же ты тогда объяснишь, что Беккер доверил патологическому лжецу драгоценных подростков? — Он перерезает ей путь к бегству и склоняется над ней, заставляет отступить.

— Я не позволю запугать себя. Беккер подготовил меня к тому, что ты можешь выкинуть нечто подобное. Он говорит, ты охотно манипулируешь другими!

Николетта прижимается спиной к стене. В тот же миг что-то мелькает на боковом мониторе, который показывает лестницы. Доктор Беккер входит на площадку. Я не знаю, радоваться мне или нет. Направляется ли он сюда? Наверное, будет совсем не здорово, если меня здесь застукают, но, возможно, он поможет Николетте?

Я переключаю внимание на душевую. Себастиан упирает ладони в стену, выложенные плиткой, справа и слева от Николетты, и прижимает ее. Она пытается делать вид, что ее это не беспокоит, но я вижу, как дрожат под красной юбкой ее колени.

— Забудь, я не верю ни единому твоему слову! Ты отвратителен мне. — Она едва шепчет.

Себастиан склоняется к ее лицу совсем близко и просто говорит ей в глаза:

— Если я уйду без тебя, ты об этом пожалеешь.

Доктор Беккер уже поднялся на первую площадку. Я лихорадочно бегаю глазами от монитора к монитору. Я должна помочь Николетте.

В этот момент Николетта так жестко лупит Себастиану между ног, что ее красная юбка резко взлетает.

Себастиан вскрикивает и приседает, она отталкивает его.

Я вздыхаю с облегчением. Беги же скорей оттуда, Николетта! Но в тот же миг она спотыкается, и Себастиан оказывается над ней. Он хватает ее за плечи и тащит в сторону туалета по полу. Она стонет, и я слышу, как негодяй без умолку бормочет:

— Я не позволю себя облапошить, со мной это уже многие проделывали!

Потом я слышу ее голос:

— Себастиан, отпусти меня! Давай поговорим. Найдем приемлемый вариант для всех!

Я в панике ищу микрофон и придумываю, чем бы таким шокировать Себастиана, чтобы он прекратил. Но микрофона нет. Я беспомощно вынуждена смотреть, как он ее тащит в угол, и они выходят из зоны видимости камеры. Проклятье! На миг меня словно парализовало, потом я понимаю, что нужно сделать, хватаю телефон Софии и бросаюсь к лестнице, торопливо ковыляя по коридору. Беккер должен мне помочь, он сильнее меня. Нужно вместе спуститься в душевую, и мне безразлично, если он узнает, где я была.

Но на площадке никого нет, и я готова завыть от разочарования. Я зову его. Никто не отвечает. Беккер бесследно исчез. Но этого не может быть. Я его только что видела на мониторе.

«Если только это не запись», — проносится в голове мысль.

Но меня это уже не остановит. Мне предстоит спуститься вниз. Когда я наконец добираюсь до кузни, кажется, что прошла целая вечность. Обнаруживаю, что дверь в подвал распахнута.

О, Господи, если я спущусь вниз, то окажусь в каменном мешке. А вдруг Себастиан выйдет мне навстречу?