тебе хозяин. А ещё он сказал, что только ты достоин войти в мир духов и только ты сможешь вернутся из него снова в мир людей! Ты истинный хозяин этого места! Как так могло произойти?! — Сасито прибывал в каком-то исступлении, он смотрел на меня как на живого бога.

— Да, запущенный случай — я с жалостью взглянул на масая. Понятно мне всё! В масайском языке нет слова капитан, штурмовик, разведчик и медик, вместо них «голос» как раз и использовал что-то типа хозяин, воин, охотник и знахарь. Слаб, значить организм изношен и требует медицинского вмешательства, закрытый доступ в недра Ковчега он интерпретировал как закрытая дорога в «мир духов». Трудности перевода, одним словом — слушай меня потомок! Будешь называть меня или капитан, или Кирилл, как и раньше! Ты прав, я хозяин этого места и знаю про него почти всё. Когда-то из-за нападения врагов я потерял память, а сейчас благодаря тебя я попал в святилище и память ко мне вернулась! Приготовь мне попить и поесть, а потом мы ляжем спать! Завтра я покажу тебе все тайны этого места смертный и расскажу про мир духов!

Да уж… Шутка не удалась. Сасито работал как автомат и боясь смотреть мне в глаза. Он даже обходил меня за метр, боясь приблизится. Впечатлительный он какой-то. Помнится, я, когда попал на Ковчег, особого пиетета не испытывал. Ну подумаешь машина, которую на другой планете собрали?! Сасито же был под большими впечатлениями. Правда тут и обстановка давит, и этот назящий голос время от времени пытается напомнить о себе, да и я шутник хренов жути нагнал. Ладно, думать, чего с этим всем делать будем завтра, а сейчас поесть и на боковую, отдохнуть нужно!

Наскоро перекусив подогретой на таблетке сухого спирта тушенкой, я приказал Сасито лечь и занялся его раной. Пусть пуля попала не глубоко, но рана грязная, да и болезненная, и за ней надо ухаживать, чтобы не занести инфекцию. Вода из ручья в этот раз будет вместо дезинфицирующего средства. Сасито покорно выполнял все мои приказы, не подавая больше голос. Мне кажется захоти я сейчас принести его в жертву «предкам», он покорно подставит шею под нож. От былого весёлого и бесстрашного масая не осталось и следа.

Рана была не в лучшем виде, сказывалась грязь и два дня нагрузок. Края покраснели начала образовываться гной. Как следует промыв рану водой, я даже не стал её перевязывать, приказав масаю спать на спине, чтобы не потревожить рану. Чистых бинтов больше не было, а мотать грязные тряпки на только что обработанную рану я не стал. На воздухе она затянется быстрее, а то что Сасито выполнит мой приказ и будет лежать смирно я даже теперь и не сомневался. Закончив с процедурами, я простирнул бинты в ручье, повесил их сушится, умылся и повалился прямо на пол где мгновенно заснул, не обращая внимания на «голос». Я устал просто чертовски.

Спал я как убитый и ничто не тревожило мой сон. Давно прошли те времена, когда я из-за стресса, убийств и опасности для своей жизни мог мучится кошмарами. Человек такая тварь, что может адаптироваться ко всему, даже к самому плохому.

Утро выдалось странным. Разбудил меня всё тот-же голос. Рядом лежал Сосито с открытыми глазами и не шевелился. Он что, так всю ночь провёл?! Встав и размяв затёкшее тело, я осмотрел моего зашуганного проводника. А ведь работает водичка! Куда как лучше рана выглядеть стала! Бинты подсохли, я перевязал проводника и велел ему заняться завтраком. Еды у нас оставалось только на один перекус, однако экономить её я посчитал не нужным. Вряд ли нам придётся просидеть тут ещё больше суток. Вода есть, а без пищи день мы как ни будь переживём.

Пока Сасито занимался приготовлением пищи, я осторожно подошёл к порталу и пульту. Настала пора как следует осмотреться.

Безжалостно скинув с «алтаря» всё что на него успели навесить аборигены, я уставился на пульт. Ну что же, пациент скорее мёртв, чем жив. Только один из шестиугольников едва заметно мерцает зелёным цветом, да и на соседнем если уж совсем вглядываться можно заметить свечение. Я перевёл взгляд на портальную балку. И она не подаёт признаков жизни. Ну что же, и слава богу! Работай эта хрень, я бы наверняка попробовал её включить! Только вот не понятно, о каком доступе ведёт речь «голос»? Три процента от Ковчега осталось, и эта комната никак на такой объем не тянет. Ковчег был огромен! Как я могу осуществить свой капитанский доступ, если портал не фурычит? Хотя возле портала чисто. В отличии от всей остальной пещеры перед ним нет даже случайного мусора, а так бывает только у работающих «врат», может старинный источник энергии время от времени возобновляет свою работу, и портал оживает? Одни загадки. Оставив в покое пульт и портал, я принялся обследовать помещение.

Да, захламили пещерку знатно. Что бы добраться до остатков «ложа» мне пришлось изрядно повозится. Используя подручные средства, которые в изобилии можно было найти вокруг, я расчищал пространство. Я орудовал то копьём, то топором, но из-за возраста и качества метала они ломались и гнулись одно за другим. С досадой я обвёл пещеру взглядом ещё раз и взгляд мой зацепился за меч. Это старинный редкий африканский племенной меч, широко когда-то используемый племенем масаи. Лезвие меча было толстое — кованый метал очень прочный. На клинке даже что-то было изображено. Рукоять сделана из дерева, а сверху покрыта шкурой темно коричневого цвета.

Богатое подношение «духам». Оружие, изготовленное из метала высоко ценилось во всей до колониальной Африки за исключением тех регионов, где было влияние ислама. Мечи были относительно редким типом оружия, в основном масаи полагалось на копья, по тому, как на производство копье требовалось меньше железа.

С крепкой железякой дело пошло веселее. Я рыл как крот, до тех пор, пока меня не позвал Сасито, который наконец-то приготовил еду. С мечом в руке я подошёл к ручью и уселся рядом со следопытом. Он как-то странно смотрел на оружие в моей руке.

— Ты чего такой с утра вялый? Молчишь всё время, всякую херню про меня думаешь? — попытался я расшевелить напарника.

— Это меч симе Лекоко. Он был великий воин, и убил множество врагов и тридцать три льва. Когда он умер, его прах принесли сюда, что бы духи приняли его, ведь он был как никто достоин! В одну его руку вложили копьё, которым он убил столько львов, а во вторую симе, которым он убивал врагов, и положили на центральный камень. Когда старейшины вернулись