— Дэн… — я набираю побольше воздуха в легкие, но вместо долгого монолога выдыхаю только одно: — Прости.

— Я даже ни на что не рассчитывал, — усмехается он, даже примирительно приподнимает руки. — Просто беспокоился. Если у тебя, принцесса, столько защитников, то я тут точно лишний. К сожалению.

— Вадим, — обращаюсь к брату. — Спасибо за приглашение, я его с удовольствием приму.

— И все? — театрально удивляется Вадим. Продолжает, явно паясничая: — Никаких тебе “ты самый лучший брат, прости дуру грешную”?

— Ты самый лучший брат, прости меня дуру грешную, — я закатываю глаза.

— То то же, — довольно улыбается Вадим и встает из-за стола.

Влад молчит. Только смотрит на меня каким-то новым взглядом, будто изучает, будто старается запомнить каждую черту лица. Я смущаюсь под этим взглядом, не выдерживаю и отворачиваюсь.

— Тогда собирай свои шмотки, время позднее.

— Слушай, а как ты вообще узнал адрес, куда ехать? — спрашивает Вадим у Шервуда, когда мы уже обуваемся в прихожей.

— Ты сообщил адрес таксисту прежде, чем положил трубку, когда я звонил второй раз, — отвечает Дэн.

* * *

Мне всегда нравилась квартира Вадима. Он обставлял ее сам, без помощи матери и дизайнеров, собственноручно руководил процессом. А потому его квартира и не могла ассоциироваться ни с кем, кроме него самого.

Просторная гостиная, выполненная в стиле дешманского американского паба: длинная барная стойка из темного дерева, бильярд, попкорница и фотографии звезд из Клуба 27. Тут был и Курт Кобейн, и Джими Хендрикс, и Моррисон… кого тут только не было. Мне всегда казалось, что это интересная задумка.Даже диван — специально состаренный и сильно косящий под антиквариат — прекрасно вписывался в общую атмосферу зала. На этом диване мы и пристроились. Братец налил мне бокал вина, всучил тарелку сыров и уселся напротив с банкой любимого пива.

— Ну, сеструндель, рассказывай, — говорит он.

— Давненько ты меня сеструнделем не называл, — замечаю я.

— Я помню, что в детстве тебя это бесило, — он улыбается. — Но от ответа ты все равно не уйдешь. Рассказывай про Влада и можешь не щадить мои братские чувства.

— Ну-у-у, — я прикидываю, с чего бы начать. — Тебе с цензурой или без.

— Даже знать не хочу, был ли у вас интим, — он закатывает глаза. — Хотя нет, хочу понять, достаточно ли я вмазал Владу. А то второй раз его бить это уже даже моветон.

— Цензура к интиму не относится, — вздыхаю я. — Все началось с игры в “Правду или действие”...

И я рассказала. О том, как сплясала на его барной стойке, о том, как сбежала после этого из “Дракона”. Что у меня разрядился телефон, и это стало поводом заново познакомиться с Владом. Что мы действительно не узнали друг друга и просто беззаботно гуляли. Потом про вечер с семьей — уже со своей позиции — и про тот день, когда я узнала, что Влад будет моим преподавателем. Все — ну, или почти все — без утайки. Вадим слушал внимательно, не перебивал. Только периодами подливал мне в бокал вина, от которого я никак не хмелела.

— Мда-а-а, сеструндель, дела-а-а, — тянет он, когда я заканчиваю. — И что ты дальше планируешь делать?

— Ничего, наверное, — пожимаю плечами. — Точнее, что-то точно буду делать, но пока нет никакого желания разбираться и с этими проблемами.

— Крис, я скажу тебе это только один раз, — внезапно заявляет Вадим. Потом со смехом поправляется: — Нет, может быть, еще в качестве тоста на свадьбу, если вдруг все сложится хорошо… Просто… Влад не мудак. Точнее, мудак, конечно, но не конченный и лишь потому, что врал мне, когда можно было сразу сообщить.

— Нельзя было, — перебиваю я, но ловлю осуждающий взгляд Вадима.

— Может, и нельзя было. Это уже неважно. Так вот. Я сейчас не бешусь в бОльшей степени из-за того, что я знаю, что он за человек. И знаю, что он уже довольно давно остепенился и всерьез думал о серьезных отношениях с серьезной девушкой. Он бы не стал отказываться от этого желания из-за ничего не значащей интрижки, особенно с тобой, что вообще обернулось для Влада проблемами с семьей в том числе.

— Проблемами с семьей? — напрягаюсь я.

— Да, я только сейчас сопоставил, — признается Вадим. — Он ушел из компании отца, и теперь я понимаю, почему. Видимо, Барсов узнал о вас и поставил сыну ультиматум, но срать Влад на него хотел. Но даже это я не к тому… В общем, я думаю, что он и правда тебя любит.

Я молчу. Внутри меня ворочается какой-то странный зверь, доставляя сильные неудобства. Мне неловко, грустно, обидно из-за того, что все складывается через задницу, но и сил с этим всем справляться нет.

— И еще… Я рад, что сегодня ты сказала про то, что вам нужно время, чтобы все обдумать. Конечно, такие фразы хороши только для голливудских фильмах, в жизни куда проще сразу ковать железо, пока горячо. Но что у тебя, что у него жизнь сейчас слишком далека от сахарной. Трудности — это прекрасно, они действительно показывают, насколько сильно люди нужны друг другу, но с таким лучше сталкиваться уже через полгода-год отношений. Потому да, я согласен с тем, что прежде всего тебе надо расправиться с сессией, а ему хотя бы определиться с бизнесом, который он будет ставить на ноги.

— Спасибо, — выдыхаю я, ощущая, как к глазам подступают слезы. — Спасибо за то, что поддерживаешь, хотя не должен.

— Как это не должен? — удивляется Вадим. — Я вообще-то твой брат. Брат и сестра, одна сатана. Есть еще одна тема, которую я хотел бы обсудить. Твоя работа… Я правильно понял, что ты начала заниматься репетиторством.

— Да, Лера мне с этим помогла, — признаюсь я.

Нравилось ли мне это? Если честно, не особо. Девяносто процентов подростков, с которыми мне приходилось заниматься, делали это откровенно из-под палки, потому что родители уж слишком беспокоились об их будущем.

— Может, тебе стоит… кхм… взять тайм аут. У меня достаточно денег, чтобы прокормить тебя до окончания твоей учебы, — тихо начинает Вадим.

— Нет, — твердо отвечаю я. — Мне уже пришлось столкнуться с ситуацией, когда живешь на чьем-то иждивении. Именно благодаря этому я поняла, что сама из себя мало, что представляю. И не могу сказать, что эта мысль как-то слишком позитивно на мне отразилась. Я думаю, что отец дал мне прекрасную возможность начать развиваться и понимать, на что я вообще способна.

— Крис, ну репетиторство… — тянет Вадим.

— Вообще-то, твоя девушка тоже занимается репетиторством, — отчеканиваю я.

— У нее другая ситуация. Как ты думаешь, занималась бы она этим, если бы у нее была возможность заниматься чем-то другим? — спорит Вадим, но потом чуть сбавляет напор: — Предлагаю компромисс.

— Какой?

— Давай ты оставишь себе только самых любимых клиентов, а в свободное от учебы время будешь подрабатывать в одном из моих заведений управляющей? “Дракона” не отдам, сразу говорю. Но в остальном можешь выбрать любое. Ты пойми, работа это история не только про самореализацию, но и про трудовую книжку. Я же предлагаю тебе и то, и другое и прошу тебя об этом серьезно подумать.