– Что тут у нас? Сейчас прочитаем… – запелаТаня. – Сколько лет нашим частям? Кожа лица – семьдесят, тела восемьдесят,грудь шестьдесят восемь, ягодицы пятьдесят три. Ну да, филей почти у всех навысоте. Руки – сто, ноги – сто двадцать. Вполне приличный результат.

– Вы полагаете? – дрожащим голосомосведомилась я. – Мне вообще-то еще далеко до пенсии. Я думала, что нормальновыгляжу. Ну, может, немного гусиных лапок образовалось. А тут – семьдесят…восемьдесят… сто двадцать… удавиться хочется.

– А смысл? – откликнулась Таня, распахиваябелый шкафчик. – Ну повеситесь, и чего? Моложе не станете, наоборот, врезультате удавления совсем испортитесь. Следует соблюдать главный принцип: ненавреди. Бросайте сюда одежду, я предлагаю уникальную омолаживающую процедуруиз масла морских водорослей пингваниум.

Я, уже успевшая снять часть шмоток, замерла свытянутыми вверх руками, потом с интересом спросила:

– Разве у травы есть жировая прослойка?

Таня рассмеялась.

– Бывает же оливковое масло, а этоводорослевое.

– Понятно.

– Новейшее изобретение. Производят лишь у нас.Понимаете, только в районе Сантири обитает вид рачков, которые, питаясьламинарией, сами становятся добычей пингвинов. Последние плавают стаями, они,отправляясь летом к себе домой, запутываются в морской траве, оставляя на нейчешуйки своей кожи. Вот почему водоросли получили название пингваниум [4]. Онине подлежат транспортировке, используются на месте сбора, свежими. Да сейчасвесь мир о пингваниуме судачит, все звезды делают эту процедуру! Вы ложитесь,ложитесь на кушеточку.

Я залезла на мягкий, застеленный белоснежнойпростынкой топчан, а Таня принялась открывать шеренгу банок, безостановочноболтая.

– Конечно, встречаются жулики, которые простообмазывают клиентов рыбой и врут про пингваниум. Я считаю, что таких людей надорасстреливать! Они позор нашего цеха.

– При чем тут рыба? – для поддержанияразговора поинтересовалась я.

– Морская трава имеет специфический запах!

– Фу! – скривилась я.

– Вот тут вы не правы, – категоричнопроизнесла Таня. – Производителям ничего не стоит добавить отдушку, но это жехимия! Ненатуральное! От такой штуки нет никакой пользы, кроме вреда! А еслислегка приванивает, то сомнений нет: здесь все без обмана. Не щекотно? Нехолодно? Может, обогрев кушеточки включить? Какую музыку хотите? Шум прибоя?Леса? Пение птиц?

Я закрыла глаза, меня неудержимо клонило всон. Голос Тани был таким нежным, убаюкивающим – косметолог не издавала резкихзвуков, бормотала на одной ноте. По моему телу скользила ладонь, которойженщина намазывала на кожу серо-розовую массу, довольно сильно пахнущую свежейселедкой, в комнате было не жарко и не холодно, а в моей голове не осталось ниодной мысли.

– Аромат? – проник вдруг в сознание вопрос.Очевидно, Таня задала его чуть более громко.

– Спасибо, он не противный, – с большим трудомответила я.

– Какой хотите запах? – уточнила Таня. – Вкабинете я имею в виду.

– Все равно, – еле-еле ворочая языком,выдавила я из себя.

– На мой вкус?

– Да.

– Ну тогда спелый персик. И еще! Не волнуйтесьпо поводу окна. Оно открыто, но сюда никто не сумеет пролезть, его закрываетрешетка. А кроме того, выходит окно в сад, и посторонних там нет. Мы стараемсяне включать кондиционеры, от них одна беда… болезнь… воспаление… спокойно…массаж… камни…

Мои уши перестали воспринимать речь, телораспласталось по кушетке, и весь окружающий мир исчез.

Сколько времени я провела в дреме, осталосьнеизвестным, но в какой-то момент по ноге забегали мурашки. Никаких неприятныхощущений я не испытала, однако проснулась. Открывать глаза было лень, носуловил странный запах – вроде бы сильно воняло рыбой, но одновременноосвежителем для туалета с резкой фруктовой отдушкой. На секунду у менясоздалось ощущение, что я лежу на транспортере конвейера консервного завода воВладивостоке и он меня провозит мимо сортира.

Мурашки по ноге забегали интенсивнее. Сначалаони оккупировали правую конечность, затем переместились на левую, поднялись кживоту, груди, достигли шеи и… запищали.

Я вздрогнула и открыла глаза. Прямо перед моимлицом ползало что-то серое и явно живое. Оно двигалось по моему телу, слегкацарапая когтями кожу, энергично работало шершавым языком и издавало странный,но совсем не злобный звук, нечто вроде:

– Фрр… хрр… шрр…

На долю секунды я растерялась, потом заорала:

– Таня!!!

Неведомое существо с легкостью перескочило наподоконник, безо всяких усилий протиснулось сквозь решетку и исчезло в саду.

– Я туточки! – весело донеслось из коридора, ив кабинет, распространяя приятный аромат кофе, вошла Таня. – Знаю, знаю, вампочудился монстр, который ходит по телу и слизывает пингваниум.

– Вы умеете читать мысли? – изумилась я.

– Нет, – засмеялась Таня. – Просто многие дамыодно и то же рассказывают: открывают глаза, а на груди сидит…

– Серый, с когтями, – подхватила я.

Таня развела руками.

– Глюк. Пингваниум – натуральный продукт,следовательно, имеет генную память. Наверное, в глубине океана обитаетчудовище, вот водоросль и пытается о нем рассказать. Не беспокойтесь, тутникого нет! Только я и душевая кабинка. Пойдемте, надо смыть пингваниум.

Через некоторое время я вновь очутилась урецепшен и услышала восхищенный возглас Светы:

– Господи, вы так шикарно выглядите, большесемнадцати вам и не дать! На завтра записать? У Танечки есть окошко стринадцати до пятнадцати.

– Это же мое время! – визгливо заорал звонкийголос. – Светка, дура, не вздумай опять перепутать! Лохушка хренова, работать неумеешь! Цирк на колесах! Я два года в одни часы хожу, а она их другой обещает!

В холл вплыл резкий аромат духов, за нимпоявилась стройная блондинка в обтягивающем кроваво-красном сарафане.

– Идиотка! – завершила она выступление. –Завтра к часу приду я, и пусть косорукая Танька не забудет приготовить моюлюбимую музыку!