– Блэйки, не надо здесь открывать. Тут же люди. Какой-нить пидор увидит.

– Ну и че? Все пидоры Мэнджела давным-давно его унюхали.

– А, ну да. Он слегка воняет. Наверно, нужно его скоренько где-нить закопать.

Я поднял разводной ключ над головой Финни. Он взвизгнул и присел. Это меня ненадолго от него избавило. Я сунул ключ в щель багажника и попробовал открыть. Из щели потянулись струйки зеленоватого дыма. Но это могло быть мое воображение. Иногда сложно понять, где что. Но вонь в любом случае становилась все хуже. Она была настолько ужасной, что я подумал, что вырублюсь, если…

Багажник распахнулся.

– Что это за отвратная вонь, ребята? – В дверях стоял Нейтан. Он медленно двинулся к нам. – У меня там люди жалуются.

– Закрой багажник, Блэйк, – прошептал Финни. Но это был не совсем шепот. Скорее, какой-то хрип сильно простуженного чувака.

– Я пытаюсь. – Я и правда пытался. Но эту блядь заклинило. Видимо, я сильно его покорежил разводным ключом.

– Здоров, ребята. – Нейтан остановился неподалеку от нас.

Я изо всех сил прижал крышку багажника и придавил собственным задом.

– Здоров, Нейтан.

– Здоров, Нейтан.

Несколько секунд он ваще молчал. Просто стоял, облизывая усы и почесывая волосатое брюхо. Мне показалось странным, что мужик с таким волосатым брюхом не может отрастить себе нормальные усы. Мне всегда казалось, что волосатый – значит волосатый. Либо ты волосатый, либо нет. А Нейтан был и то и се.

– Так че у вас там, а? Пахнет, как в лавке у мясника через неделю после Судного дня.

Я засунул ключ обратно в куртку и открыл рот, чтобы что-то сказать, хотя не знал что. Но Фин меня опередил.

– Да так, ничего. Просто… э… Блэйки, что у тебя там?

Судя по глазам, Нейтан прекрасно знал, что это. Я вам уже говорил, он знал ваще все, что творится в Мэнджеле и окрестностях. И не спрашивайте откуда. Люди долгие годы безуспешно пытались это узнать. Просто в каждом городе есть уебок типа Финни и оракул типа бармена Нейтана.

– Ну как тебе сказать, Нейтан, – сказал я. – Это секрет.

Он засмеялся. Утробно так заржал, как может только пузатый бармен. Потом заткнулся. Вот так вот, за секунду, как будто никогда не смеялся и никогда не будет.

– Ты помнишь, Блэйк? – спросил он. – Я уже обещал тебя вытащить. Теперь ты должен мне доверять. Если у тебя будут секреты, я не смогу считать, что ты мне доверяешь.

Все какое-то время молчали. Казалось, во всем городе все молчали. Вообще никакого шума не было, если вдуматься. Даже машин не было слышно. А потом звуки вернулись.

– Есть только один способ заставить старика Нейтана почувствовать, что ты ему веришь. Что скажешь, Блэйк? Что за штуковину ты собирался мне привезти? – Он повернулся к Фину. – Финни, ты знаешь, что он мне должен оказать одну услугу?

Фин что-то сказал. Точно не знаю что. Я сконцентрировался на себе, засунув руку в куртку и обхватив пальцами скользкий гаечный ключ. Я смотрел на голову Нейтана, прикидывая, куда лучше ударить тяжелым концом. Я остановился на шишковатой части его башки, сзади, над основанием черепа, когда Финни сказал:

– Клевая штука, Блэйки.

– А?

– Нехреновый ключ. – Это сказал Нейтан. Я посмотрел на свою руку. В кулаке, примерно на высоте моей головы, был зажат разводной ключ. – Это зачем, а?

– Багажник, – сказал Финни; – Мы его открывали. Он сломался.

Нейтан посмотрел на Финни, потом на меня и на ключ.

– Так, Блэйк?

Они постояли так еще минуту или две, глядя на ключ. Кажется, даже я на него смотрел, прикидывая, в какой момент он вылетит у меня из руки и полетит в голову Нейтану.

– Ага, – сказал я наконец. – Багажник сломался.

– Ну тогда вам лучше его починить, – сказал он и пошел к пабу. – Иначе люди решат, что у вас там труп.

– Вот дерьмо.

У Финни был «Остин Аллегро 1300», универсал, 76-го года. Неплохая вообще-то модель «Аллегро», но я всегда говорил, что если нужен универсал, лучше брать 1500. Я это Финни сто раз говорил, но его вполне устраивало то, что у него есть, он выжимал из тачки, что мог, и тащился от этого. Как Финни и сказал, была эта тачка цвета дерьма, кузов и крыша покрыты серой грунтовкой, и повсюду куча ржавчины и заплаток. Внутри стандартный черный винил, местами протершийся.

Посреди спортивного руля наклейка «Лейланд». Вообще, «Аллегро»-универсал – машинка маленькая, но места там было на удивление много, а если убрать задние сиденья, вполне помещался труп.

– Вот дерьмо.

Мы ехали на север. Перед тем, как выехать из города, я поставил «Капри» на стоянку за Стрэйк Хилл. Конечно, не лучшее место, чтобы бросить машину. Оттуда тачки чуть ли не каждую неделю пропадают. Но в Мэнджеле и в лучшие времена было не так-то много безопасных мест. Так или иначе, я сел в машину Финни, и мы двинули на север, я уже про это сказал.

– В чем, бля, дело? – спросил он. У него перестала идти кровь из носа. Губы, подбородок и руки были в засохшей крови. Но кровь Финни особо не парила. Он же все-таки на бойне работал.

– Легз, – сказал я. – Мы ж в «Длинном носу» должны были с Легзом встречаться.

– Не.

– Че значит – не?

– Его там нет.

– Кто сказал? Ты ж знаешь, он иногда опаздывает.

– Он не опаздывает. Он не придет.

– Почему?

– Потому что…

На самом деле мне было посрать, почему он не придет. Может, он свой молочный фургон разбил. Или уронил на себя штангу и сломал шею. И я не знаю, почему от таких отвратных мыслей на моей усталой морде расцвела улыбка. У нас с Легзом всегда так. Мы друзья, но думаем друг о друге всякое дерьмо. Он, конечно, не был уебком, как Финни. И в башке у него не было столько дерьма. Но он все время пытался на меня наехать. Ну так, типа, по-дружески.

– Так почему нет?

– Ну… – сказал Фин. – Он… эээ… позвонил, когда я уходил. Сказал, он, типа, с машиной возится.

– Да ну? И че с ней?

– Эмм… прокладка в цилиндре.

Я знал, что это дерьмо и полная хуйня. У Легза был «Эскорт Мехико». Все знали, что на прочность прокладок в цилиндре «Мехико» можно смело ставить свой член. Но проезжающая черная «Марайа» напомнила мне о более важных делах. Я посмотрел на часы.

– Мы не можем раскатывать тут целый день как идиоты.

– Ага, – сказал он. Но я знал, что он был бы счастлив, как свинья в дерьме, если б так и было.

– Чуть дальше сверни налево, – сказал я.