— А что? — спросил Ухо.

— Ой, не спрашивай! — вздохнул Рвакля. — Вот он знает, я ему рассказывал…

Как мы уже знаем, на заре своей творческой карьеры Леня Маркиз окончил цирковое училище и несколько лет работал в передвижном цирке, с которым объехал множество больших и маленьких городов нашей необъятной страны. В этот период он освоил несколько цирковых профессий, от фокусника до акробата, а также приобрел множество навыков и умений, без которых не может обойтись ни один артист цирка.

Среди прочих полезных навыков он освоил технику моментального перевоплощения. В считаные минуты Леня мог изменить возраст и социальную принадлежность, превратиться в дряхлого старика или юного оболтуса, в солидного господина средних лет или хиппующего представителя творческой интеллигенции, в чиновника средней руки или трудолюбивого среднеазиатского гастарбайтера. При необходимости Леня мог даже сыграть женщину, но эта необходимость у него отпала с тех пор, как он познакомился с Лолой и они стали работать вместе, составив замечательный творческий дуэт.

Вот и сейчас Маркиз открыл свой заветный чемоданчик, повернул к себе зеркало заднего вида и приступил к перевоплощению.

Несколькими ловко наложенными мазками грима он изобразил морщины и мешки под глазами, добавив себе лет пятнадцать, придал своей коже нездоровый землистый оттенок, вставил фальшивый золотой зуб, нарисовал на левой скуле след от недавнего синяка, а на правой щеке — небольшой шрам.

Закончив работать с лицом, Леня приступил к рукам.

На среднем пальце левой руки он нарисовал синей тушью перстень с изображением толстого откормленного кота, на фалангах правой написал слово «Мир».

— Что это ты — прикалываешься? — спросил Ухо, который с интересом наблюдал за перевоплощением приятеля. — Ты бы еще написал — «Мир, труд, май»! Ты же вроде хочешь уголовника изобразить, а не бывшего передовика коммунистического труда!

— Ну, Ухо, ты даешь! — усмехнулся Маркиз. — Таких простых вещей не знаешь! «Мир» на языке блатных значит — «Меня исправит расстрел». Серьезная татуировка!

— А зачем ты кота нарисовал? Это тоже что-то значит?

— Само собой, Ухо! Кот — это конкретный пацан, «Коренной обитатель тюрьмы»!

Маркиз закрыл свой чемоданчик и оглядел себя в зеркале.

— Так вроде неплохо, только одежда неподходящая. Дома у меня имеется реквизит на все случаи жизни, как в театральной костюмерной, но домой ехать некогда…

И в этот самый момент к машине подошел небритый тип с помятой физиономией. Он был одет в потертый пиджак без одной пуговицы, на седых взлохмаченных волосах красовалась бесформенная кепка неопределенного цвета. В руках у него была стопка рекламных газет.

— Мужики, купите газету! — проговорил он хриплым пропитым голосом. — Купите!

— Это называется — на ловца и зверь! — оживился Маркиз. — Коллега, газеты мне не нужны, мы читать не умеем, но я у тебя охотно приобрету пиджак и кепку.

— Чего? — Продавец газет отшатнулся. — Мужики, я же ничего плохого не хотел…

— Тысяча за все! — быстро проговорил Леня.

— А как же я без пинжака? Без пинжака мне несподручно! Без пинжака у меня карманов нету!

— Две тысячи! — прибавил Маркиз. — Раз… два… три… продано господину в третьем ряду!

Газетчик уже стаскивал с себя пиджак.

Через несколько минут Леня в своем новом пиджаке и лихо заломленной кепке спускался по ступенькам рюмочной «Дружба».

Войдя в первый зал рюмочной, он исподлобья огляделся, поправил кепку и вполголоса запел:

— Сам я вятский уроженец, много горького видал, да, видал…

Завсегдатаи рюмочной уставились на него с интересом. Леня шмыгнул носом и ленивой шаркающей походкой направился к стойке. По дороге, проходя мимо одного из столов, он взял со стола наполненную рюмку и вылил себе в рот.

— Эй, мужик, ты чего? — проговорил ему в спину хозяин рюмки, лысый приземистый тип лет пятидесяти. — Ты чего творишь?

— Это кто здесь выступает? — Леня обернулся, посмотрел на лысого тяжелым взглядом и выставил вперед кулак с надписью «Мир». — Ты это видел? Сиди, хомяк, и не подавай голоса!

Лысый растерянно замолчал. Леня подошел к стойке, положил на нее руки и взглянул на дядю Пашу.

— Здорово, дядя! Налей рюмашку, разговор имеется!

— Налить можно, — отозвался дядя Паша, внимательно разглядывая посетителя. — Отчего не налить. Мы тут затем и находимся, чтобы наливать. А вот насчет разговора это мы еще поглядим, кто ты таков, чтобы с тобой разговаривать!

— Всю Россию я объехал, с Алехой… — затянул Маркиз дурашливым голосом. — Даже в Турции бывал!

Дядя Паша неторопливо налил рюмку и пододвинул ее Маркизу. Тот подхватил ее двумя пальцами, поставил на локоть левой руки и лихо выпил, не пролив ни капли.

— Ловко! — одобрил дядя Паша и пригляделся к татуированному перстню на левой руке Маркиза. — Кот, значит?

— Значит, кот! — подтвердил Леня. — Самый что ни на есть коренной! С малых лет на зоне! Первая ходка была по малолетке, за хулиганку. А потом уже пошел гоп-стоп…

— Красиво поешь, — с сомнением проговорил дядя Паша. — Вроде бы и лицо у тебя знакомое. Может, я тебя во Владимире видел, в шестом корпусе, где окошки на церковь выходят?..

— Что-то, дядя, ты путаешь! — процедил Маркиз. — Во Владимирке нету шестого корпуса и церковь там ни из каких окон не видна. Там стена высокая, за ней ничего, кроме неба, не видать!

— Правду говоришь. — Дядя Паша усмехнулся. — Что-то я напутал, видно, старый стал, память подводит! Так о чем ты со мной хотел поговорить, коренной?

— Я-то? — Маркиз прищурился и цыкнул зубом. — Я с тобой, дядя, разговоры разговаривать не интересуюсь.

— Как же, ты только что сказал, что у тебя разговор имеется? Не поймешь тебя!

— Разговор-то имеется, да только не у меня и не с тобой. Меня, дядя, Косой Шкворень послал. И велел передать, что ему нужно с Мясником поговорить.

— С кем? — Дядя Паша взглянул на Леню исподлобья и тут же опасливо отвел глаза. — Не знаю такого. Бакалейщика знаю, Рустама, который овощами торгует, тоже знаю. А мясника знакомого у меня не имеется. Ты, парень, выпил — и можешь идти по своим делам. А мне тут еще работать надо. У меня публика тяжелая, нервная, невоспитанная…

— Ты, дядя, не понял! — Маркиз перегнулся через стойку. — Меня Косой Шкворень прислал. А он, дядя, человек серьезный. Он, дядя, шутить не любит. Если он сказал, что хочет с Мясником поговорить — значит, у него к Мяснику дело имеется!

— Это, парень, ты чего-то не понял! — ответил дядя Паша. — У меня рюмочная, ясно? Тут у меня люди выпивают, а некоторые еще и закусывают. А чтобы лишнее болтать — такого у меня порядка нету. Если хочешь — налью тебе еще рюмку, а потом иди к своему Шкворню и так и передай: «Не получилось, мол, разговора, потому как дядя Паша — не трепло кукурузное и попусту языком не мелет!»