— Протестую, — заявил Снеллинг. — Капитан, я не возражаю против показаний миссис Адамс о вещах, которые она видела или о которых слышала, однако ей непозволительно гадать о том, что находилось в дипломате.

Коэн повернулся вместе с креслом и кивком выразил Блейлоку согласие.

— Ваш протест принят, лейтенант, — заключил Блейлок. — У вас есть еще вопросы, мистер Кинкейд?

— У меня все. Теперь ваша очередь, — обратился он к Снеллингу.

Джейсон Снеллинг обошел стол обвиняемого и приблизился к Кэтрин.

— Миссис Адамс, будучи адвокатом, вы понимаете, в чем заключается суть данной процедуры, поэтому я обойдусь без вступления. Если вы не поймете что-то из того, что я буду говорить, пожалуйста, остановите меня, и я перефразирую вопрос. Хорошо?

— Нет проблем.

— Насколько я понимаю, два дня назад вы и ваша подруга услышали громкие голоса, привлекшие ваше внимание, в ресторане на лайнере «Мажестик». Вы посмотрели в ту сторону и увидели покойного и моего клиента, хотя в то время еще не знали, кто он такой. Правильно?

— Да.

— Справедливым будет заметить, что вы понятия не имели, о чем они беседовали, не так ли, миссис Адамс?

— Я не могла разобрать слов.

— Правдой является также то, что вы не знали о сути их спора?

— Так оно и есть.

— В последний раз вы видели мистера Уильямса пятнадцать лет назад, не так ли?

— Верно.

— Тогда ему было шестнадцать лет?

— Насколько я помню, да.

— Миссис Адамс, ранее вы показали, что пошли к каюте Эллиса Стивенса, нашли ее запертой, взломали дверь и увидели, что он мертв.

— Правильно.

— И вы заметили на груди и голове покойного то, что вам показалось ранами от выстрелов.

— Да, — ответила Кэтрин.

— Вслед за этим вы обратили внимание на лежащий на полу дипломат.

— Точно.

— Однако вы определенно не видели, как мистер Уильямс стреляет в Эллиса Стивенса, не правда ли?

— Нет, не видела.

— И вы не видели, как он вынимает что-то из дипломата?

— Нет.

— Следовательно, вы не знаете, что там находилось, не так ли, миссис Адамс?

— Понятия не имею, — согласилась Кэтрин.

— В сущности, он мог быть совершенно пуст. Ведь так?

— Не исключено. Я не могла знать, что носит в нем Эллис Стивенс.

— Возможно также, что, если бы в нем содержалось нечто весьма ценное, мистер Стивенс мог бы передать его на хранение корабельному казначею, не так ли?

Кэтрин глубоко вздохнула и пальцами потерла переносицу. Исключая собственный бракоразводный процесс, она впервые выступала в роли свидетеля. Новый опыт предоставлял интересную перспективу.

— Может быть, и так, — согласилась она. — Или он мог послать содержимое дипломата голубиной почтой в США. Я облегчу вам задачу, адвокат. Я не видела, как Беннет Уильямс стрелял в Эллиса Стивенса, не ведаю, что он носил в своем дипломате, и понятия не имею, о чем они спорили. Я знаю только то, что успела заметить.

— И тем не менее вы обвиняете его в уничтожении судна стоимостью семьсот миллионов долларов и убийстве сотен невинных людей.

— Я ни в чем не обвиняю вашего клиента. Просто сообщаю о том, что видела, и то, что знаю о мистере Уильямсе, соответствующим представителям власти. Они решили задержать его, и, откровенно говоря, я считаю это правильным решением. Я не доверяла этому человеку пятнадцать лет назад и не доверяю теперь. Вы меня поняли?

Легкая улыбка появилась на лице Джейсона Снеллинга. Он некоторое время молчал, прежде чем ответить на вопрос.

— Понял. Свидетельница свободна.

Селдон Кардуэл посмотрел на капитана Блейлока, который слегка покачал головой и уселся поудобнее.

Следующим свидетелем стала Либби Стивенс с глазами, все еще красными от слез. Похоже, женщина лишь большим усилием воли держала себя в руках. Отвечая на вопросы Джоэла Кинкейда, она рассказала, что муж носил в дипломате бумаги с результатами своих исследований. Она в общих чертах описала их суть и сообщила о том, почему Эллис боялся расставаться с этими материалами. Затем она узнала в Беннете Уильямсе того человека, который подходил к ним во время завтрака и делал деловые предложения от имени своей компании.

— Вы присутствовали, когда мистер Уильямс и ваш муж обсуждали это предложение? — спросил Блейлок.

— Нет. Я извинилась и ушла из-за стола. Эллис всегда сам решал такие вопросы.

— Понятно. Таким образом, вам в точности неизвестно, чего хотел мистер Уильямс?

— Впоследствии Эллис сообщил мне суть его требований.

Снеллинг, разумеется, возражал — на том основании, что любые показания, даваемые Либби Стивенс, имеющие отношение к словам ее мужа, являются неприемлемыми. Блейлок слушал его внимательно, и прежде чем принять протест, проконсультировался с Аланом Коэном.

Кинкейду удалось выяснить во время опроса свидетеля лишь то, что Либби казалось, будто муж расстроен тем, что новость о его открытии распространилась так быстро.

Бесс Доливер поведала комиссии практически ту же историю, что и Кэтрин: подтвердила все вплоть до точного времени, когда подруга отправилась на поиски Эллиса.

Вслед за ней к месту свидетелей явился Эд Нельмс, который показал, что видел тело Стивенса со следами огнестрельных ран. Он также сообщил о порезанных шлангах.

По мере того как утро переходило в день, комиссия выслушала показания Дешарля, шефа аварийной команды авианосца «Рузвельт», и Тони Ла Рокки. Оба выразили мнение, что на корабле совершена диверсия.

Кэтрин поразило то обстоятельство, что Джоэл Кинкейд не вызвал Дилани. Сначала ей показалось, что он по ошибке забыл о Джоне. Она уже наклонилась, чтобы напомнить Кинкейду о своем друге, когда тот вдруг подмигнул ей. Только тогда Кэтрин поняла, что он придерживает Дилани до поры.

«Что ж, умно с его стороны. Он оставил его для последнего удара».

Принимая во внимание темперамент Беннета Уильямса и его недавнюю вспышку ярости, все несколько удивились, когда Джейсон Снеллинг вызвал своего клиента в качестве свидетеля.

— Мистер Уильямс, давайте не будет ходить вокруг да около; позвольте мне напрямую спросить вас: вы убили Эллиса Стивенса?

— Конечно же, нет.

— А вы когда-либо входили в каюту Эллиса Стивенса и брали что-нибудь из его дипломата?

— Нет.

— Мистер Уильямс, вы имеете какое-то отношение к диверсии на лайнере «Мажестик»?

— Вы считаете меня ненормальным? Я убиваю человека в середине Атлантического океана, потом поджигаю корабль и погибаю вместе с ним? Ну нет… к этому я абсолютно непричастен. Я был таким же пассажиром, как и все остальные на лодке.