Как там в детских страшилках: в темном-темном лесу живет злая презлая ведьма, которая любит человеческие сердца. На самом деле все обстоит несколько иначе. Ведьмы прекрасно жили среди обычных людей и каннибализмом не страдали. А вот рядом с камнями силы не никакая живность не наблюдалась, даже деревья старались отклониться подальше.

Я подковырнула носком сапожка ямку.

— По-моему, тут завелись агрессивные кроты. С лопатами.

— Занятно, но я о том же подумал, — Рай присел на корточки, изучая небольшой котлован.

Я рефлекторно нащупала амулет, приказывая снимать.

— Похоже, отсюда вывозили землю. Манфред, что ты там делаешь? Только не говори будто здесь очередной труп.

Некромант замер за кругом черной земли, закрыв глаза и мелко дыша.

— Эй, — я тронула его за руку, — ты чего?

Рай резко выпрямился, метнулся к нам и ловким движение затолкал в кусты. Еще и рты позакрывать успел.

Из чащи, ведя коня под уздцы, показался… тамада. Деловито осмотрелся по сторонам и привязал скакуна к дереву. Роза в этот раз не зачесалась, она обожгла самым настоящим огнем. Фон Тилль почувствовал, что я дернулась, и сильнее сжал мне рот. Прямо профессиональный маньяк.

Новоприбывший вытащил что-то из кармана и бросил в одну из ямок, присыпая сверху землей. Еще раз оглядевшись, он поспешил к коню. Через минуту удаляющегося топота стало не слышно.

Рай выбрался из кустов, поддерживая под руки шатающегося некроманта.

— Рисса, я так понимаю, твоя метка вела себя странно?

— Да вот теперь думаю, как объяснить маме ожог на седалищном нерве, — я потерла упомянутую часть тела.

— Ты лучше подумай, как нам незаметно пробраться в поместье. Манфред практически без сознания, у тебя юбка в пятнах от травы. Один я красавчик.

— Слышь ты, пока еще красавчик, пошли посмотрим, что наш массовик-затейник закопал.

— Я и так тебе скажу, — прохрипел Рай, перехватывая некроманта, — либо осколок камня силы, либо вещь напитанную магией ведьм. Не зря же на вас обоих подействовало. Но трогать сейчас мы это не будем. Я свяжусь с братом, а он пришлет людей. При любой рыбалке необходимо терпение, чтобы вовремя подсечь добычу.

— Даже с гарпуном? — фыркнула я, пытаясь отряхнуть юбку.

— Особенно с гарпуном.

Обратно в поместье мы пробирались излюбленным методом Рыжей Исы — через кухню. Там царила такая вакханалия, что на трех посторонних человек толком никто даже не обратил внимания.

Некроманта мы сгрузили на кровать в комнате Рая. Бегать и выяснять, где отведенные гостю покои, я не стала. С экономкой у нас и так не сложились отношения.

Пока фон Тилль строчил письмо брату, я склонилась над Манфредом, пытаясь понять, кто нам сейчас нужнее врач или могильщик.

По виску мужчины сбегали струйки пота, а вены на шее вздулись. Неожиданно он распахнул веки, уставившись в пустоту красными от лопнувших капилляров глазами:

— Я вспомнил — прохрипел он. — Меня действительно зовут Манфред.

— Что ж, — проворчала я, — эта, несомненно, важная информация стоила того, чтобы окочуриться. Теперь мы точно будем знать, что следует написать на твоей могилке.

Мой сарказм прошел мимо некроманта. Он тяжело сглотнул и снова зашептал.

— У меня есть жена. — Я покосилась на его пустые запястья. Все ясно — горячка. — Я помню, как проходил обряд. Она такая маленькая и смешная с ямочками на щеках и теплыми карими глазами и русыми волосами. Когда смеется, забавно морщит нос. А еще из ее косы постоянно выбивается одна прядка и падает на лицо.

— А имя? Род? Город, где живет? Хоть что-то? — Нет, он, конечно, молодец, вон сколько всего вспомнил, но с таким описанием мы лет сто будем перебирать всех жительниц королевства.

— Больше пока ничего, — Манфред прикрыл глаза и глубоко задышал.

Уснул бедняга.

На торжественный ужин все же пришлось явиться. Точнее быть отконвоированной матушкой, обиженной за испорченную амазонку. Наше отсутствие с герцогом на охоте не осталось незамеченным среди дам, и я серьезно опасалась яда в тарелке.

Едва я вплыла в зал, как ощутила кожей градус общей ненависти. Даже ностальгией повеяло, ведь пока не появился фон Тилль, открыто выражать эмоции в мою сторону опасались.

Кстати, сам Рай обнаружился у стола, переставляющий карточки с именами под понимающим взглядом графа и рассерженным виконтессы.

— Ты чего это распорядителем подрабатываешь?

— Потому что я хочу поесть спокойно, — герцог бросил взгляд из-подо лба на стайку девушек, с печальными лицами, наблюдающими за перестановкой, — а не вести бессмысленные разговоры о смерти.

— Э? — я рассеянно почесала кончик носа и тут же заработала недовольный взгляд мамы. — Мы ж вроде на свадьбе, а не похоронах.

— Вот и объясни этим милым девушкам, что хвастаться подстреленным зайцем, так себе достижение.

Я не стала уточнять — мегеры «милыми» не могут быть по определению. Хоть и сама не брезгую поесть мясца, но убийство как развлечение не понимаю. Противно этим еще и гордиться. Зато у меня много других насекомых в голове.

В результате Рай оказался сидящим между мной и мамой, а напротив нас разместился Феликс со своей девушкой (той самой, которая восхитилась его артефактами) и младшим виконтом Дерюбе.

Рай на ухо прошептал:

— А имя у твоего поклонника есть?

— Есть. Но произносить тебе его не советую. Еще дьявола вызовешь ненароком. — Рай недоверчиво округлил глаза. — Фильцельхштерх. Виконтесса в каком-то романе во время беременности вычитала.

Ужин был торжественный и поэтому весьма занудный. Сначала тамада толкал речь коротенько на полчаса о святости брака. Потом всех прибывших благодарила семья жениха. Затем виконты. Жених с невестой. Когда урчание в желудках гостей стало перекрывать речь очередного спикера, в зал начали вносить еду.

Девушку фон Нэльса звали Фиона, язык мы с ней нашли быстро. Достаточно было взглянуть на полные тарелки друг друга, чтобы понять — мы определенно поладим. Интригу в нашу тесную компанию вносил еще и сам Феликс то и дело бросая странные взгляды то на меня, то на Рая и загадочно поигрывая бровями. Дерюбе всячески пытался испортить мне аппетит слащавыми комплиментами, но Рай периодически начинал весьма угрожающе покашливать и виконт благополучно утыкался в свою тарелку.

— А завтра нас всех ждет пикник днем и игры вечером, — обрадовал тамада гостей.

При взгляде на него у меня возникало только одно желание — пододвинуть к себе десертный нож. На всякий случай.

— Что за игры? — я решила уточнить у Дерюбе как единственного посвященного в таинство праздника родственника.

Виконт удивленно икнул, когда на него уставилась вся наша компания с жаждой знания на лицах, и сознался: