Я вопросительно посмотрел на Никиту. Он отмахнулся:

– Ты чё?! Я к этому никакого отношения не имею…

– А что тогда? Экскурсия по криминальным достопримечательностям?

– Тоже нет. Просто мне в этом месте хорошо думается. Специально сюда приезжаю перед каждой важной встречей. Или просто чтоб с мыслями собраться. Но я тебе про часы собирался рассказать…

Никита полез во внутренний карман и достал узкий, стального цвета футляр для очков. Он снял колпачок и вытащил за ремешок свою “Ракету”.

– А твои где? – спросил.

– Дома оставил…

– Зря! Носи с собой, – наставительно сказал Никита. – Напомнишь, я тебе такой же футлярчик подгоню. Он прочный, из алюминия… – Никита внимательно поглядел на часы. – А теперь слушай. В девяносто девятом, когда я под следствием был, в камеру нашу попала газета. Кто-то в неё передачку завернул. Обычный еженедельник с программой телевизионной, анекдотами, гороскопами, кроссвордами. И там была заметка. Вот эта…

Никита залез указательным пальцем в футлярчик и вытащил свёрнутую в трубочку пожелтевшую вырезку. Или не вырезку. Потому что, когда он развернул её, как свиток, края листочка оказались рваные.

Никита разгладил непослушный листок и вслух прочёл:

– Каждому из нас знакомы выражения: “Мой день” или же “День не задался”. Действительно, случается, фортуна без видимой причины отворачивается от нас. “Такова жизнь” – скажет большинство. И лишь немногие задумаются: почему какой-то день удачный, а другой нет? Ответ на этот вопрос даёт ведическая астрология. Немногим в нашей стране известно понятие “раху-кала”… – Никита смущённо улыбнулся. – Не знаю, на каком это языке, хинди или санскрите. В английском ван, ту, сри, а тут – кал… А вот для индусов загадочное раху-кала не пустой звук. Ведический календарь понимает под этим словосочетанием неблагоприятное время протяжённостью в одну восьмую часть светового дня, или мухурту… Видишь, даже курсивом выделили: мухурта… – Он откашлялся и стал читать дальше: – В этот период, длящийся в зависимости от времени года от часа до двух с половиной часов, всякие дела и начинания обречены на неудачу. В раху-кала лучше воздержаться от покупок и поездок, они не будут удачными, а принесут только вред и разочарование. Рассчитать раху-кала можно по следующей схеме: берётся точное время между восходом и закатом солнца и делится на восемь. Так мы получаем мухурту – промежуток времени…

Я не удержался и зевнул. Вместе с зевком вылетела маленькая звучная отрыжка. Сделалось неловко, потому что Никита замолчал и печально посмотрел на меня, как классный руководитель на второгодника.

– Неинтересно, да?

– Очень интересно. Только я запутался…

– Короче, – продолжил Никита досадливой скороговоркой. – День от заката до восхода состоит из восьми равных промежутков – мухурт. Понедельник – это вторая мухурта, и мы ко времени восхода дважды прибавляем эту одну восьмую и получаем время раху-кала… Вторник – это седьмая мухурта, среда – пятая, четверг – шестая, пятница – четвёртая, суббота – третья, воскресенье – восьмая…

Никита сунул трубочку в футляр:

– Понял, к чему я веду?

– Ну да. Неблагоприятное время…

– Я так же, как и ты, сначала не врубился, – снисходительно сказал Никита. – Точнее, почувствовал, что открылось что-то важное, иначе нахера бы я эту бумажку сохранял. А потом дошло! Получается, биологические часы показывают мой персональный восход и закат. Значит и моё биологическое рахукала приходится на другое время!

– Ага…

– Вот смотри: часы у меня отстают за сутки на три минуты четырнадцать секунд. Вот я и задумал точно скоординировать всё прожитое время, учитывая високосные года, погрешности механизма: на случай, вдруг раньше часы меньше тормозили. Аспирантик один занимался этим, крутой программер! Мы с ним плотно работали, он каждую неделю замеры с часов делал и рассчитал всё по-умному. В итоге за мою жизнь биологически часы отстали больше чем на календарный месяц и два дня. И получается, я как бы существую одновременно и в прошлом, и в будущем!

Звучало это забавно, но я всё ещё не понимал, куда брат клонит. Чтобы не молчать, сказал:

– Есть только миг между прошлым и будущим…

– Нихуя ты не вдуплил! – сокрушённо вздохнул Никита, постучал ногтем по часам на приборной панели. – Сегодня по всем понятиям одиннадцатое ноября, суббота, половина шестого! Но для моих биологических ещё десятое октября, вторник, седьмая мухурта! Пять минут четвёртого и раху-кала в самом разгаре!.. – Он потянулся за сигаретами: – В общем, я когда вернулся, то прикола ради стал этим всем пользоваться. И я тебе скажу, что мне реально попёрло. Дела наладились, бабки пошли, Алинку встретил. Она хоть мозг и выносит, но радости от неё тоже много. Такие вот, Володька, пироги…

– Понятно, – сказал я. – Отцу говорил?

– Нет…

– А Алине?

– Шутишь? – Никита аж выпучил глаза. – Я тебе одному об этом рассказал. И только потому, что ты мой брат. В общем, если захочешь разобраться со своими часами, скажи мне, я тебе подскажу, аспиранта этого подгоню, у меня контакт остался.

В кармане у Никиты зазвонил мобильник, брат глянул на номер:

– Это Валерка!.. Не буду щас отвечать…

Когда мобильник затих, Никита отключил его. Подмигнул мне:

– У нас ещё минут сорок раху-кала, которые мы переждём с тобой здесь. А потом поедем в “Шубуду”…

Он кивнул сам себе, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Лицо его постепенно расслабилось и сделалось неожиданно одухотворённым.

Пока Никита дремал, я осмысливал услышанное. Не то чтобы я отнёсся скептически ко всей этой истории про эксплуатацию наших биологических часов. В конце концов, многие прислушиваются к гороскопам или доверяют народным приметам. Никита уж никак не производил впечатление человека суеверного, а тем более чудаковатого. Важным для меня было другое – брат в очередной раз оказал мне доверие, поделился сокровенным.

*****

Коттедж, как одинокий хутор, стоял посреди поля, опоясанный невысокой кирпичной оградкой. Переливающийся неоновыми огоньками, он напоминал добротный придорожный отель с претензией на дешёвый и броский шик.

– Чтоб ты понимал, – сказал Никита, – это не дружеские попизделки, но и не разборка – просто деловые тёрки под пар и водочку. Из наших там только Валерка, остальные себе на уме. Реальная гнида – Гапон… – в голосе брата лязгнуло железо. – Сука одноногая!..

– Прям одноногий? – меня почему-то заинтриговал факт увечья. – Инвалид?

– Весьма хитрожопая калека, блять!.. – подтвердил Никита. – С понтом, ветеран первой, не ебаться, чеченской баталии…

– А чем провинился?

– Долго объяснять… Короче, Мултанчик, в смысле, Мултановский, директор похоронного комбината добрых услуг, сам ставит администрацию на кладбища, а это целая команда: заведующий, смотрители, бригада копщиков, водитель, сторожа, озеленители – всего человек пятнадцать. Плюс киоск с цветами, принадлежностями… Сейчас на Новом кладбище Пенушкин сидит. Но непонятно, сколько продержится, потому что Гапон…