Ее собрат по клану поколебался, прежде чем ответить. Он рассматривал Форса со странно окаменевшим лицом. Эрскин был явно разочарован нежеланием горца попросить зачисления в клан. Но наконец он сказал:

– Я притязаю на него, как на члена моего семейного клана, чтобы он сражался под нашими знаменами и ел у нашего костра...

– Да будет так. – Женщина взмахом руки отпустила их обоих. Она уже смотрела на Ярла, потом повелительно подозвала Звездного Капитана.

Эрскин петлял по лагерю. Поспешно здороваясь с теми, кто пытался остановить его, он подошел к палатке, у которой стенами служили две телеги, а крышей широкое полотно из шерстяной материи. Круглые щиты из грубой чешуйчатой шкуры висели в ряд на козлах у входа – четыре штуки, а над этими щитами воинов ветер развевал маленькое знамя. Форс во второй раз увидел изображение распростертых крыльев, а под ними – алая звезда-метеор.

Маленькая девочка с серьезными глазами посмотрела на них, когда они подошли. Со слабым вскриком она выронила глиняный кувшин, который держала в руках, и, подбежав, крепко прильнула к Эрскину и спрятана лицо на его покрытом шрамами груди. Он издал придушенный смешок и высоко поднял девочку на руках.

– Это самый маленький член нашего клана, брат мой. Ее зовут Розани.

Яркие глаза. Ну, маленькая, поздоровайся с моим братом...

Робкие темные глаза посмотрели на Форса, а затем маленькие ручки откинули назад пряди волос, которые через несколько лет будут по длине соперничать с волосами женщины-вождя, и повелительный голосок приказал Эрскину:

– Отпусти меня!

Как только ее ножки коснулись земли, она подошла к горцу, вытянув руки вперед. Полуугадав правильный ответ, Форс в свою очередь протянул ей свои руки, и она прижала свои маленькие ладошки к его большим.

– У огня в очаге, под крышей от ночи и грозы, во время еды и питья в этом доме тебя встретят с настоящей радостью, брат моего брата, – она произнесла последнее слово очень довольная своей превосходной памятью, и с гордостью улыбнулась Эрскину.

– Хорошо сделала, сестричка. Ты настоящая Госпожа этого кланового дома.

– Я принимаю твои приветствия, Госпожа Розани. – Форс был вежливее, чем когда он здоровался с женщиной-вождем.

– Теперь, – Эрскин снова нахмурился, – я должен идти к своему отцу, Форс. Он обходит аванпосты. Если ты подождешь нас здесь...

Розани продолжала держать Форса за руку и теперь она подарила ему ту же широкую улыбку, которой она приветствовала брата.

– Вот ягоды, брат моего брата, и свежий сыр, и свежеиспеченная маисовая лепешка...

– Пир! – улыбнулся он ей в ответ.

– Настоящий пир! Потому что вернулся Эрскин. Беси говорила, что он не вернется, и все время плакала...

– Да? – Ее высокий брат проявил очень большой интерес к ее замечанию.

Затем он исчез, широким шагом пройдя меж рядами палаток. Розани кивнула.

– Да, Беси плакала. Но я нет. Потому что я знала, что он вернется...

– А почему ты так была в этом уверена?

Маленькая ручка притянула его поближе к козлам со щитами.

– Вот... – розово-коричневый пальчик коснулся последнего щита в ряду.

– Вот этот сделан из шкуры гром-ящерицы. Эрскин сам убил ее. Даже мой отец позволил Певцу Легенд сложить об этом слова на следующем Пении у Костра хотя он много раз говорил, что сына вождя не нужно чтить больше других воинов. Эрскин очень сильный...

Форс, вспоминая приключения их последних дней, согласился с ней.

– Он сильный и могучий воин и он сделал некоторые другие вещи, о которых должен сочинить слова ваш Певец Легенд.

– Ты не из нашего народа. Твоя кожа... – она сравнила кожу своих рук с его, – ...светлая. А твои волосы – как ожерелье у Беси, когда на нем сияет солнце. Ты не из нас, темнокожих людей...

Форс покачал головой. В этом окружении темно-коричневой кожи и черных волос его кожа и серебристые волосы должны быть вдвойне заметнее.

– Я пришел с гор, которые далеко на востоке, – он махнул рукой на восток.

– Тогда ты, должно быть, из кошачьего народа!

Форс проследил за ее указательным пальцем. Наг и Люра сидели вместе на большом расстоянии от овец и крепких маленьких лошадок: им явно приказали сидеть так. Но, уловив приветственную мысль Форса, Люра подошла к нему, оставив Нага сидеть на месте. Розани в восторге засмеялась и обвила ручонками шею кошки, крепко прильнув к ней. В ответ послышалось раскатистое мурлыкание Люры. Ее шершавый язык лизнул запястье девочки.

– У всех вас, людей с гор, есть в друзьях большие кошки?

– Не у всех. Этих кошек не так много. Они сами выбирают, с кем они будут охотиться и дружить. Это Люра, она мой добрый друг и товарищ в скитаниях. А вон тот – Наг, он дружит со Звездным Капитаном.

– Я знаю... Звездный Капитан Ярл, тот, у которого добрые глаза. Он этой ночью будет беседовать с моим отцом.

– Добрые глаза... – Форс был поражен описанием, так отличавшимся от его впечатления и того, что он знал. Хотя, вероятно, Розани не видела, каким он представлялся мутанту, отверженному своим племенем.

От ряда семейных костров поднимался дым и приносил с собой аромат пищи. Форс не мог не принюхиваться.

– Ты голоден, брат моего брата!

– Может быть, самую малость...

Розани покраснела.

– Извини. Я снова распустила свой язык и не вспомнила о Трех Правилах. Поистине, позор мне...

Ее пальчики охватили его руку, и она потащила его под входной полог палатки.

– Садись!

Пятки Форса уперлись в кучу толстых ковриков, он покорно подогнул свои длинные ноги и сел. Люра улеглась рядом, пока Розани суетилась вокруг них; Прежде, чем Форс смог разобрать рисунки на стенах, Розани вернулась, неся перед собой широкий металлический таз с водой, от которой поднимался пар и разносился какой-то пряный запах растений. Через руку у нее было перекинуто полотенце из грубого материала. Она держала его наготове, пока Форс мылся.

Затем появился поднос с ложкой и чашкой, наполненный тем же горьким напитком, который он варил в музее по указке Эрскина. Пшенная каша была сварена с кусочками жирного мяса. И она, и возбуждающий аппетит напиток мгновенно оказались у него в желудке.

После этого он, должно быть, задремал, потому что когда он встал, снаружи была уже ночь, и малиновое пламя костра вместе со светом лампы боролись с тенями. Его разбудила положенная на лоб рука. Эрскин стоял рядом с ним на коленях, и с ним было двое других. Форс приподнялся на локтях.

– Что? – Он все еще был в полусне.

– Мой отец желает поговорить с тобой.

Форс постарался сосредоточиться. Один из стоявших перед ним мужчин был копией Эрскина, только он был намного старше. У второго на шее была надета пара серебряных крыльев, присоединенных к цепочке из того же материала.