стали уставать от бесконечных «встали-сели». Когда профессор в очередной раз забраковала групповое приветствие, Гульсия, которой было особенно тяжело, тихонечко простонала, смахивая со лба бисеринки пота:

— Если это этикет, то что же будет на занятиях по физподготовке?

— С-скоро ус-снаешь, — еле слышно прошипел рядом Цас. — Этот предмет с-следующий по рас-списанию.

Глава 21. О тяжести учения и особенностях общажной флоры

Ильмара сидела над тарелкой в природном секторе столовой, студенческой его части, и клевала носом. Ужин ее совершенно не интересовал. Она бы и вовсе на него не пошла, но Шуршегрем притопал в комнату, оторвав хозяйку от выполнения внеклассной работы, и пригрозил, что попробует на зуб все, до чего дотянется, если она немедленно не отправится с ним в чудесное место приема пищи и не накормит растущий метаршигловский организм вкусняшками, ну и себя заодно.

— Питаться надо регулярно, — наставительно ворчал он, с неодобрением глядя, как Илька словно сомнамбула топает за ним, сонно моргая глазами. — Магии нужна глюкоза, мышцам — белки, да и витамины всякие тоже нужны. Видел я, как вы на полигоне вялыми слизожорками ползали, хуже вас только бытовички. Надо же додуматься — притопать на каблуках! Видимо, «старшекурицы» над первогодками подшутили.

Сам Грема был бодр и всем доволен. С домовым природного общежития Вереснем Кусей он познакомился, и тот показал ему отличное место для проживания — в зимнем саду, пристроенном к зданию. Под стеклянной крышей при постоянной температуре росло множество интересных, но не всегда безопасных растений. Выслушав пожелания Илькиного питомца, домовик показал ему идеальное жилье-убежище: к нему не так просто было подобраться посторонним, но оттуда также прекрасно просматривалось-прослушивалось самое живописное место, куда студенты природного факультета частенько приглашали погулять друзей, когда на улице стояла непогода.

Куся метаршиглу понравился. Как таковым домовым в полном смысле он не был. Плод нечаянного эксперимента Виолетты Дифинбахиевны, который она пристроила в качестве домовика для присмотра за зданием вверенного ей факультета, остальные, истинные домовые недолюбливали, считая, что непонятное нечто отбирает у их расы кусок хлеба и позорит собой профессию общажного домовика. Поэтому зеленый, слегка поросший гибкими веточками человекообразный маленький индивид был очень одиноким и робким существом.

С появлением в академии энергичной попаданки бабушки Маши и увеличением размеров некромантского домового Пантелеймона отношение к разным непонятным вещам и чьим-то врожденным или приобретенным недостаткам стало терпимее. Не сказать, что Куся приняли, но чураться перестали и иногда даже перекидывались парой фраз о погоде.

Любознательный колючий шар с говорящим именем Шуршегрем, к его удивлению, тоже оказался единственным метаршиглом.

Хитрый Грема, чтобы заручиться поддержкой необычного кустиковатого домовичка, рассказал ему свою историю попадания к Ильке, про перекрашивание цвета и горькое одиночество никем не понятой нечисти среди жителей деревни Закустовка. Вересень проникся, и колючий прохвост получил в друзья весьма полезное существо, которое частично могло повлиять на комфорт проживания в подконтрольном ему здании.

Разумеется, об этих своих начинаниях Ильмару Грема уведомлять даже не подумал.

У самой же Ильки день выдался просто кошмарным. Если она считала, что работа в огороде и по дому совсем не легкая, то сейчас прополка, сбор ягод ежлены и прочие деревенские дела казались ей наипростейшими и вспоминались как детские игры. Первый день в роли студента принес осознание собственной слабости и тупости.

— Представляешь, оказывается, существует целая куча пробирок и прочих емкостей для работы с зельями! — Неожиданно, словно очнувшись, она заглянула под скатерть к хрустящему «салатиком» Греме. — И уворотов от водяной струи тоже, и видов поклонов и приветствий. Это какой-то кошмар. Я никогда это не выучу. Даже по физподготовке надо сдавать теорию! Ты знал, что уклонение и уворот — это разные вещи? Уклониться можно от конфликта и боя совсем, сведя на нет агрессию противника. А вот уворачиваться уже придется, если не удалось уклониться!

Илька вздохнула и потыкала вилкой в кусок остывшей котлеты, которая не вызывала у нее ни капли аппетита.

— Ну вот, что-то запомнила! — Шуршегрем был счастлив и оптимистично настроен, потому что сыт. — Выспишься — и все уляжется в голове! Всяко же ты не хуже выскочки Мелюзянской!

— Ой, а Эрлена хотела у меня утащить цветочек, — неожиданно вспомнила Ильмара о неприятном инциденте с противной соседкой. — Нам на занятии по симбиотической флоре велели принести образцы, выросшие рядом с кроватями, а Мелюзянская вместо своих пыталась оборвать то, что выросло над моим местом! Я пришла перед обедом, чтобы сумку не таскать, а эта гадина залезла в туфлях на мою постель и тянет бутон. Хорошо, лиана прочная оказалась, она не смогла оторвать!

— И? — Усатая морда в коротких иголочках высунулась из-под стола, позабыв о еде, маленькие глазки блестели любопытством.

— Ну, я не специально. — Илька горестно вздохнула. — И теперь мне неделю придется отрабатывать в теплицах, разводя компост для подкормки. Вот никакой от тебя пользы, — неожиданно накинулась она на питомца. — Мог бы и посторожить днем мои вещи, мало ли что. Она бы при тебе полезть не рискнула, наверное.

На несправедливые обвинения метаршигл неожиданно не обиделся. Его больше интересовало другое:

— Так за что тебя наказали-то? Это же аристократическая фифа по твоей койке прыгала и чужое добро утащить пыталась. И кстати, ты сама-то как эту лиану отрывать собираешься, раз она такая прочная?

Ильмара опять потыкала котлету и решительно отодвинула тарелку, игнорируя просительный взгляд принюхивающегося к мясному запаху Шуршегрема.

— И не надейся! У меня и так проблем хватает, — сердито заявила она ему. — Лиана мне сама бутон отщелкнула, стоило лишь руку протянуть. А наказали меня за то, что я эту мымру печным инвентарем приголубила. Мне вещи из таверны доставили.

Грема вспомнил связку из кочерги и ухвата в ворохе ленточек и впечатлился.

— Как я понимаю, Эрлена не сильно пострадала? Иначе вряд ли бы ты так легко отделалась, — вылавливая из своей миски кусок ароматной ярко-оранжевой тыквы, поинтересовался он.

— Она под юбкой на попе какую-то подушку носила. Зачем — непонятно, но удар смягчило потом от падения, еще щит от артефактов был, так что я без толку утварью махала. Даже к лекарю ее послали только потому, что она сама с кровати грохнулась, а визжала всем, как будто это я ей ноги переломала.

— А подушка? Ты как про нее узнала? — Греме было интересно. — Может, она часто падает и потому под юбкой ее таскает?

— Да говорю же: не знаю зачем, а сказал про нее Цас. Гулин подопечный, помнишь, я тебе рассказывала? Им как раз про первую помощь при ушибах лекцию читали, и Эрлена очень кстати