Как бы не так! Старая сволочь и без головы попыталась меня схватить. Правда, отсутствие глаз накладывало свой отпечаток на его действия. Он махал руками вслепую, но теперь был почти безопасен. Голова, лежавшая на полу, продолжала моргать глазами и разевать рот. Осторожно подняв её за волосы, я открыл створку окна и выбросил туда. Потом несколькими толчками выгнал из кабинета остальное тело и закрыл дверь. Всё, теперь можно мародёрствовать.

С мебелью я не церемонился, прекрасно понимая, что возвращаться сюда уже не буду. Просто выламывал топором всё, что не открывалось сразу. Документы, какие-то векселя, снова документы, все на гербовой бумаге, с кучей подписей. Да что такое? А ценности где? Оружие?

В итоге, разломав стол до основания, я остался ни с чем. Пришлось идти на выход. Распахнув дверь, я столкнулся с безголовым мертвецом, который так и стоял, облокотившись на перила. Пришлось поддать ему пинка, отчего перила сломались, а сам он полетел вниз. Раздался хруст ломающихся костей, после чего мертвец стал полностью безопасен. Уже внизу, проходя мимо, я нагнулся и вынул из кармана жилета золотые часы. Часы, само собой, давно встали, а вот золото нам пригодится.

В следующий дом я не пошёл, нужно было отнести добычу. Фармацевта я обнаружил на прежнем месте, погружённого в наркотические грёзы.

— Просыпайся, — сказал я. — Вот, мяса принёс, поешь.

— Я не голоден, — спокойным голосом возразил он, не открывая глаз.

— Да ты никогда не голоден, — сказал я и добавил пару крепких выражений. — Тебя ветром качает, а потому нужно есть.

— Хорошо, — он не стал спорить, вместо этого достал складной нож и, отрезав ломоть копченого мяса начал его жевать.

— Сыр тоже бери, — сказал я, открывая бутылку. — Вот, вискаря прими для аппетита.

— Не стоит смешивать, — отмахнулся он.

— Это ты так о здоровье заботишься? — усмехнулся я.

Сам я о здоровье не заботился, да здесь и умереть сложно. А потому взял бутылку и налил в стакан едва не доверху. Хотелось согреться, перекусить и завалиться спать. Будем надеяться, что пароход при появлении хотя бы загудит.

Спал я довольно долго, проснулся отдохнувшим и бодрым. Евгений сидел у костра, завернувшись в одеяло, что делало его похожим на индейца, и о чём-то сосредоточенно думал.

— Корабля не было? — спросил я, потягиваясь.

— Не было, — ответил он, и в голосе не слышалось привычного расслабления. Он что, приём дозы пропустил?

— Что-то не так? — спросил я.

— Что-то не так, — повторил он. — Только не знаю, что именно. Чувствую что-то. Как будто кто-то зовёт. И амулет нагрелся.

Он расстегнул воротник и показал мне костяную пластинку.

— Думаешь, вампиры? — спросил я.

— Не факт, но похоже, — он пожал плечами. — Ты, пожалуйста, не ходи больше никуда.

— Не пойду, — сразу согласился я. — Еда есть, будем тут сидеть, по нужде только выходить.

Но посидеть спокойно нам не дали. Очень скоро мы стали замечать поблизости от склада подозрительные тени, кто-то перебегал через улицу, кто-то перепрыгивал по крышам. И все они постепенно приближались к нам. Теоретически можно дать бой здесь, встретив их в дверях. Но, во-первых, тварей может быть больше, чем у нас припасено патронов, а во-вторых, склад отнюдь не производил впечатления неприступной крепости, просто четыре стены из толстых досок, я сам, если мне сильно понадобится, легко такое разломаю.

Они думали так же, а потому даже не полезли в бой. Задняя стенка начала трещать, я вскинул револьвер, чтобы стрелять сквозь доски, но Женя потянул меня наружу. Выход был только один: прорываться к лодке. Пусть далеко мы без весел не уплывём, но отбиваться на воду гораздо проще. Подхватив мешки, бросились на прорыв.

Увы, твари, хоть и были условно дикими, умели действовать в команде. Нас сразу отрезали от лодки, а потом принялись загонять в угол. При этом они особо и не атаковали, просто создавали решающий перевес с одной стороны, заставляя нас свернуть.

Твари были на любой вкус. Тут и знакомые нам нетопыри, тут и мелкие бесы с когтями. Ещё какие-то скользкие твари, вроде утопленников, только ростом в метр. А один человекоподобный монстр оказался двухметровым, он был покрыт серой шерстью, поэтому я посчитал его снежным человеком.

Кончилось всё тем, что нас загнали в угол, а кольцо начало сжиматься. Мы стояли с оружием, готовясь принять последний бой. Шансы у нас есть, хотя и не самые большие. Тут тварей гораздо больше, чем во время боя в ратуше. Но и мы уже не те, опыта набрались, да и оружия побольше. Главное — завалить шерстяного бугая, он тут самый опасный. Можно даже всех не валить, просто пробить себе дорогу к лодке.

Я взял в правую руку топор, а в левую револьвер, пробьёмся, уверен. Но толпа монстров атаковать не спешила, выжидая чего-то. А потом, когда где-то вдали раздался пронзительный вой, стали раздаваться в стороны, освобождая место.

— Это то, что я думаю? — спросил я, не поворачивая головы.

— Они самые, — сказал Женя, указывая на небо, где уже видны были летучие мыши размером с человека. — Валим!

И мы разом бросились в сторону, прекрасно понимая, что против этих тварей у нас ещё шансы есть, а против вампиров почти никаких. И единственное, что может нас спасти — это текучая вода. В этом мы уже смогли убедиться.

Часть потусторонней мелочи всё же попыталась преградить дорогу. Мелкий бес вцепился мне зубами в сапог, пришлось его растоптать. Шерстяной верзила нарвался на удар топора, не насмерть, но достаточно, чтобы этот недопримат откатился в сторону с воем, поливая землю струями крови.

Мы прорвались. До спасительной лодки оставалось всего метров пятьдесят, да ещё придётся потратить несколько секунд, чтобы столкнуть её в воду. А потом придётся чем-то грести, но это уже мелочи, метров на десять отплывём и, считай, в безопасности.

Но наперерез нам уже летели два рукокрылых создания, спикировали, шлёпнулись об землю, прокатились и встали уже в человеческом обличии. Один даже одежду сохранил, высокий худой франт в пиджаке, правда, пиджак был грязный, явно не стирали его уже лет сто. Вторым вампиром была женщина, эта была голой, если не считать крошечной набедренной повязки. Её можно было бы назвать красивой, если бы не трупный цвет кожи с просвечивающимися венами и выступающие изо рта клыки.

Оба смотрели на нас безумными глазами, но почему-то не стали атаковать сразу, возможно, ждали свою мать. А нам ждать было некого, а потому мужик тут же сложился пополам, получив стрелу в живот. Женя не сплоховал, выбрав ту самую, с серебряным наконечником.