Уилсон рылся в микрокассетах, которые она держала в сумочке.

– Они вообще-то могут и деньги с Ларри стрясти, и фильм продать, – возразил Уилсон.

– Манджино обещал мне двадцать процентов, – медленно проговорила Лианна, глядя перед собой в одну точку. Сообразив что-то, она вышла из ступора и посмотрела на Уилсона. – Тогда я стану соучастницей!

Уилсон прикусил губу.

– Допустим, Ларри заплатит, – рассуждал он. – Ну и пусть, его проблема. Но не думай, что на том и конец. Если будешь молчать, они будут шантажировать тебя и его вновь и вновь.

Лианна снова покачала головой.

– Не могу, – выдавила она. – Я боюсь.

– А я ничего не смогу для тебя сделать, если только ты не дашь делу официальный ход, – ответил Уилсон. – Тебе придется написать жалобу.

– Он насмеялся надо мной, – прошептала Лианна. – Этот ублюдок насмеялся надо мной!

Уилсон надел наушники и стал слушать микрокассету, вставленную в диктофон. Сначала прищурился, а потом поморщился. Снял наушники и выключил диктофон.

– Ничего, – сказал он.

– Что? – спросила Лианна.

– Здесь ничего не записано, пусто, – повторил Уилсон. – Наверное, Манджино подменил кассету.

В глазах Лианны стояли слезы; она подняла голову к потолку.

– Интересно, – сказал Уилсон, – как Ларри получил кассету с записью?

Лианна закрыла глаза.

– Наверное, Манджино подвез, – без выражения произнесла она. – Наверное, он.

Уилсон тронул ее за плечо:

– Лианна!

Она посмотрела на него невидящим взглядом:

– Ларри сказал, что кассету оставили внизу, в холле. Ему позвонил консьерж снизу. Он перезвонил мне, я рассказала, что случилось и чего хочет Манджино.

Уилсон старался не отрываться от Лианны взглядом.

– И что?

Лианна снова опустила голову.

– Он сказал, что больше не верит мне, – прошептала она. – Думает, что я пытаюсь его ограбить. – Ее глаза наполнились слезами. – В результате меня же еще и сделали виноватой!

Уилсон тронул ее за подбородок и приподнял лицо.

– Давай съездим в больницу, – предложил он.

– Я думала, раз я тебя соблазнила, раз мы с тобой встречаемся, со мной не произойдет ничего плохого, – призналась она. – Ведь ты служишь в ФБР! Мне казалось, теперь я в безопасности!

Уилсон покачал головой:

– Пока не написала официальную жалобу – нет. Я так тебе и говорил с самого начала!

– А сейчас у них есть пленка, где я с этими… Я даже не помню, что произошло! Ничего не помню! Я выпила газировки, и мне захотелось спать. Вот и все.

– Тебя накачали наркотиками, – пояснил Уилсон. – В крови должны остаться следы. Если мы поедем в больницу…

– Он даже тебя не испугался! – закричала Лианна. – Он нашел твою карточку – и все равно не испугался.

– Давай-ка прямо сейчас поедем в больницу, – твердил Уилсон. Он потянул Лианну за руки, но она отмахнулась и с кривой улыбкой спросила:

– Чего ради?

– Тебя осмотрит врач. Может быть, нужно наложить швы или еще что-нибудь. Собрать доказательства того, что тебя изнасиловали. Вдруг потом ты передумаешь и захочешь наказать своих обидчиков? Но, если ты в самое ближайшее время не поедешь к врачу, уже ничего нельзя будет сделать.

Лианна сидела в каком-то оцепенении. Вдруг из глаз у нее ручьем хлынули слезы.

– Нет, – прорыдала она. – Не могу!

Пока Фама выволакивал Спиранцу Тангорру из спальни, ее муж пытался извлечь из кармана брюк пистолет. Руки у него были связаны в предплечьях, но ему удалось прорвать изношенную подкладку и нащупать рукоятку пистолета.

Фама швырнул Спиранцу Тангорру на пол и велел ей встать на колени. Она взвизгнула. Ее трясло от страха. Она не сводила взгляда с мужа, но не могла заставить себя закричать.

В глазах у Витторио Тангорры стояли слезы. Плача, он просил жену простить его.

– Снимай с себя все! – приказал Фама пожилой женщине.

Спиранца посмотрела на нож в руках головореза и медленно сняла с себя домашний халат. Увидев ее ношеное нижнее белье, тот поморщился и повернулся к Витторио.

– Она не кусается, когда берет в рот? – спросил он.

– Прошу вас, – умоляющим тоном произнес Витторио Тангорра.

– Да пошел ты! – оборвал его Фама. – А ты давай быстрее! – прикрикнул на старуху.

Та, дрожа, стояла на коленях. Кроме мешковатых панталон, на Спиранце Тангорре ничего не было. Вся правая сторона тела представляла собой сплошной синяк после предыдущей встречи с Фамой.

– А ну-ка, сделай ему минет! – приказал Фама. – Достань из штанов его сморщенный член и бери его в рот!

Витторио Тангорра закрыл глаза. Пожилая женщина наклонилась вперед и расстегнула пряжку на ремне мужа. Фаме захотелось пить.

– Продолжайте! – велел он, выходя на кухню.

Спиранца Тангорра заметила, что ее муж наклоняет голову направо и косит глазами. Присмотревшись, она увидела рукоятку пистолета, торчащую из кармана. Она вынула пистолет. Взяла его обеими руками и наконец посмотрела на мужа.

– Пристрели его, – прошептал Витторио Тангорра.

Спиранца Тангорра плотно зажмурила глаза.

– Даже гребаного пива в доме нет! – ругался Фама, возвращаясь в столовую. – Что же вы пьете, мать вашу?

– Стреляй! – закричал жене Витторио Тангорра.

Фама похолодел. Опустив голову, он увидел, что старуха целится в него из пистолета. Он повернулся и кинулся назад, на кухню. Спиранца Тангорра нажала на спусковой крючок. Фама ощутил острую боль в спине; потеряв равновесие, он ударился о кухонный шкафчик. Потом со всего маху ударился о плиту. Закинул руку за спину – потрогать, нет ли крови. Кровь была, и много; он намочил пальцы. Фама хотел встать, но ноги его не слушались.

Дальше все для него происходило как в замедленной съемке. Боль в спине становилась все нестерпимее. Ему показалось, что мышцы сокращаются сами по себе. Он видел себя как бы со стороны. Вот он открывает дверь и идет по улице. Подбегает к своей машине. Заводит мотор и отъезжает прочь. Фама уткнулся лицом в пол. Теперь перед его глазами был только линолеум в белую и зеленую клетку.

Услышав шорох, Фама повернул голову.

На пороге кухни показался Витторио Тангорра. В руках он сжимал пистолет, из которого только что стреляла его жена. Посмотрев на гангстера, лежащего на полу, Витторио сплюнул.

– Stronzo, – сказал Тангорра. – Засранец! Отправляйся в ад!