Опять-таки не испытывая никакой жалости — неизвестно, есть для нее поводы, или нет, — Мазур закурил и задумался всерьез: можно ли строить какие-то правдоподобные версии, еще не приступив к допросу, на основании того, что он обнаружил при обыске?

Можно. Не окончательные, конечно, но эскизы можно набросать уже сейчас.

Сама по себе ловушка в виде воздушного шара просто великолепна. Чуточку сложновато, конечно, чуточку громоздко, но чертовски надежно — в силу своей уникальности. Мазур в жизни не слышал, чтобы в качестве ловушки использовался воздушный шар — у давно уж числящийся среди самых безобидных предметов, какими только забавляется человечество. Воздушные шары никто уже не связывает ни с явной, ни с тайной войной. Более ста лет прошло с тех пор, как с них перестали бросать на головы противника разрывные снаряды — да и не было это в свое время распространенной практикой: так, отдельные эксцессы, от которых быстро отказались, когда поняли, что урон противнику выйдет ничтожный, а вот сбить аэростат противник может в два счета.

Лет пятьдесят уже, как янкесы и их европейские союзники перестали перебрасывать с помощью воздушных шаров на советскую территорию шпионов и диверсантов, забрасывать листовки. Те же янкесы с помощью высотных аэростатов в свое время активно вели разведку, но прекратили эти забавы, когда появились спутники-шпионы в немалом количестве.

Так что давным-давно воздушный шар ассоциируется с чем-то безопасным, безобидным, занятным и даже забавным. Привычные варианты ловушек с участием людей и техники не так уж малочисленны, но известны давно и хорошо, по ним читают засекреченные спецкурсы, их принимают в расчет и цивильные секретные агенты, и боевики типа Мазура. А вот воздушный шар… Если быть честным перед самим собой, Мазур едва не попался. Не хочется об этом думать, но мог и расслабиться…

Экзотика? Конечно. Но не более экзотичная экзотика, чем убийство в свое время одного из «оружейных баронов», из тех, что большими партиями поставляли легкое стрелковое и броневики любому, кто в состоянии заплатить — и с полным на то основанием хвастались, что способны вооружить армию небольшого государства с нуля. При такой потребности у клиента могли снабдить и пушками, и даже истребителями, пусть чуточку устаревшими и снятыми с вооружения в ведущих военных державах.

Одним словом, в одной из тихих и уютных европейских столиц помянутый барон (будучи без водителя и охраны) садился вечером в свою машину — и в спину ему неизвестно откуда прилетела стрела с наконечником, смазанным знаменитым ядом кураре. Барон умер мгновенно, не мучился, болезный…

Экзотика? Как сказать. Во-первых, кураре убивает моментально, не хуже пули. Во-вторых, гарантии стопроцентной безопасности для исполнителя — даже если его взяли бы на месте с луком в руках. Какая тут баллистическая экспертиза! Не существует методов, с помощью которых можно доказать, что данная стрела выпущена из данного лука. Потом ходили разговоры, что барон перешел дорогу не конкурентам, а спецслужбе, поставляя оружие в одну из отдаленных стран, где шла очередная войнушка, он крепенько ущемил интересы некой державы, имевшей в том регионе серьезные интересы и заинтересованной как раз, чтобы те, кому барон поставлял оружие, быстрее проиграли. В общем, порой и жуткая экзотика идет на пользу делу…

— Вставай и иди сюда, — распорядился он.

Когда Николь робко приблизилась, усадил ее на ящик, в самый угол, отрегулировал на подходящий размерчик браслеты наручников и прищелкнул ее правую руку к кольцу для якорного канатика — проделывая все это, он соблюдал должные предосторожности, чтобы не попасться на внезапный удар левой, что-нибудь вроде «клюва орла» или «сучьей вилки». Отступив на шаг, осведомился:

— Спиртное тебя успокаивает?

— Вообще-то да…

Достав все необходимое, Мазур набулькал ей на две трети пластмассового стаканчика, граммов пятьдесят, долил кока-колой, подал, не особенно и раздумывая, налил себе в другой, до краев, не паскудя благородный напиток посторонними примесями.

Николь пила не воробьиными глотками, но все же мелкими, на классический западный манер. Мазур за это время разделался со своим в один глоток. При других обстоятельствах он ни за что так не поступил бы, чтобы не оставлять знак, но преследователи отлично знали, кто он такой и из какой страны произошел, он действовал под своим именем, с чистыми документами…

Когда она наконец разделалась со своим коктейлем «Воздушный шар» (так его можно было окрестить), Мазур немного подождал, пока она чуть захорошеет. План у него уже имелся. Убивать ее он не собирался — не было прямого приказа для такой ситуации, решение при необходимости принимал он сам. Просто так отпускать ее на волю в Инкомати не годится. Тащить с собой в Маджили не с руки — во-первых, ненужная обуза в пути, во-вторых, Лаврик, полновластный куратор операции, может решить, что от этакого балласта следует избавиться самым решительным образом, и даст своим орлам, а то и Мазуру, должные указания… Не то чтобы Мазур ее жалел. Просто всю жизнь старался оставлять жмуриков лишь при крайней на то необходимости. Оставался еще один вариант, учитывающий психологию западного человека… Впрочем, к сожалению, эта психология с приходом новых времен и в родном отечестве расцвела пышным цветом, который рубануть бы лопатой под самый корешок…

Ага, наступил легонький алкогольный приход: щеки чуть порозовели, личико стало не таким испуганным.

— Займемся делом, — сказал Мазур. — Ты когда-нибудь давала интервью газетчикам?

— Откуда? Я же не кинозвезда…

Согнутым в крючок указательным пальцем Мазур подцепил цепочку у нее на шее и выпростал поверх футболки золотой католический крестик. Удовлетворенно кивнул:

— К исповеди ходила, надо полагать?

— Только до семнадцати лет, пока не уехала от родителей. Потом как-то не выпадало случая, и желания не было…

— Это ты зря, — ханжески сказал Мазур (в жизни не бывавший на исповеди, ни дома, ни уж тем более в командировках — вздумай он каяться во всем содеянном, любой служитель Божий поседел бы, не дожидаясь конца исповеди, как ни привычны ко всему на свете исповедники). — Исповедь очищает душу… Ладно, если ходила к исповеди, принцип тебе понятен. Правда, процедура чуточку иная, я буду задавать совсем иные вопросы, нежели кюре, но отвечать ты должна всю правду, как на исповеди… Что-то непонятно?

— А потом ты меня убьешь…

— Зачем, объясни ты мне? — терпеливо сказал Мазур. — И без тебя куча народу на прииске знает, кто я такой…

— Я же видела, как вы… Как Патрис…

— По неловкости выпал за борт, — понятливо закончил Мазур. — Ну и что? У тебя есть видеозапись того, как он повторил подвиг Икара?

Как любят выражаться американцы, это только слова против слов. И потом, когда я тебя отпущу на все четыре стороны в Инкомати, сумею раствориться в воздухе гораздо быстрее, чем ты напустишь на меня легавых. Все подготовлено…

Она машинально кивнула: