за миром, не вмешиваясь напрямую, — руку Родина окутал свет позитивной энергии, что заставило священнослужителя подобраться и буквально впиться глазами в лицо собеседника. — Предания говорят, что второй приход Его закончится концом света. Умершие восстанут и каждый получит по заслугам своим, — мужчина сделал паузу, чтобы заострить внимание на последних словах. Батюшка его не перебивал и терпеливо ждал продолжения. — Отчасти мы уже видим этот процесс. Многие, кто умер, вернулись в виде бесплотных духов и тревожат покой живых. И конец прежнего мира тоже виден. Уже сейчас можно сказать, что мир меняется и прежним не станет. Но…

— Но? — подался вперед Евдоким, когда гость замолчал и не торопился продолжить свою речь.

— Но кто сказал, что Он хочет уничтожить творение Свое. Что если это Его испытание? Вернуть всех мертвых, чтобы живые посмотрели им в глаза? А мертвые увидели, что творят потомки их? И не просто вернуть, а дать каждому и частичку Силы Своей?

— К чему вы ведете?

— К тому, что Он даровал людям свободу выбора. Какими нам быть? Честными, добрыми, порядочными… или ровно наоборот? Раньше после смерти каждый мог рассчитывать, что получит справедливый суд и отправится либо в Рай, либо в Ад. Но если мертвые вернутся… Тогда и Рай и Ад будут уже на Земле. Все перемешается. Есть мнение, что именно в этом замысел Его. Чтобы люди сами увидели, к чему ведут дела их.

— Я все еще не понимаю, что вы хотите от меня, — прищурился батюшка.

— В вас сильна вера Его. Мы считаем, что именно вы тот, кто станет проводником воли Его. И мы просим вас помощи понять и принять людям дар Его. Это Его второе самопожертвование. Окончательное. Мы все дети Его. И либо мы достигнем величия Его, правильно развив Его дар, либо уничтожим сами себя. Таков Его дар свободной воли.

В горле у священника пересохло. Слова гостя сложились в цельную картину того, о чем он сам давно думал. Последние события и рассказы прихожан лишь дополнили картину, нарисованную гостем собственными размышлениями Евдокима.

— Я… — священник сглотнул образовавшийся в горле комок. — Сделаю все, что в моих силах.

Глава 17. Новый набор

Когда я перешел в Иркутск, первым делом осмотрелся, убеждаясь, что меня никто не заметил. Совсем не спалиться не получилось. Мимо пробегал какой-то карапуз с палкой в руке, имитирующей меч. Вот он-то меня и засек. Споткнулся на ровном месте, раскрыл рот и через секунду метнулся обратно, с громким криком зовя маму и тыкая пальцем в мою сторону. Я поспешил покинуть дворик с уже пожелтевшими тополями и выйти из места, куда меня привело фото, на шумную улицу. Там я по-быстрому затерялся в толпе прохожих, после чего открыл айфон и включил геолокацию. Хоть мой телефон давно стал мистическим артефактом, но вложенные своими создателями функции он не растерял, как и номер не пропал. И это несмотря на то, что я давно не пополнял свой счет. Уж и не знаю, что думают операторы связи и выделяются ли для них мои звонки, но пока никаких звонков или отключений с их стороны не было. Чем я и пользовался.

— Так-так… — пробормотал я себе под нос, ориентируясь по карте.

Оказался я рядом с улицей Баррикад. До офиса, координаты которого мне скинул Жозе, отсюда было час пешего хода или же десять минут на такси. Увы, но деньгами я как-то не обзавелся, так что пришлось топать своим ходом. Перейти в бестелесное состояние и проехать «зайцем» тоже не получится — рюкзак переводить в бесплотное состояние я пока не научился. Даже и не знаю, насколько это возможно. А без него я назад не вернусь — яблочки-то где-то хранить нужно. Но я не расстраивался. Посмотреть на новый город в принципе интересно.

Что могу сказать об этом городе? В отличие от того же Красноярска, он более грязный. Попадаются выбоины на дорожках, чего я не замечал в предыдущем городе (или это мне так повезло тогда попасть в благополучный район?). Трамваи еще не все заменены и видел парочку старых дребезжащих. Хотя все же большинство из тех, что я видел, уже успели заменить и ездили они вполне себе тихо. Да и выглядели ухоженно, а не как разваливающееся корыто. Но увы, не все. А вот дома по большей части были новостройками. Правда, чем дальше к центру я продвигался, тем больше становилось отреставрированных зданий старой постройки. Офис у местных светлых оказался вообще в двухэтажном деревянном доме. С виду даже игрушечном — недавно покрашенный, с зазывающими вывесками, говорящими о том, что в доме есть паб и гостиница. Тут весь квартал такой оказался. Много мелких кафешек с самой разнообразной кухней, скамейки и целые дороги-бульвары, по которым нельзя ездить машинам. Короткие правда, но все равно. Очень уютное место. Да и мастеров, что продавали с лотка сувениры ручной работы, здесь хватало. И туески из бересты, деревянный набор расписной посуды, и даже кузнецы были. Будто кусочек старины перенесли в мегаполис из века эдак девятнадцатого.

Сам офис был на втором этаже над пабом. Внутри он тоже не сильно отличался от того, что можно было увидеть с улицы — массивный деревянный стол ручной работы, за которым сидел его хозяин — мужчина лет пятидесяти с проблесками седины на висках и морщинками в углах глаз. На полу — шкура белого тигра. Слева от входа на стене висели головы животных — охотничьи трофеи. Даже странно такое видеть в доме у светлых. Справа — шкаф. Тоже ручной работы с росписью по дереву и тремя дверцами. За спиной у мужчины было окно, выходящее на внутреннюю улицу квартала.

— Здравствуй, Олег, — по-доброму улыбнулся мужчина мне, поднимаясь из-за стола. — Меня зовут Александр Игоревич Лейнин. Рад знакомству.

— Здравствуйте, — пожал я ему руку. — А откуда…

— Жозе прислал твое фото, чтобы я не ошибся, — ответил он на мой вопрос, не дав договорить. — Ты только прибыл? Не желаешь чего-либо, пока не приступил к работе? Город посмотреть или еще что-то? Уж и не знаю, что тебя может заинтересовать, — развел он руками. — Был бы ты медиумом, предложил отобедать со мной, а так…

— Ничего страшного. Спасибо, город я уже осмотрел, пока до вас добирался.

— Вот как? И как он тебе?

— Отличается от других,