Комиссия начала работать с Селин, сомнамбулой Фуасака, но не получила никаких стоящих результатов. Потом они опробовали магнетизм на некоторых пациентах, лежащих в больницах, пока Городской Совет не напомнил им, что использовать магнетизм в парижских больницах все еще запрещено. В поисках подходящих субъектов для постановки экспериментов прошло пять лет, но за это время удалось проверить всего-навсего около дюжины человек. Ни один из членов комиссии не владел техникой месмеризации, поэтому они вынуждены были полагаться на Фуасака и Дюпоте, самостоятельно выбиравших себе субъектов. В конце концов, комиссия, руководимая этими двумя энтузиастами, сконцентрировала внимание на паранормальных явлениях в ущерб терапии и пренебрегла Бертраном в пользу флюидизма. Они пришли к выводу о том, что от оператора к субъекту все-таки что-то передается, и пытались это неуловимое определить. Причем доказательства своей правоты они нашли не только в случаях тесного физического контакта оператора с субъектом, но и при близких пассах руками и даже в редких случаях гипноза посредством телепатии. Паранормальные и сверхнормальные феномены, зарегистрированные и одобренные комиссией, сводились к проявлению необыкновенной силы, предсказаниям эпилептических припадков и медицинской диагностике как себя, так и других людей. Результат — благоприятный для месмеризма отчет. Когда он был представлен Академии, кое-кто попытался настоять на обсуждении результатов, но почтительное отношение и доверие к членам комиссии не позволили этого сделать. Позднее, в середине и конце девятнадцатого века, месмеристы часто цитировали данный отчет в оправдание своей деятельности, однако он неудовлетворителен по многим статьям, и его даже нельзя назвать репрезентативным, поскольку в нем целиком отсутствует тот вид магнетизма, который практиковался Бертраном, ди Фария и им подобными.

Приведу пример того, как комиссия собирала материалы. Один из случаев, отраженных в отчете, касается мадам Плантэн, которую в 1829 году оперировали по поводу рака груди при анестезии посредством магнетического сна. Проведенная Жюлем Клоке операция прошла, скорее всего, успешно (хотя бедная женщина умерла через три недели от «расстройства печени» — возможно, рак перешел в стадию метастазирования, ибо, как видно из отчета, болезнь была чрезвычайно запущена). Однако родственники отказались допустить членов комиссии к мадам Плантэн, и тем пришлось довольствоваться сведениями не из первых рук. Они присутствовали только при вскрытии тела.

Напомню, что все это происходило еще до открытия химических анестетиков. В те времена вам оставалось только стиснуть зубы (конечно, если операция проходила не у дантиста) и страдать. Казалось бы, при таких обстоятельствах преимущество гипнотической анестезии очевидно, и любое уважающее себя медицинское учреждение должно заниматься этим вопросом. Однако Французская академия спрятала голову в песок. На передний план выступила все та же старая проблема: вызывающие тревогу паранормальные феномены магнетизма и фантастическая сущность многих теорий привлекли внимание скептиков, тогда как действительно важные достижения месмеризма остались в стороне.

В 1836 году доктор Амар решил изменить ситуацию с применением магнетизма в медицинских целях. Он использовал магнетическую анестезию для пациента с больными зубами и пригласил члена Академии, доктора М. Ж. Уде, провести операцию. Впоследствии в Академии прошла шумная дискуссия по этому поводу, закончившаяся невероятным образом — случай был признан сфабрикованным от начала и до конца. Затем другой врач, Дидье Жюль Берна, попробовал довести до сознания академиков реальность существования таких феноменов магнетизма, как сомнамбулизм, нечувствительность к боли и воздействие воли оператора на объекта, выражающееся в потере или восстановлении двигательной способности или чувствительности определенной части тела испытуемого. Снова была назначена комиссия в составе теперь уже девяти человек. Они пришли к следующим выводам: магнетического сомнамбулизма не существует, нечувствительность к боли не подтверждается, а ясновидение и симпатия между оператором и субъектом, по-видимому, вообще обман. Берна приложил все усилия, чтобы вызвать ясновидение у другого субъекта, но снова потерпел неудачу. Предоставленный в Академию отчет комиссии был, разумеется, отрицательным. На прениях звучали справедливые сомнения в том, что проверку двух субъектов в течение пары часов нельзя считать достаточной, но в атмосфере всеобщей враждебности к месмеризму эти голоса не были услышаны. В результате, примерно полстолетия во Франции считали, что животный магнетизм не имеет терапевтической ценности. Его стали использовать исключительно в развлекательных целях или для паранормальных и мистических «исследований».

Ну а мистика и подавно не интересовала Академию. И вот почему. На волне отчета 1837 года К. Бурдэн, член Академии, объявил, что наградит тремя тысячами франков любого, будь то сомнамбула или нет, кто сможет прочесть определенный текст без помощи глаз. Тогда это был один из самых популярных трюков, демонстрирующих ясновидение. Вся затея превратилась в фарс. Доктор Ж. Пижэйр из Монпелье написал в комиссию о ясновидческом даре своей дочери и получил приглашение прибыть в Париж. Им устроили публичное выступление, которое прошло успешно, однако затем комиссия начала настаивать на применении специально разработанной глазной повязки, и Пижэйр снял свою дочь с соревнований. Их представление, однако, получило высокую оценку публики, среди которой, кстати, присутствовала богемная писательница, наполовину аристократка, Жорж Санд. Профессор П. Н. Герди решил ближе познакомиться со способностями мадмуазель Пижэйр и обнаружил — и почему только мы не удивляемся? — что дар пропадает, когда повязка плотно прилегает к лицу, но как только появляется малюсенькая щель, способности восстанавливаются. Тогда Бурдэн сформулировал свои условия более четко: если кто-нибудь сможет прочесть текст открытыми глазами при дневном свете, но сквозь непрозрачную преграду из шелка или бумаги, помещенную на расстоянии шести дюймов от лица, то получит обещанную награду. Доктор Юблер из Прованса привел свою сомнамбулу, однако ее признали обманщицей и вообще не допустили до комиссии. При виде книги-теста она начинала жаловаться на женские обстоятельства или на усталость или еще на что-нибудь, вынуждая всех покинуть помещение, затем она украдкой заглядывала в книгу, думая, что ее никто не видит. Ее разоблачили с помощью дверного глазка. Третий претендент, сомнамбула доктора Альфонса Теста, также не прошел испытание на глазах у комиссии, и, таким образом, приз не достался никому. После этого Академия решила, что больше не будет тратить время на животный магнетизм.

История изучения паранормальных явлений, будь то спонтанных или усиленных гипнозом, постоянно упирается в одну и ту же проблему. Люди, обладающие настоящим экстрасенсорным даром, существуют на самом деле, просто их очень немного. Они никогда не утверждают, что могут сделать то-то и то-то с гарантированным успехом. Оценить и должным образом исследовать такие таланты мешают шарлатаны и трюкачи, жаждущие денег и внимания. Из-за них все, связанное со сверхчувственными способностями, приобретает дурную славу, причем не только у населения, но, что самое главное, — у тех учреждений и организаций, которые могли бы финансировать соответствующие научные проекты.