В конце того же года (1893) госпожа М. повторила эксперимент под еще более строгим контролем. Она прочла «Есть вещи в этом мире, о которых не догадываются мудрецы» как «Есть вещи в этом мире, о которых не догадываемся мы». В другом случае она не смогла прочесть текст, но определила, что в нем было описано: горящее здание. В ходе еще одной проверки она подробно описала рисунок, который был запечатан в конвертах тем же сложным способом. Она оказалась весьма одаренной и в психометрии — «выяснении» истории предметов и мест, и в преобразовании чувственных восприятий. По поводу последней способности ее тестировали много раз и неизменно успешно. В одном эксперименте, проводившемся под очень строгим контролем доктора Никольского из Киева, различные растворы (сахара, поваренной соли, хинина и сульфида цинка) были налиты в одинаковые сосуды. Промокательную бумагу окунали поочередно в каждый из растворов и прикладывали к внутренней стороне правой руки госпожи М. Всякий раз она точно идентифицировала вкус.

Если я попытаюсь подсчитать соотношение шарлатанов и людей с истинными экстрасенсорными способностями в Европе в середине девятнадцатого столетия, то, по-видимому, случай с госпожой М., приведенный в конце этой главы, придется не учитывать, поскольку она является скорее исключением, чем правилом. Однако во всем мире считалось (и считается), что люди в состоянии транса способны к прорицанию событий и другой сверхчувственной деятельности. Как мы видели, суждения подобного рода сопровождали и магнетизм, стоило только маркизу де Пюисегюру открыть магнетический сон. Лично я не собираюсь утверждать, будто в этом совсем ничего нет.

Месмеризм зародился во Франции, а между Францией и Соединенными Штатами существовали крепкие политические связи, возникшие в общей, как тогда казалось, кузнице революционного энтузиазма и подогреваемые франкмасонами большинства орденов по обе стороны Атлантики. Превосходным символом тесных взаимоотношений между двумя странами — старой и новой — стал дар, который Франция преподнесла Америке в виде Статуи Свободы, и поныне гордо возвышающейся в заливе Нью-Йорка. «Свобода, просвещающая мир» (таково ее полное название) была придумана и построена скульптором Августом Бартольди и инженером Густавом Эйфелем (более известным как автор одноименной башни) и подарена Америке в День независимости в 1884 году, ровно через сто лет после критического для Месмера года и сто восемь лет спустя после провозглашения Декларации независимости Америки.

Не удивительно, что месмеризм с самого начала пытался закрепиться в молодой стране. Мы уже знаем: первые попытки продвижения месмеризма через Атлантику принадлежат маркизу де Лафайетту. Он написал из Парижа 14 мая 1784 года воодушевленное письмо о Месмере Джорджу Вашингтону, а вслед за его письмом 16 июня Месмер отправил Вашингтону свое собственное послание. Вашингтон ответил Месмеру через пять месяцев, после личной встречи с Лафайеттом в Штатах. В ответе осторожно и с безупречной вежливостью сообщается, что если месмеризм и правда настолько хорош и благотворен, как о нем говорят, то он, несомненно, послужит на пользу людям и принесет славу своему основателю. Тем временем, маркиз в ходе своего визита прочел одну или две лекции по месмеризму, посетил общество шекеров, поскольку видел сходство транса, в который входили шекеры, с месмерическим кризисом, и отправился понаблюдать за ритуалами американских индейцев. Он не был вполне уверен в европейском происхождении месмеризма и пытался найти что-нибудь похожее, возможно, более примитивное, в других культурах. Но, несмотря на все усилия де Лафайетта, не они привлекли американцев к месмеризму, а его исключительная новизна. Американцы чувствовали себя первооткрывателями, участниками создания новой страны, державы с огромным потенциалом. И многие из них надеялись, что месмеризм станет полезным инструментом превращения США в наиболее духовно продвинутую нацию в мире.

После де Лафайетта примерно тридцать лет французские миссионеры месмеризма не посещали США, ибо Франция проходила через смятение революции, диктатуру Наполеона и непрерывные войны. Однако в это самое время, возможно, даже вследствие визита маркиза, в Америке появился и начал развиваться доморощенный вариант месмеризма в форме так называемого «перкинизма».

Примерно в 1790 году Элиша Перкинс, учредитель Коннектикутского медицинского общества, изобрел «тягач», при помощи которого ему удалось провести несколько замечательных исцелений. «Тягач» состоял из двух деталей приблизительно семи сантиметров длиной, серебристого и золотистого цветов, каждая деталь представляла собой сплав различных металлов (состав держался в секрете), при соединении вместе они образовывали полуконус, разрезанный вдоль. Перкинс утверждал, что данный прибор при прохождении над больным местом вытягивает болезнь из тела пациента — отсюда и название «тягач». Успех прибора превзошел все ожидания. Перкинс вскоре распространил деловые интересы и на Европу, послав сына Бенджамина управлять магазином в Лондоне, где тягачи продавались по баснословно высокой цене — пять гиней за пару. Без сомнения, его бизнесу немало способствовала статья «Эксперименты с металлическими тягачами» (1799) Дж. Д. Герхольдта и К. Г. Рафна, где авторы нахваливали изобретение Перкинса, оказавшееся, по их данным, особенно эффективным при лечении лошадей.

Однако период расцвета дела Перкинса длился недолго. Тягачи не нравились ни месмеристам, ни врачам. Даже обычная публика посмеивалась над прибором, как, например, Джон Корри в сатирическом двустишье:

Вертел свой двойной наставит Перкинс на людей,

Тащит дьявола заразного из христиан и лошадей.

В Париже Делез отказал изобретению Перкинса в принадлежности к истинно магнетическим методам, а в Англии реакцию научного сообщества, возможно, определила книга, опубликованная в 1801 году. В ней член Королевского научного общества по имени Дж. Хайгарт сообщил, что деревянный тягач, имитирующий по внешнему виду металлический, столь же эффективен, как и оригинальная дорогостоящая модель. В книге «Воображение как причина болезней человека и способ их лечения» Хайгарт приписал решающую роль в исцелении не тягачам, а воображению пациентов, в случае животных — доверию лошадей к своим хозяевам. Перкинс был исключен из Коннектикутского медицинского общества по обвинению в шарлатанстве и умер в Нью-Йорке во время эпидемии желтой лихорадки в 1799 году, доблестно пытаясь своим тягачом победить болезнь.

Следующим французским гостем, приехавшим в Америку с месмеризмом, оказался Жозеф дю Коммэн, с которым мы уже встречались в предыдущей главе. Он поселился в Штатах в 1815 году, однако до 1829 года практически не занимался пропагандой чудесных свойств нового вида лечения. В 1829 г. дю Коммэн на время покинул пост преподавателя Военной академии в Вест Пойнте ради чтения лекций по месмеризму в Нью-Йорке. Собственно, его вклад и ограничился только этими лекциями, также опубликованными в виде книги. Известно, что лекции не произвели на американскую общественность большого впечатления. Возможно, враждебное отношение к месмеризму Бенджамина Франклина и Томаса Джефферсона помешало высшему свету принять его всерьез.